Интервью с министром иностранных дел Латвии Эдгарсом Ринкевичсом.

Рига — Мир вновь погрузился в безысходность холодной войны между Россией и Западом. Страны Прибалтики заявляют об угрозе российского вторжения, остается неурегулированным конфликт в Сирии, США и Великобритания не смогли гарантировать территориальную целостность Украины.

И все еще не введены санкции в отношении Армении, которая больше 20 лет назад оккупировала Нагорный Карабах и 7 прилегающих к нему районов Азербайджана. Не пришла ли пора применять, наконец, адекватные санкции к Армении? Каков характер азербайджано-латвийских отношений? Как сирийский конфликт может сказаться на дальнейшем противостоянии России и Запада? На эти и другие вопросы в эксклюзивном интервью Haqqin.az отвечает министр иностранных дел Латвии Эдгарс Ринкевичс.

Haqqin.az: Господин министр, в интервью газете The Washington Post вы заявили, что Латвия, Литва и Эстония намерены добиваться расширения присутствия войск НАТО на своей территории и предоставления им права немедленно отвечать на любые действия России, которые могут угрожать безопасности трех стран Балтии. Значит вы не исключаете, что Россия может позволить себе военное вторжение в Латвию?

Эдгарс Ринкевичс: Думаю, что нет. Наверное, мы все понимаем, что балтийские страны — это часть альянса, который в может даже теоретически исключить любую такую возможность. Присутствие НАТО в Прибалтике, Польше —  регионе, который мы часто называем  Восточным флангом НАТО, надо укреплять, потому что именно когда есть такой элемент сдерживания, никакому самому упертому человеку, все равно в каком государстве он находится, не придет в голову проверить 5-й пункт устава НАТО.

В то же время не будем забывать, что были разные российские аналитики, те или иные политики, которые, как минимум в риторике, не исключали нападения на балтийские страны. Особенно это было видно на рубеже года, когда разговор шел о нанесении ядерного удара по каким-то военным судам стран НАТО, как сказал, например, российский посол в Дании. Довольно давно было, но все же…

И, в конце концов, мы видим события на Украине, где произошло нарушение законов, договоров международного права и аннексия части территории суверенного государства. Потому надо быть очень внимательными. Думаю, что пять-десять лет назад такой сценарий многим казался только теоретическим. В связи с этой не так уж новой — уже два года длящейся ситуацией НАТО надо укреплять присутствие на Восточном фланге, делать все, чтобы такие варианты были недопустимы как теоретически, так и практически.

— Каковы, на ваш взгляд, основные последствия сирийского противостояния и как они могут сказаться на дальнейшем противостоянии России с Западом?

— Как вы знаете, Россия и Соединенные Штаты Америки договорились, и сейчас реализуется перемирие. Но это только предварительное условие для того, что должно быть дальше, то есть политическое урегулирование, включая все сирийские внутриполитические силы, исключая, конечно, террористов, но при участии всех региональных игроков — и Турции, и Ирана, и Саудовской Аравии, и постоянных членов Совета Безопасности ООН, в том числе и России.

Вместе с тем, по моему мнению, чем дальше эта ситуация в Сирии не будет урегулирована, чем дольше она будет оставаться прежней, тем шире негативные последствия будут для всех, в том числе и для России. Во-первых, мы хорошо знаем, что Сирия сейчас как магнит, который притягивает зарубежных боевиков, представителей террористических движений, группировок, среди которых граждане со всего света, в том числе и из европейских стран. А это потенциальная угроза для тех регионов, откуда они прибыли в Сирию. Это во-первых. Мы, например, совсем недавно узнали, что латвийский поданный погиб в Сирии, воюя в рядах террористов. Другая сирийская проблема, которая миновала границы, — это, несомненно, миграционный поток. Ведь нельзя обвинять людей в том, что они бегут от обстрелов, бомбардировок, от военных действий. А в-третьих, как это ни парадоксально, эффективно борясь со всеми этими террористами, мы фактически укрепляем так называемое «Исламское государство» (ДАИШ). 

