Двойные выборы в Иране, вероятно, играют самую решающую роль для будущего исламской республики. Обновляется состав парламента и, что самое важное, Совета экспертов, состоящего из видных религиозных деятелей, перед которыми стоит судьбоносная задача назначить второго преемника покойного аятоллы Хомейни, поскольку первый его преемник — 76-летний Али Хаменеи — болен раком.
Его должности, называемой опекун исламского юриста (Welayat-e Faghih), не существует в шиизме. Ее придумал основатель поздней и единственной в истории шиитской теократии. Эту должность не могут занимать женщины, неверующие, не шииты и те, кто не проявил преданность по отношению к правящим кругам. Тот, кого на нее назначают, является своего рода халифом, выступающим в качестве главы государства и главнокомандующего и наделенным полномочиями накладывать вето на все решения законодательной, исполнительной и судебной власти.
Через 37 лет после своего создания исламской республике вновь предстоит пережить борьбу между различными слоями общества, которые, каждый по-своему, стремятся спасти ее от внутренних и внешних угроз.
Перестройки не будет
Первый натиск со стороны радикалов испытали на себе сторонники президента Мохаммада Хатами. В результате следующим президентом стал Махмуд Ахмадинежад, главной задачей которого было покончить с любыми иллюзиями по поводу «религиозной демократии». Следующий удар пришелся на Зеленое движение за гражданские права во время президентских выборов 2009 года: Хосейн Мусави, занимавший пост премьер-министра при аятолле Хомейни, принимавший активное участие в Исламской революции и возможный победитель на тех выборах, обвинил Хаменеи и Ахмадинежада в подтасовке результатов голосования и по настоящее время находится под домашним арестом.
Ввиду усилий умеренных реформаторов, в действительности являющихся консерваторами-прагматиками, во главе которых стоят аятолла Рафсанджани, большой враг Хаменеи, и президент Хасан Рухани, экстремистские силы принял два принципиально важных решения:
1. Резать по живому и устранить большинство конкурирующих кандидатов по признаку «несоответствия нормам ислама», установив, таким образом, контроль над парламентом и Советом экспертов. Среди тех, кому отказали, достаточно влиятельные фигуры, в частности, Хасан Хомейни, внук великого аятоллы.
2. Категорически отвергнуть предложение реформаторов о создании Совета лидеров вместо назначения нового аятоллы ультраконсерватора на место, которое останется после аятоллы Хаменеи. Рухани ошибался, когда думал, что сможет использовать в предвыборной борьбе дивиденды от ядерной сделки и реформировать обветшалую теократию, управляемую военными и поддерживаемую Али Хаменеи. И это при том, что Хасан Рухани не собирался становиться иранским Горбачевым и затевать перестройку после Хаменеи.
Пока одни продолжают рассуждать о том, сколько ангелов поместится на кончике булавки, а другие обещают райские кущи половине населения, живущей за чертой бедности, обвиняя в богохульстве и работе на врага любого, кто требует соблюдения гражданских, экономических и политических прав, иранское общество, приобретающее все более светский характер, движется в другом направлении. По данным журнала Forbes (2015), после России и США (данные по Китаю и Индии отсутствуют), Иран подготовил наибольшее число молодых инженеров (не богословов!): около 233700 юношей и девушек. Утечка почти половины этих мозгов наносит государству ежегодный ущерб в размере 150 миллиардов долларов.
Это как очередной раунд игры «Риск», где важной является не конечная победа, а перспектива выигрыша партии за партией, а последнее слово будет за военной олигархией, которая почти не носит бород и исповедует квази-современные взгляды.
