Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Как и Крым, Россия использовала Сирию в качестве показательного «стрельбища», возможность продемонстрировать расширение возможностей своих вооруженных сил. И если операция в Крыму показала большой прогресс в области стратегии, то интервенция в Сирии доказала, что Россия располагает эффективными мощностями даже для экспедиционной авиационной ударной операции.
С 27 февраля в Сирии между правительством и оппозицией установлено перемирие, по сути первое, нарушившее кровавый конфликт, продолжающийся вот уже пять лет. Однако перемирие не распространяется на Исламское государство и исламистскую группировку «Фронт ан-Нусра». Значимую роль сыграло российское военное вмешательство, которое началось 30 сентября 2015 года и стало для войск Асада огромным подспорьем. Как и Крым, Сирия была использована в качестве испытательного и показательного «стрельбища», где было продемонстрировано значительное расширение возможностей российских вооруженных сил. И если операция в Крыму показала большой российский прогресс в области стратегии и тактики спецподразделений, а также «гибридной войны», то интервенция в Сирии доказала, что Россия располагает эффективными мощностями даже для экспедиционной авиационной ударной операции.
Началом гражданской войны в Сирии, как правило, считают март 2011 года, когда выступления против режима Башара Асада переросли в крупный вооруженный конфликт. Впоследствии он достиг наивысшего уровня сложности, потому что появились десятки и сотни разных группировок — от прозападных демократов (которые, однако, с самого начала были в меньшинстве) вплоть до националистов и (чаще всего) группировок с религиозной или этнической ориентацией. Помимо исламистов, участниками конфликта стали, в том числе, христиане (преимущественно греко-католические и армянские), туркмены и, разумеется, курды. Из-за двух последних групп в конфликт очень активно вмешалась Турция, однако оппозиционные группировки пользуются поддержкой и ряда других зарубежных игроков, в частности, Саудовской Аравии, Катара, США и стран Европейского союза.
Как совершенно самостоятельный субъект выросло так называемое Исламское государство, которое с тревожащей скоростью укрепилось в суннитских областях Сирии и Ирака, а после начало расширяться и дальше, поскольку в него вливаются организации исламистов практически по всему миру (вероятно, наиболее сильную позицию ИГИЛ сегодня имеет в Ливии).
Так или иначе, но вскоре Сирия начала фактически распадаться по этническому и религиозному принципу, так что под контролем правительства в Дамаске (более или менее) осталась лишь часть запада и юга страны, где по-прежнему существуют компактные поселения шиитов, вернее алавитского меньшинства, к которому себя причисляет и семейство Асадов.
Однако необходимо признать, что режим Асада был и в принципе по-прежнему остается комбинацией прагматического светского национализма и социализма, в которой религия отодвигается на второй план. Ряд руководящих позиций по-прежнему занимают лояльные сунниты, и в Сирии, что парадоксально, до сих пор максимальное из всех арабских стран количество христианских командиров.
Самую ощутимую поддержку режиму Асада оказывает Иран и Россия. Иранские подразделения начали действовать в Сирии, по всей видимости, еще в 2013 году, а в настоящее время численность шиитских солдат и ополченцев (не только из Ирана, но и, например, из Ливана), вероятно, достигла тысяч. Они компенсируют потери сирийской армии. Однако как минимум аналогичный вес имеет прямая российская интервенция.
Россия начинает военную операцию
Сообщения о том, что Россия может напрямую вмешаться в конфликт на стороне своего главного арабского союзника, уже появлялись продолжительное время, но весной и летом 2015 года их становилось все больше. За этим стояли, прежде всего, события на сирийском фронте, где силы режима (несмотря на иранскую помощь) оказались в трудной ситуации. Оппозиционные силы приблизились к порту Тартус, который является своего рода логистическим опорным пунктом для российского флота на случай операций в Средиземноморье. Под угрозой оказалась и военная база Хмеймим, то есть
военная часть Международного аэропорта имени Басиля Аль-Асада под Латакией, которой россияне также пользовались.
