Отвоевание Пальмиры вселило в президента Асада надежду на возможность восстановления контроля над всей территорией страны и возвращения к режиму страха и угнетения, который существовал до 2011 года. Но решения о судьбе Сирии давно принимаются не в Дамаске, а в Москве и Тегеране.
«Захват Тадмора (Пальмиры) доказывает успех стратегии армии Сирии и ее союзников (России, Ирана и “Хизбаллы”) по сравнению с несерьезностью американской коалиции и ее очень скромными успехами за полтора года существования», — сказал вчера Башар Асад.
О какой стратегии говорит президент Сирии в то время, когда он должен сосредоточить свои усилия на мирных переговорах в Вене? В состоянии ли Асад восстановить контроль над Сирией, как он говорил в интервью две недели назад?
Шансы на успех переговоров близки к нулю
Смысл проведения третьего раунда переговоров в Вене после провала первого и второго раундов не совсем понятен. Позиция сирийской оппозиции, сформулированная в Эр-Рияде, первым делом требует отставки Башара Асада. Асад, со своей стороны, не собирается уступать оппозиционерам ни в одном из ключевых вопросов: ни относительно ухода в отставку, ни по поводу участия лидеров оппозиции в правительстве. Успехи правительственных войск еще больше снижают шансы на компромиссы. По поводу переходного правительства оппозиция и президент тоже не могут прийти к согласию. Но зачем тогда собрались участники переговоров? Хотя конференция стала результатом сотрудничества США и России, условия диктуют Тегеран и Эр-Рияд.
Шансы на потепление отношений между Саудовской Аравией и Ираном в нынешних условиях, когда в Йемене продолжается война, после сожжения саудовских представительств в Иране, разрыва дипломатических отношений и объявления «Хизбаллы» террористической организацией арабскими странами Персидского залива, мягко говоря, маловероятны. Главный вопрос в том, зачем Россия первоначально инициировала эти переговоры. И дополнительный вопрос: если Россия объявила о выводе своих войск из Сирии, то почему поступают сообщения об активном участии российских военных в захвате Тадмора?
Российская тактика
На первый взгляд ведение переговоров кажется нелогичным. Вряд ли Россия на самом деле заинтересована в ведении мирных переговоров по урегулированию гражданской войны с представителями сирийской оппозиции, большинство из которых требуют голову Асада и считают его военным преступником. К тому же, нелогичным кажется согласие России на проведение в Сирии демократических выборов, если единственный режим, способный обеспечить интересы РФ в Сирии, а именно сохранение базы флота в Средиземном море, это режим Асада.
Алавиты, община президента Сирии, составляют сегодня меньшинство сирийского населения, около 11%. В таком случае логичным кажется объяснение, прозвучавшее в словах Асада, который не может удержаться и ставит Россию в неудобное положение, сначала заявив о восстановлении власти над всей страной, а потом сообщив об успешной стратегии своих союзников. Представитель России в ООН Виталий Чуркин в феврале раскритиковал первое заявление, которое с точки зрения русских было излишней оговоркой. По его словам, заявление Асада не отвечает российской позиции, которая вроде как согласована с американской.
Можно предположить, что российский план постепенной ликвидации повстанцев должен оставаться тайным. Оригинальный план предусматривал сначала ликвидацию умеренных повстанцев, а затем джихадистов. Благодаря перемирию тактика стала противоположной. Первым делом — «Исламское государство» (ДАИШ) и «Джабхат ан-Нусра», а затем, после провала переговоров в Вене и прекращения перемирия, наступит очередь умеренных повстанцев.
Переговоры в Вене продолжаются на фоне ухудшения ситуации в Сирии с точки зрения сирийской оппозиции. Россия также поддержала заявление курдов о создании федерации, вопреки мнению правительства Сирии, так как курды оттягивают на себя внимание двух главных сил — «Джабхат ан-Нусра» в Алеппо и «Исламского государства» под Раккой. Россия считает алавитов, курдов и христиан своими стратегическими союзниками в борьбе с суннитскими экстремистами.
Неслучайно курды объявили о создании федерации практически одновременно с заявлениями России о выводе войск из Сирии. Сирийский Курдистан служит буфером между Турцией и Сирией и препятствует притоку добровольцев в ДАИШ и «Джабхат ан-Нусра». Россия не считает курдов проблемой, они не угрожают режиму Асада, но в этом у них нет согласия с Дамаском. Скорее всего, у Асада нет иного выбора, кроме как смириться с потерей курдских территорий.
Пустой режим Асада
Асад добился большого успеха в Пальмире против сил ДАИШ, и его войска наступают на Алеппо. Но сирийский режим похож на инвалида, потерявшего конечности и органы. Сердце принадлежит алавитам, но мозг и правая рука — у русских, левая рука — у Ирана и «Хизбаллы», а раненые ноги еле передвигаются. Есть ли у такого режима шансы на управление страной, где 80% населения составляют сунниты?
Сирия переживает потрясения, каких не знала со дня своего образования в 1940-х годах. До 1970-х годов она пережила множество военных переворотов. Но нынешняя ситуация угрожает не только режиму, но и границам. «Хизбалла» перешла западную границу Сирии, Иран вторгся на ее территорию, с востока рвется ДАИШ из Ирака, захвативший половину страны, туда же приехали многочисленные джихадисты со всего мира и превратили ее в ад на Земле. Полгода назад в Сирию вторглась Россия, а теперь от нее отделились курды. Современная Сирия просуществовала всего 70 лет, и ее дальнейшее существование под вопросом. Половина жителей Сирии стали беженцами, а число убитых за пять лет гражданской войны приблизилось к полумиллиону. Все это происходит при президенте Башаре Асаде, на которого другие арабские страны возлагают ответственность за происходящее. Могут ли союзники Асада восстановить страну экономически? Ответ, разумеется, отрицательный. Для восстановления сирийской экономики нужна помощь Саудовской Аравии и богатых стран Персидского залива, а они поддерживают повстанцев.
Главный недостаток российского плана в отсутствии долгосрочной перспективы. Сирией 1300 лет правили сунниты. Даже если план сработает, и Асад восстановит свою власть над большей частью Сирии, большинство населения откажется признать того, кто пролил так столько крови мирного населения, чтобы уцелеть.
Риторика «мукауама» («сопротивления»), направленная против Израиля, с помощью которой диктаторский режим оправдывал свое существование, давно уже не работает. Сирийская армия не освободила ни Голанские высоты, ни Палестину, как обещала десятки лет подряд. Вместо этого она устроила резню сирийского народа. Асад утратил легитимность в Сирии и в арабских странах, а на Западе его считают таким же военным преступником, как и лидеров ДАИШ.
Захват Пальмиры наверняка пробудил в президенте Сирии надежду на восстановление власти и, возможно, той же диктатуры, которая существовала до 2011 года. Но в отличие от ситуации до революции, решения о его судьбе и судьбе его страны принимают не в Дамаске, а в Тегеране и в Москве. Поскольку русские хотят, чтобы база в Тартусе была такой же постоянной, как база Пятого и Шестого американского флота в регионе, Асад может питать осторожный оптимизм в отношении власти над северо-западным районом.