Если мы действительно видим общие цели — совместную борьбу с терроризмом, необходимость политического урегулирования, что вы определили как противостояние России и Запада, то должны начать и сотрудничество для общей пользы. К сожалению, в данный момент мы наблюдаем, что  основная цель для России — укрепление режима президента Асада, все прочие проблемы остались на втором плане… С другой стороны, очевидно, что попытки политического урегулирования не были успешными. Но это не означает, что и Европейскому союзу, и Соединенным Штатам, и так называемой антитеррористической коалиции не следует делать все, чтобы начать процесс политического урегулирования. Перемирие — это действительно основа, первый шаг в этом направлении. Но мы понимаем, что все это требует длительного времени.

— Согласны ли вы с тем, что после того как США и Великобритания оказались неспособными гарантировать территориальную целостность и суверенитет Украины в рамках Будапештского меморандума, не стоит особо полагаться на заверения ведущих стран Запада?

— Видите ли, начнем с того, что Будапештский меморандум, который был заключен в 1994 году, содержал гарантии, но не предусматривал механизм исполнения этих гарантий. Это, конечно, как мы сейчас понимаем, ошибка. Если мы рассмотрим членство Соединенных Штатов Америки, Великобритании и других государств в НАТО, то увидим не только формальные гарантии, но и конкретный механизм исполнения. И это очень отличает условия членства в НАТО от Будапештского меморандума, в котором много декларативных фраз, но нет конкретного механизма. Постфактум это выглядит как несовершенство документа.

Но говоря о Великобритании и США, не стоит забывать, что территориальная целостность Украины была гарантирована еще одним государством — Российской Федерацией, у которой была и есть обязанность делать все, чтобы Украина, отказавшись от ядерного оружия, получила гарантии территориальной целостности, независимости. Получилось же наоборот — один из гарантов нарушил самим же подписанные обязательства. И это урок для всех. Не может быть декларативных гарантий, должны быть конкретные исполнительные механизмы. Как я уже говорил, в Будапештском меморандуме такого не было. А вот для всех 28 государств — членов НАТО есть не только декларации, но и конкретные механизмы.

— Перейдем к вопросам иного плана. Как вы оцениваете характер азербайджано-латвийских отношений?

— Думаю, что у нас очень хорошие политические связи и на двухстороннем уровне, и на уровне Евросоюза и Азербайджана. Всегда хотелось бы, чтобы наши экономические отношения были бы динамичнее и энергичнее. Прошлогоднее председательство Латвии в Евросоюзе, когда в Риге была принята декларация Рижского саммита, которая предусматривает более эластичные, более индивидуальные отношения между Евросоюзом и всеми 6 странами — участниками Восточного партнерства, этому способствовало.

Процесс подготовки нового договора между ЕС и Азербайджаном идет полным ходом. Уже предприняты шаги, которые Латвия в полной мере поддерживает — более тесный диалог между Азербайджаном и Евросоюзом. В  данный момент наши отношения можно охарактеризовать как очень хорошие. Состоялись визиты всех видов на всех уровнях, работает межправительственная комиссия. Как я уже сказал, это относится почти ко всем государствам, с которыми у Латвии есть связи. Всегда можно поработать над увеличением товарооборота, инвестиций, обмена опытом. И с Азербайджаном наши отношения развиваются хорошо и равномерно.

— Украина и Литва недавно подписали меморандум о присоединении контейнерного поезда «Викинг» к Транскаспийскому международному транспортному коридору из Европы в Китай через Азербайджан и Казахстан. Как вы оцениваете этот проект? Собирается ли Латвия к нему присоединиться?

— Мы работаем над своими проектами. У нас тоже есть проект контейнерного поезда под названием «Зубр». Большие надежды мы возлагаем на ожидаемый в конце года саммит 16+1: Китайская Народная Республика и 16 центральных и восточноевропейских  стран. Мы являемся государством-организатором проведения конференции министров транспорта, при этом мы работаем над своими проектами.

В определенном смысле нам важна более широкая диверсификация транспортных коридоров. Думаю, что в ней заинтересованы все страны от Балтийского моря до Китая. Мы все знаем, какой огромный потенциал в экономике Китая, какие там возможности для повышения товарооборота, открытия транзитных коридорах. Однако в нынешней ситуации путей для транспорта и логистики никогда не будет много — каждому хватит чем заняться.