Вероятно, именно это в первую очередь заставило Кремль принять решение вступить в сирийский конфликт непосредственно. В августе 2015 года появились снимки, на которых якобы были запечатлены российские самолеты над Сирией, а затем последовали фотографии со спутника, на которых были российские боевые самолеты, появившиеся на базе Хмеймим. Теперь уже точно известно, что туда они прилетали, «спрятанные» за радарными следами гражданских самолетов, и что этот процесс осуществился при поддержке Израиля, который де-факто поддерживает российские действия в Сирии (что тесно связано и с резким ухудшением его отношений с США, которое сегодня Израиль отчасти «компенсирует» углублением отношений с Москвой).
В любом случае на упомянутой базе были собраны внушительные силы боевых самолетов, а также вертолетов, которые были туда доставлены на стратегических транспортных самолетах. 29 сентября 2015 года президент Путин заявил, что Россия планирует авианалеты в Сирии, а уже на следующий день операция началась.
Однако она мгновенно вызвала критику, поскольку значительная часть ударов была направлена не против Исламского государства, а против других оппозиционных группировок, включая те, которые пользуются поддержкой Запада. Но Дамаск и Москва считают всех, кто с оружием в руках воюет против режима Асада, «террористами», поэтому целью ударов стала и так называемая умеренная оппозиция, хотя это название весьма спорно, учитывая тот факт, что ее большинство образуют те же исламисты. Но так или иначе началась полемика о том, почему собственно Россия начала экспедиционную военную операцию в Сирии.
Элементы в мозаике российской мотивировки
Мотивация Кремля, возможно, была комплексной и включала несколько факторов. Однако если выбирать самый важный, то им является, вероятно, стремление защитить упомянутый порт Тартус, который для российского флота является действительно важной базой. По сути это единственный «российский» порт в теплых морях. Без него операции российских судов в Средиземном море очень бы усложнились.
В более широком смысле Тартус объясняет стремление сохранить в Сирии светский и прагматический режим, который будет действовать Москве «на руку», то есть позволит использовать свои базы. Однако это не обязательно означает режим во главе с Асадом, который, по всей видимости, сам по себе Кремлю безразличен, так что нельзя исключить того, что в случае какого-то соглашения именно россияне станут теми, кто будет подталкивать Асада к отставке.
Но по сути российское вмешательство все же защищает режим Асада, потому что следующей мотивировкой Кремля было стремление не допустить, чтобы его крайне важный стратегический союзник был отстранен от власти в результате вооруженного восстания, которое поддержал Запад. Также вмешательство призвано, вероятно, продемонстрировать намерение России укрепить и расширить свои позиции на Ближнем Востоке, потому что США под руководством Барака Обамы в общем-то покинули этот регион, а у стран Западной Европы вместе взятых нет ресурсов, чтобы действовать в регионе самостоятельно. И это открывает возможности перед новыми игроками.
Собственную «игру» начали некоторые региональные державы, такие как Израиль, Турция, Саудовская Аравия, Катар и, конечно, Иран. Прежде всего, поддержка Турции и суннитских «нефтяных» монархий очень поспособствовала укреплению радикального исламизма, который отнюдь не является только антизападным — он также и антироссийский.
И это еще один элемент в мозаике российской мотивировки, потому что исламизм угрожает России, прежде всего Кавказу, откуда, кстати, большое количество граждан Российской Федерации пришло в ряды Исламского государства и других группировок. И, несомненно, не последнюю роль сыграло стремление России испытать и продемонстрировать реальные возможности своих вооруженных сил и некоторых новых типов военной техники.
Типы использованных самолетов и вертолетов
В начале налетов с базы Хмеймим на задание вылетало более 30 истребителей и примерно столько же вертолетов. Количество реактивных самолетов, однако, постепенно увеличивалось, и в начале марта их в Сирии могло находиться около 60.
Сначала применялись тактические бомбардировщики Су-24М, истребители-бомбардировщики Су-34, двухместные многоцелевые Су-30СМ и бронированные штурмовики Су-25СМ. Среди самолетов последнего типа было так же минимум два двухместных Су-25УБ, которые использовались для наведения, то есть обеспечивали координацию действий сирийских наземных сил и российской поддержки с воздуха.
