Мало кто обратил внимание на недавнее выступление Януша Корвин-Микке (Janusz Korwin-Mikke) по российскому телевидению. Лидер партии, носящей его собственное имя, в последнее время сделал в своей политике ставку на пророссийское направление. Однако если принять во внимание рейтинг очередной партии основателя «Союза реальной политики» (UPR), такой поворот кажется не слишком перспективным.
В польской политике всегда присутствовали симпатии к восточному соседу. Раньше такие тенденции были сильны в партиях «Самооборона» и «Лига польских семей». Сейчас это направление представляет KORWiN и часть «Национального движения». При этом в польском парламенте ни одной силы, на которую могли бы опереться сторонники сотрудничества с Москвой, нет. Партия «Право и справедливость» (PiS) всегда была сильно антироссийской, «Гражданская платформа» (PO) и «Современная» следуют европейским тенденциям неблагожелательного отношения к России из-за направленной против геев политики Кремля, а «Кукиз-15» несмотря на свою скептическую позицию в отношении Украины не выглядит кандидатом в союзники Путина. Польская крестьянская партия, которая всегда относилась к России, скорее, восторженно, что характерно, прекратила критиковать антироссийские санкции.
Отсутствующая альтернатива
Позиции политических партий проистекают из понимания существующих в польском обществе тенденций. Среди поляков практически нет пропутинских настроений. И эта позиция кажется очень рациональной. Ведь что современная Россия может, в сущности, дать Польше? Предлагаемый Владимиром Путиным Евразийский союз нас не касался. Впрочем, это идея уже, пожалуй, умерла. А концепция какого-то антиамериканского союза Евразии, которую продвигает Александр Дугин, не только противоречит мировым политическим реалиям, но и была бы для нас невыгодна. Воплощение ее в жизнь грозило бы нам не только дальнейшим ослаблением нашей позиции, но и углубило бы негативные явления в экономике (Россия и Европа всегда относились к свободному рынку гораздо более скептично, чем США) и культурной сфере (ни Россия, ни тем более Европа не заинтересованы в усилении польского католицизма).
Наиболее приземленные ожидания Москвы также выглядят с польской точки зрения неприемлемыми. Отказ от санкций означает, что у Путина фактически будут развязаны руки на Украине. А на это в контексте своих интересов Варшава согласиться не может. Передать Украину под влияние России – означает создать опасный прецедент. Таким образом мы согласимся, что крупные государства имеют сферы влияния, в которые не могут вмешиваться другие страны. Такой принцип автоматически помещает Польшу в сферу влияния Берлина. Партнеры по переговорам для россиян – это не мы, а немцы или французы. Кремль опирается на мышление, которое отсылает к временам Венского конгресса. Но если такой вариант отношений в Европе станет реальностью, мы превратимся в предмет, а не объект европейской политики. И этого мы допустить не можем.
Расчеты Януша Корвин-Микке, как и многих других сторонников польского разворота во внешней политике, в определенной степени напоминают подход Адама Михника (Adam Michnik). Можно предположить, что в представлении главного редактора Gazeta Wyborcza интеграция Польши с Европой должна была привести в первую очередь к победе у нас леволиберальных тенденций. Подобной политической линии, как кажется, придерживаются сторонники сближения с Москвой, хотя они представляют принципиально отличные идеи. Подчинение российским влияниям, по их мнению, должно привести к победе консервативных идей. Если Михник считает, что Брюссель должен помочь в борьбе с польским национализмом, то Корвин-Микке надеется, что Путин поспособствует искоренению в Польше левачества.
Сторонники геополитического поворота на восток часто говорят о БРИКС – блоке государств, в который входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка. Однако сила этого блока иллюзорна. С падением нефтяных цен экономика России и Бразилии погрузилась в кризис. Терять темп своего впечатляющего экономического роста начинает также Китай. Более того эти страны мало что связывает между собой кроме отрицательного отношения к доминированию США и Запада. И уж точно связующим элементом не служит для них консервативная идея. Эти страны далеки друг от друга в культурном плане, и у них есть собственные, часто противоречивые интересы. Сама же Россия не обладает ни достаточной экономической силой, ни какой-то увлекательной идеей, чтобы стать альтернативой Западу или США. В связи с этим идея создания польско-российского союза выглядит малоперспективной.
На первом месте Польша
Идейный разворот сосредоточенных вокруг партии KORWiN кругов в направлении России, как кажется, имеет тактический характер. Однако невозможно вести политику вразрез настроениям в обществе. В этом убедились сторонники «Унии свободы», а недавно «Гражданская платформа». Можно опираться на иностранную поддержку, в особенности финансовую, но в долгосрочной перспективе это не дает никаких гарантий сохранения влияния. Поэтому если кто-то решает быть польским политиком, в первую очередь ему следует учитывать интересы своей Родины. Взгляды и идеалы важны, но лишь как ориентир в проведении политики во благо сограждан, а не как самоценная цель. И если кто-то, занимающийся политикой, ставит свою идеологию выше интересов своей страны, он заслуживает резкого осуждения вне зависимости от того, кто он: Адам Михник или Януш Корвин-Микке.
