Какое участие принимали литовцы в холокосте? Литовским исследователям приходится защищаться от обвинения, что они позволили России использовать себя.
В Утене, небольшом городе на востоке Литвы, в экспозиции Городского музея, оборудованного недавно на средства ЕС, выставлены и фотографии, и документы еврейских граждан города до 1940-го года. Но весь ход второй мировой войны описан лишь краткой формулировкой: «Немецкие оккупанты поспешили уничтожить еврейскую общину». Это все, что узнают посетители музея о холокосте в городе, у ворот которого осенью 1941 года было убито более пяти тысяч евреев.
Одна из причин такой сдержанности: в Утене литовские добровольцы организовали после 22 июня 1941 года — еще до прихода вермахта — первые погромы против еврейских соседей. С 1995 года, когда литовский президент Альгирдас Бразаускас (Algirdas Brazauskas) в израильском кнессете просил прощения за участие литовцев в холокосте, постоянно ведутся ожесточенные дискуссии. Журналистка Рута Ванагайте (Ruta Vanagaite) в начале года своей книгой «Наши» вызвала последнюю такую дискуссию. Первое издание книги было распродано в первые же дни. Но обвинение в том. что литовские добровольцы участвовали в убийстве почти 200 000 литовских евреев, до сих пор вызывает отпор. При этом давно известно. что по всей Литве молодые националисты при немецкой оккупации организовывали охоту на евреев и под командованием спецподразделений СС участвовали в массовых расстрелах.
Историк, специалист по Восточной Европе, Екатерина Махотина рассказала о том, как вскоре после окончания войны в уже советской Литве первые временные памятники на массовых захоронениях на литовском и русском языках, на иврите и идише напоминали об убийствах. Однако, литовских соучастников упоминали лишь как «местных помощников». С 1991 года государство способствует проведению исследовательских проектов и конференций, изданию книг для обсуждения холокоста как части литовской истории. До сих пор однако так и не представлено, кто же именно принимал участие в массовых расстрелах. Среди участников были крестьяне, рабочие, полицейские, солдаты и другие служащие республики Литва, которая в результате секретного дополнительного протокола к пакту Гитлера-Сталина потеряла свою независимость. Государственный еврейский музей в Вильнюсе выпустил в 2011 году Атлас холокоста, в который вошли все собранные сведения, и сделал их доступными и в Интернете.
Еврейско-литовские конфликты по поводу воспоминаний о прошлом отнюдь не новы, подчеркивает Екатерина Махотина. Вместо того. чтобы изучить литовское участие в холокосте, немногих выживших евреев зачастую укоряли в том, что они принимали участие в советской партизанской борьбе. Последний раз такие дебаты состоялись. когда в 2007 году государственная прокуратура Литвы расследовала участие еврейских партизан в боевых действиях в Конюхах. лесном поселке на литовско-белорусской границе, когда были убиты более 30 польских жителей (F.A.Z. от 12.08.2003). Среди прочего было расследование против израильского историка Ицхака Арада (Yitzhak Arad). Фаня Бранцовская (Fania Brantsovskaja), участница движения сопротивления в вильнюсском гетто, которая и сегодня еще работает библиотекарем в Институте идиша университета Вильнюса, была приглашена как свидетель. В 2008 году расследование из-за недостатка доказательств совершения преступления было прекращено, но у выживших осталось впечатление, что их хотят просто заклеймить. Требования проведения процесса против бывших советских партизан не прекращаются.
Рута Ванагайте указывает наряду с участием сотен добровольцев в народных убийствах также на то, как многие поживились на этом. Уже в 1941 году литовцы въехали в еврейские дома и ели с тарелок своих бывших соседей. О торговле одеждой убитых свидетельствует дневник польского журналиста Казимира Заковица (Kazimierz Sakowicz), который жил в лесу у Понар и наблюдал транспортировку более чем 35 000 евреев из Вильнюса к месту их расстрела. В центре литовских городов еще можно часто увидеть двери и витрины бывших еврейских магазинов. В некоторых местах ритуальные еврейские купальни использовались как общественные бани.