Затем присоединились и истребители Су-35С, что, прежде всего, было реакцией на инцидент с российским Су-24М, сбитым турецким истребителем F-16. Помимо самолетов на базе в Латакии, в конфликте приняли участие и самолеты, которые вылетали с территории России. Это стало ответом на новость о том, что 31 октября 2015 года самолет российских авиалиний в небе над Египтом уничтожила бомба сторонников Исламского государства. Поэтому в операцию включилась российская дальняя авиация, которая отправила бомбардировщики Ту-22М3 с грузом бомб и Ту-95МС и Ту-160 с крылатыми ракетами. Их сопровождали истребители Су-27СМ3 (а на части пути их эскортировали иранские самолеты), и, кроме того, удар по исламистам нанесло несколько других Су-34 с российских баз.
Если говорить о вертолетах, то россияне применили проверенные штурмовики Ми-24 (в том числе несколько модифицированных Ми-35М), а также многоцелевые транспортные Ми-8. Впоследствии в небе над Сирией появились боевые вертолеты нового поколения Ми-28Н «Ночной охотник» и Ка-52 «Аллигатор».
Среди вспомогательных самолетов были применены командный Ил-22, самолеты для электронной разведки Ил-20М и Ту-214Р, самолет-заправщик Ил-78М, а также транспортные самолеты Ан-124, Ил-76, Ил-62 и Ту-154. Задания выполняли также дроны, из которых над Сирией были замечены «Пчела-1Т», «Орлан-10», «Гранат-3» и «Форпост». Поскольку все это преимущественно тактические типы для разведки поля боя, можно сделать вывод, что россияне (несмотря на официальные заявления) действуют и на земле.
Участие россиян в боях на земле
Помимо авиационных сил в Сирию было переброшено и значительное число российской наземной техники, в том числе танки Т-90А, бронетранспортеры БТР-82А, 152-мм гаубица 2А65 «Мста-Б» и системы противовоздушной обороны. Сначала на базе Хмеймим функционировал зенитный ракетно-пушечный комплекс малой дальности «Панцирь-С1», однако после сбивания бомбардировщика Су-24М была доставлена передовая система большой дальности С-400 «Триумф», а недавно — и модернизированная система «Панцирь-С2».
Важным элементом в защите базы является и эффективный комплекс радиоэлектронной борьбы 1РЛ257 «Красуха-4», который «скрывает» от радаров противника область в радиусе нескольких десятков километров. Сначала вся эта техника была размещена только на базе Хмеймим, но впоследствии появились снимки гаубиц «Мста-Б» и на позициях недалеко от базы Аль-Шайрат, откуда, вероятно, они осуществляли артиллерийскую поддержку сирийской армии.
Кроме того, по-видимому, с этой же базы на задания отправляется часть российских боевых вертолетов. Есть и ряд фотографий российских военных, присутствующих вместе с сирийскими отрядами на фронте, и хотя этих людей по-прежнему официально называют «инструкторами», принято предполагать, что определенное количество российских солдат действительно принимает участие в боях на земле. В этом отношении встают вопросы и относительно некоторых типов оружия в сирийской армии, таких как огнеметная система ТОС-1А «Солнцепек», которая была доставлена в Сирию в октябре 2015 года, а также танки Т-90, которые участвовали в боях в конце ноября. Официально все это только поставки техники, но весьма вероятно, что часть ее имеет российский экипаж.
Однако можно предполагать, что на земле россияне все же действуют только в качестве инструкторов и авиационных наводчиков. То есть они выполняют миссию «force multipliers» («мультипликаторов силы»), что фактически означает, что даже небольшое количество качественно подготовленных военных с современным оборудованием может значительно повысить боевое качество подразделений (в данном случае сирийских). По сути имеет место тот же принцип, который Россия применяет на востоке Украины.
