Последние несколько дней все российские СМИ наперебой кричат: «Дома!» Эти слова сопровождают фотографию спускающегося из самолета пилота истребителя, который еще не успел снять летный шлем. В России в эти выходные отмечают двойное возвращение: возвращение войск, отправленных пять с половиной месяцев назад в Сирию, и Крыма, который официально «аннексировали» у Украины 18 марта 2014 года.
Первое событие триумфально, второе — чуть меньше. Но в общей сложности для российской общественности они формируют и третье возвращение, а именно восстановление могущества страны. Это новая реальность, вероятно, продлится долго, и Западу придется с ней считаться.
Прежде всего, возвращение из Сирии — вовсе не отступление. Оно было объявлено президентом Путиным 14 марта по телевидению (став при этом такой же неожиданностью, как и отправка контингента 30 сентября 2015 года) и касается боевых самолетов (около полусотни), а также экспедиционного корпуса (от 4 тысяч до 6 тысяч человек). При этом Россия сохраняет военно-морскую базу в Тартусе и новую авиабазу Хмеймим. Комплексы ПВО тоже остаются на месте, что обеспечивает России контроль над сирийским воздушным пространством. Как подчеркивал сам Владимир Путин, при необходимости самолеты смогут вернуться всего за несколько часов, а военные эксперты отметили развертывание в Сирии новых вертолетов, которым, видимо, будет поручено держать ситуацию под контролем.
Задачи в Сирии «выполнены», хотя и неясно, какие
Несомненный успех для Кремля. Чтобы отметить его, Владимир Путин позвонил вечером Бараку Обаме, не отказав себе в удовольствии на равных обсудить мировые проблемы на уровне лидеров двух великих держав. Наученный горьким опытом СССР в Афганистане и Буша-младшего в Ираке, президент России воздерживается от громких заявлений «Миссия выполнена» в голливудском стиле. Нескольких красивых кадров возвращающихся на родину эскадрилий и трогательных семейных встреч «дома» будет достаточно. «Считаю, что задача, поставленная перед Министерством обороны и вооруженными силами, в целом выполнена», — лаконично подвел итог президент. Причем, суть этих задач он не уточнял.
Операция в Сирии стала прекрасной рекламой для российской оборонной промышленности (второй по объемам мировой экспортер) и позволила российским войскам действовать совместно с местными силами. Тем не менее, некоторые моменты указывают на незавершенность: перемирие и переговоры достигнуты, но перспективы решения кризиса пока не наблюдается. Отношения Москвы и Анкары (ключевой игрок в регионе) сейчас — хуже некуда. В противостоянии шиитов и суннитов Москва поддержала первых, хотя российские мусульмане относятся ко второму течению. «Как и в ресторане, рано или поздно придется платить по счету, — говорит один высокопоставленный мусульманский дипломат. — Русские плотно пообедали, тогда как американцы довольствовались чашечкой кофе. В счете будет прекрасно видна эта разница».
«Мы потеряли Украину»
В ситуации вокруг украинского кризиса с возвращением России в сообщество наций все представляется на порядок сложнее. Туда российскую армию никто не приглашал. Более того, ей даже пришлось маскироваться. Два года спустя после вторжения в Крым, за которым последовало вмешательство в Донбассе, призванные урегулировать конфликт вторые Минские соглашения (подписаны под эгидой Парижа и Берлина) — все еще в тупике, причем Москва и Киев валят вину друг на друга. Хотя официально этого никто не признает, российскому руководству приходится нелегко из-за западных санкций, которые бьют по экономике страны и его достоинству. «Мы потеряли Украину, но собираемся защитить русскоязычные меньшинства и сохранить влияние в Донбассе, это естественно», — говорит в частном порядке один российский чиновник. Остается и Крым, «чемодан без ручки», как шутят немногие московские оппозиционеры. Конфликт заморожен, но заморожен для всех.
Средний российский гражданин знает об Украине и Сирии лишь ту иллюзорную картину, которую рисует день за днем пропаганда. Он видит упадок в экономике и снижение своего уровня жизни, но охотно снимает с президента ответственность: виной всему цены на нефть и санкции. «Еще никогда в истории России не было такого консенсуса между народом и его лидером», — отмечает один из сотрудников Левада Центра. Ни одна серьезная экономическая реформа так и не была начата, но это неважно: главное, что Россия — снова великая страна.
Эксперты по российскому общественному мнению любят сравнивать факторы «телевизора» и «холодильника». Телевизор кричит о победах и славе, но за дверцей холодильника — лишь пустота. Что из них победит? Пока, как ни странно, одерживает верх телевизор. Владимиру Путину же остается поддерживать спектакль вплоть до будущих президентских выборов в 2018 году.