В Интернете автора «Наших» часто упрекают в том. что ее поддерживает Россия. чтобы опорочить литовскую нацию. При этом сама Ванагайте отказывается говорить с русскими журналистами, с тех пор. как русские СМИ пытались использовать доказанное ею участие в холокосте для пропагандистской войны.
Также и критика в адрес памятных табличек для национальных, антисоветских партизан «лесных братьев» встречает сопротивление. Партизаны после окончания второй мировой войны вышли из лесов, чтобы воевать против советских секретных служб и Красной Армии, но до этого они при немецком господстве участвовали в убийстве евреев. До сих пор у Библиотеки Академии наук у подножия Burgberg в Вильнюсе лесного брата Йонаса Норейка вспоминают исключительно как жертву сталинизма. Норейка был в 1947 году казнен в здании сегодняшнего Музея геноцида. бывшего учреждения советской секретной службы. из-за его участия в вооруженном восстании против советской оккупации Литвы. То, что он до этого в августе 1941 года помогал в организации расстрела евреев в северо-литовском Загаре. известно. но для Академии наук это не основание для удаления памятной таблички.
Как и на Украине противоречия вокруг двадцатого века и в сегодняшней Литве часть психологической войны. Исчезнувшая с карт в результате пакта Гитлера-Сталина и в 1991 году вновь созданная Республика Литва ковала из опыта прошлого века уже в 90-е годы свою государственную идеологию. Преступления национал-социализма и сталинизма приравниваются как варианты тоталитаризма. Сотни тысяч жертв советской депортации. которая в 1940-41 годах и от 1944-го до 1948-го года литовцев, поляков и евреев затронула в одинаковой мере, прибавили в общем подсчете геноцида к убийству почти 200 000 литовских евреев, убитых в 1941-44 годах при немецкой оккупации. Здание бывшего КГБ и штаб гестапо в столице Вильнюсе. где хронологическая последовательность обоих оккупационных режимов нагляднее всего, до сих пор называется Музеем геноцида. О немецких преступлениях там напоминает из всей трехэтажной экспозиции только одна небольшая камера.
Так как советское господство длилось значительно дольше, чем немецкое. то многочисленные представители консервативной элиты занимаются прежде всего советским прошлым. Литовское сотрудничество с Германией затрагивается при этом сравнительно мало. Во время одной конференции в прошлом году в Вильнюсе об исторической дидактике холокоста литовско-американский писатель Томас Венклова (Tomas Venclova) призвал своих соотечественников к тому. чтобы не уменьшать размер и значение литовского сотрудничества с Третьим рейхом: Это была бы, по словам Венклова, национальная или государственная форма шизофрении.
Такие дебаты всегда ведутся как политическая борьба за чистоту определения и национальный суверенитет. Так исчезает местное значение холокоста из поля зрения многих литовцев. При этом литовское общество само отличается вынужденной миграцией. С 1944 года бежали более 50 000 литовцев от Красной Армии на Запад, большинство из них оказались в Соединенных Штатах. Этот опыт тем не менее никак не влияет на восприятие европейского кризиса с беженцами. Не так как в Германии, в Литве сегодня расцветает новый бытовой антисемитизм, который не подкрепляется мигрантами в Ближнего Востока. Ненависть к чужакам направлена прежде всего против тех беженцев, которых здесь видят только в СМИ.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Утене, небольшом городе на востоке Литвы, в Городском музее выставлены и фотографии, и документы еврейских граждан города до 1940-го года. Но весь ход Второй мировой войны описан лишь краткой формулировкой: «Немецкие оккупанты поспешили уничтожить еврейскую общину». Это все, что узнают посетители музея о холокосте в городе, у ворот которого осенью 1941 года было убито более пяти тысяч евреев.