Очень важная роль флота
Помимо российской авиации и наземных сил, важную роль сыграл и российский флот. Больше всего внимания, разумеется, привлекли четыре судна Каспийской флотилии, которые произвели групповой пуск нескольких крылатых ракет 3М14 «Калибр-НК», и подводная лодка Б-237 «Ростов-на-Дону», которая произвела пуск четырех ракет 3М14 «Калибр-ПЛ». Так у ракет максимальной дальности свыше 2500 километров состоялась премьера, а кроме того, это стало первым случаем, когда российская флотилия нанесла удар по наземным целям.
Несмотря на утверждения о том, что несколько ракет упало в Иране (чего просто не может произойти с этой категорией оружия), Россия продемонстрировала, что в значительной степени сократила отставание от США в этом сегменте техники. Учитывая масштаб авиационных ударов, военный эффект этих ракет относительно мал, однако как «демонстрация силы» он оказался очень значительным. Но намного больше было значение российского флота как элемента логистической поддержки всей сирийской операции, хотя этому аспекту большинство СМИ уделяет мало внимания.
Российская операция в Сирии, разумеется, весьма непроста с точки зрения логистики, и у россиян не так много опыта в проведении подобных операций. Несмотря на это, можно сказать, что все это время они, в общем-то, справляются с логистической поддержкой (хотя перемирие, конечно, наступило в удобный для них момент, когда надо значительно пополнить резервы).
Несмотря на использование транспортных самолетов, поддержка больше всего зависит именно от российских кораблей, о чем свидетельствует тот факт, что «Сирийский экспресс» (как прозвали эту группировку кораблей) с августа по середину декабря доставил около 21400 тонн груза. В первую очередь, это десантные корабли Черноморского и Балтийского флотов, а помимо них россияне воспользовались несколькими другими вспомогательными и торговыми судами.
Их защиту обеспечивает специальная группировка военных судов у берегов Сирии, в которую входит, например, ракетный крейсер «Москва» (командное судно), противолодочный корабль, фрегаты и ракетные катера. Выдвигались предположения о том, что в Средиземное море прибудет и авианосец «Адмирал Кузнецов», который теоретически мог бы принять участие в налетах благодаря своим палубным самолетам Су-33 и МиГ-29К.
«Умные» и «глупые» бомбы в действии
Помимо ракет «Калибр», состоялась и премьера некоторых других типов техники, прежде всего авиационной. В реальном бою впервые участвовали стратегические бомбардировщики Ту-160 и Ту-95МС (второй тип ожидал своего первого использования почти 60 лет!) и их крылатые ракеты Х-555 и Х-101, которые также подтвердили свою высокую эффективность. Среди оружия тактических самолетов стоит выделить несколько авиационных бомб класса КАБ со спутниковым наведением, потому что россияне по сути впервые воспользовались своей спутниковой навигационной сетью ГЛОНАСС для наведения оружия на цели.
Оказалось, что эти бомбы достигают того же уровня точности, что и американские JDAM, то есть порядка нескольких метров. Однако примечательно то, что управляемые бомбы и ракеты были лишь малой частью российского авиационного арсенала, поскольку намного активнее применялись «железные», то есть неуправляемые бомбы.
Это резко контрастирует с авиацией коалиции под руководством США, которые используют оружие с точным наведением почти без исключения. Российский подход более прагматичен и экономен, так как управляемые бомбы, что понятно, дорогие и в ряде случаев их использование просто излишне. Ведь за исключением целей посреди городской застройки высокой точностью «спутниковых бомб» особенно-то не воспользоваться. Поэтому россияне осуществляют, скорее, точную бомбардировку неуправляемыми бомбам, которую делают возможной компьютеры СВП-24. На основе обработки множества параметров они определяют идеальный момент для сброса «глупой» бомбы так, чтобы она точно поразила цель. Российские источники сообщают, что реальная точность таким образом используемых неуправляемых бомб практически приближена к управляемым.
Несомненно, на совести российской авиации множественные поражения гражданских целей, которых, однако, в подобном конфликте просто невозможно полностью избежать. Более того, российская доктрина, конечно же, не ставит тех же ограничений, что и западная, которая всегда стремится минимизировать побочные потери и ущерб, но это порой приводит буквально к невозможности эффективно вести военные операции.