— Не могу не спросить еще вот о чем. На январской сессии в ПАСЕ на голосование был вынесен подготовленный Робертом Уолтером доклад «Эскалация насилия в Нагорном Карабахе и на других оккупированных территориях Азербайджана». Для его принятия Азербайджану не хватило всего 5 голосов. За принятие резолюции по докладу проголосовали 66 евродепутатов, 70 выступили против, а 45 и вовсе воздержались. Увы, против принятия данного доклада проголосовали и депутаты из Латвии. Чем вы это объясняете и как подобное их решение укладывается в рамки позиции официальной Риги, признающей территориальную целостность Азербайджана?

— Думаю, что, во-первых, работу Парламентской ассамблеи надо комментировать латвийской делегации в самой ПАСЕ. Как вы понимаете, здесь у нас есть разделение ветвей власти. Потому я хочу особо отметить то, что Парламентская ассамблея Европы до сих пор этим вопросом не занималась. Здесь был больше вопрос прецедента. То, что латвийские депутаты руководствовались какими-то обстоятельствами, какими бы они ни были, не означает, что позиция латвийского государства каким-то образом изменилась. Как вы знаете, по отношению к Нагорному Карабаху мы всегда придерживались необходимости соблюдения принципа территориального суверенитета государства, а также волеизъявление жителей и права на самоопределение, а также  мирного урегулирования конфликта.

В этом смысле мы всегда разъясняли нашим партнерам и в Баку, и в Ереване, что видим урегулирование вопроса Нагорного Карабаха на только принципах международных законов и мирными, дипломатическими методами, а не какими-то способами, которые связаны, скажем, с насильственными средствами. Нас, конечно, время от времени беспокоит, что там происходят обстрелы, идет эскалация. Мы всегда считали, что формату Минской группы надо быть активнее.

Есть много вопросов, которые надо решать всем участникам Минской группы. Но в в любом случае мы считаем, что здесь есть необходимость работать на то, чтобы были соблюдены международные принципы и чтобы, по возможности, сократить эскалацию. При этом позиция латвийского государства не изменилась. Поэтому при голосовании за ту или иную резолюцию в той или иной организации, особенно в международных организациях, особенно в Парламентской ассамблее Европы, учитывая компетенцию и традиции этой организации, депутаты не конфронтовали с позицией, которая была у латвийского государства.

— Согласны ли вы с тем, что пришло время вводить санкции против Армении, которая 20 лет как оккупировала пятую часть территорий Азербайджана и игнорирует резолюции Совбеза ООН, ПАСЕ и ООН, в которых звучит требование о необходимости вывода армянских вооруженных формирований с оккупированных территорий Азербайджана?

— Мне кажется, что, отвечая на предыдущий вопрос, я сказал, что вижу здесь больше политические и дипломатические методы, а не какие-то механизмы принуждения. Если мы говорим, что тот или другой конфликт заморожен, одна или другая ситуация не сдвигается с места десятилетиями, это не значит, что не делаются попытки их решать. Определенные дипломатические и политические методы всегда предпринимаются. Я считаю, что прежде всего методы и основной акцент надо ставить на интенсификации процесса переговоров. По-моему, в декларации Рижского саммита государств и Евросоюза, и Восточного партнерства, поддержанной и Арменией, и Азербайджаном, довольно точно сказано про территориальную целостность, про позицию Евросоюза, в том числе и Латвии, мы будем рады диалогу Евросоюза и Армении, и диалогу Евросоюза и Азербайджана, в которых этот вопрос постоянно в повестке дня. Только его надо интенсифицировать при любой возможности как в рамках Минской группы, так и используя другой формат.

— Этот год в Азербайджане объявлен Годом мультикультурализма. В Азербайджане разработана модель, которая дает возможность видеть, что все народности и национальные меньшинства, которые здесь живут, сплочены, как единая нация. Как вы думаете, стоит ли Латвии перенимать такой опыт?

— Мы всегда открыты, как я говорил, к сотрудничеству на двухстороннем уровне во всех вопросах. Должен сказать, что мы очень рады и горды тем вкладом, который вносит азербайджанская община Латвии. Ее представители есть и в бизнесе, и в общественной жизни, работают в госструктурах. Конечно, все что может обоюдно обогащать наши страны, обмен любым опытом — опыт Азербайджана в тех вопросах, о которых вы упомянули, или опыт Латвии в вопросах, которые затрагивают, скажем, различные процессы госуправления, будет только поддерживаться и приветствоваться.