Адашевци, Сербия. — Больно смотреть, как отчаявшиеся, но полные достоинства люди собираются возле зарядных устройств для мобильных телефонов в государственном приюте этого балканского села, в то время как в Америке разворачивается клоунада, называемая президентской кампанией.
Эти страдальцы вываливаются из автобусов и в первую очередь просят не воду, не еду и не подгузники. Они ехали несколько недель, а в некоторых случаях и месяцев, и прежде всего им нужно дозвониться до оставшихся дома родственников, которых они могут никогда больше не увидеть, и до друзей, которые могут поделиться слухами о подстерегающих их новых опасностях.
Они бегут из стран, превращенных в руины. В прошлом году в Европу прибыл миллион, а еще один миллион стоит на пороге. Европейские лидеры видят в этой массовой миграции самое тяжелое со времен Второй мировой войны испытание для себя. Крайне правые ксенофобские партии усиливают свои позиции. Ослабевает многолетняя преданность свободе слова, исчезает толерантность, и закрываются границы. Многие руководители приходят в отчаяние, не видя американского лидерства, и опасаясь российского вмешательства.
Каких бы политических убеждений вы ни придерживались, вам предельно ясно, что проблемы эти чертовски серьезные, а решить их трудно, порой невозможно. Между тем, президентские дебаты у республиканцев начинают напоминать некую гротескную игру с детскими насмешками, упреками и колкостями. А реальные проблемы, если их вообще обсуждают, представляют как легко и просто решаемые.
Дональд Трамп обещает «нокаутировать ИГИЛ». Какова его стратегия? «Мы победим, поверьте мне. Мы победим».
Я приехал в Адашевци вместе с делегацией конгресса во главе с сенаторами Джоном Маккейном и Шелдоном Уайтхаусом (Sheldon Whitehouse). Сербское правительство изо всех сил старалось показать, что оно гуманно относится к мигрантам. Так оно и есть — пока.
Мигранты прибывают в Сербию с юга, из Македонии, пройдя, проехав и проплыв сотни и сотни километров. Они целый день едут на автобусах на северо-запад в этот придорожный мотель, переоборудованный в приют. Через какое-то время они садятся на останавливающийся неподалеку поезд и едут в Хорватию, надеясь пробраться дальше на север.
Но поскольку богатые страны на севере проявляют все меньше гостеприимства, мирно передвигающиеся через границы люди скоро начнут напирать друг на друга, как вагоны сошедшего с рельсов поезда. Сначала двери прикрыла Швеция, за ней последовала Австрия. Германия от них вряд ли отстанет.
«Основной вопрос заключается в том, какая страна превратится в стоянку для беженцев», — сказал корреспонденту New York Times руководитель болгарского аналитического центра Иван Крастев.
Чувствуя, какой ответ даст Европа, премьер-министр Греции Алексис Ципрас пообещал: «Мы не позволим превратить нашу страну в постоянное вместилище душ».
Беженцы будут прибывать, пока ИГИЛ бесчинствует, пока талибы укрепляют свои позиции, пока гражданская война разрушает Ирак, Сирию, Ливию и Йемен. Сербия не сможет решить эти проблемы. Соединенные Штаты в одиночку тоже не сумеют этого сделать, однако без американского лидерства они дадут метастазы.
Американская привычка к быстрым и легким решениям возникла не в эту предвыборную кампанию. Президент Джордж Буш пытался поделить мир на добро и зло, на нас и на тех, кто против нас. Но мир отказался ему подчиняться.
Президент Обама действовал так, будто отход назад от череды конфликтов может положить им конец. «Война идет на убыль», — возвестил он, объявляя о выводе всех американских войск из Ирака. А мир снова отказался сотрудничать.
Теперь кандидат в президенты от Республиканской партии Тед Круз (Ted Cruz) уверяет американцев, что мы ковровыми бомбардировками можем разбить «Исламское государство» в пух и прах, а демократический кандидат Берни Сандерс (Bernie Sanders) обещает возложить всю тяжесть войны на мифическую коалицию в составе Турции, Ирана и Саудовской Аравии (они заклятые враги, но это неважно).
На самом деле, на эти вопросы не найти ответы без твердой решимости США действовать дипломатическими, экономическими и военными методами: когда возможно, через международные институты, а когда необходимо, в обход их. Такие усилия иногда будут приводить нас к успеху, а иногда к неудаче. В последнем случае единственный вариант состоит в том, чтобы перегруппироваться и попытаться снова. Все это звучит и пахнет не очень приятно.
25-летняя женщина в Адашевци рассказала мне, что она пешком прошла большую часть Афганистана, Иран и Турцию вместе с мужем, четырехлетней дочерью и другими родственниками. Я спросил, почему она покинула родину, и женщина жестом показала, как она закрывает лицо платком.
«Талибы вернулись, — сказала она через переводчика. — Там война, еды нет, школ нет».
Женщина сказала, что надеется добраться до Германии. «Мы слышали, что там хорошая жизнь, все в порядке, нет войны», — объяснила она. Вместе с тем, женщина уже затосковала по родине. «Когда война закончится, мы хотим вернуться назад», — сказала она.