Развитие ситуации после российского вмешательства
Кроме того, весьма вероятно, что меньшая щепетильность россиян намеренная, потому что целью является не «только» физическое уничтожение врага, но и его психическое ослабление. Крайне избирательные налеты стран НАТО, таким образом, по сравнению с сокрушительными российскими ударами создают впечатление излишней ограниченности, так что не стоит удивляться тому, что за это американское политическое и военное руководство яро критикуется. И хотя результаты российских авианалетов противоречивы, эти военные результаты несомненны. Исламское государство и другие оппозиционные группировки действительно понесли огромные потери и в личном составе, и в инфраструктуре, так что общая ситуация на сирийском фронте начала меняться.
Как минимум в прошлом осталась угроза, что режим в Дамаске будет свергнут военными методами, потому что Москва ясно дала понять: она этого просто не позволит. Летом 2015 года армия Асада только оборонялась, однако российская поддержка помогла ей начать в октябре 2015 года новое наступление.
Первые российские налеты были направлены, прежде всего, на тылы врага, а затем стало расти число тактических авиационных ударов, то есть напрямую поддерживающих сирийские, вернее ирано-сирийские, наземные силы. Также россияне доказали, что проделали большой путь прогресса со времен Чечни и Грузии, где сотрудничество наземных и авиационных сил было не образцовым, потому что российские бомбы очень часто падали мимо цели и даже на собственные войска. Напротив, в Сирии прямая воздушная поддержка была по-настоящему эффективной, и ключевую роль в этом сыграли российские авиационные наводчики в воздухе и на земле.
И хотя наступление еще тормозилось и останавливалось оппозицией, вооруженной противотанковыми ракетами TOУ, продолжение российских налетов, поступление российского оружия и установка заметных «глушилок» (получивших название «скворечники») на сирийской военной технике привели к тому, что в начале 2016 года сирийская армия смогла двинуться в уверенное наступление. При поддержке сирийских курдов из Отрядов народной самообороны (YPG), которые таким образом окончательно примкнули к альянсу Дамаска, Тегерана и Москвы, практически удалось добиться окружения города Алеппо, последнего крупного города, в основном контролируемого так называемой умеренной оппозицией.
К числу наиболее выдающихся частных российских успехов можно отнести именно окружение Алеппо, начало освобождения Пальмиры и то, что касается города Ракка, откуда после российских налетов бежало командование ИГИЛ. Кроме того, ИГИЛ на протяжении двух лет полностью контролировал эту провинцию, а теперь в нее впервые вступили силы армии Асада.
А что же, напротив, не получилось? Это довольно трудно оценить, потому что нам не известно, ставили ли россияне тактические цели (и какие). Всегда можно сказать, что что-то можно было сделать лучше. Кроме того, последняя информация подтверждает, что россияне продолжают активно действовать в Сирии (например, налеты на Пальмиру и операция вертолетов Ка-52), так что речь идет, скорее, не о «выводе», а о перегруппировке.
Что касается потерь, то официально россияне сообщают о пяти погибших, но, разумеется, выдвигаются предположения о том, что на самом деле их больше, в особенности среди тех, кто участвовал (путь это по-прежнему не признается на официальном уровне) в наземных боях. Исламисты утверждают, что погибло более сотни россиян, но, вероятно, это неправда.
Польза и риски операции для Кремля
Ожидались ожесточенные уличные бои и, возможно, последующее разложение оппозиции, когда было объявлено о перемирии. Появились и сообщения о том, что в случае завоевания Алеппо в Сирию могут войти силы Турции и Саудовской Аравии, что могло бы привести к прямой конфронтации с Россией. И уже это, кстати, стало для Анкары и Эр-Рияда неофициальным предостережением о том, что стоит помнить: Россия — ядерная держава. (И, скорее всего, поэтому снова появились сообщения, что Саудовская Аравия уже располагает несколькими собственными атомными бомбами). Маловероятно, чтобы кто-то в действительности хотел подобной эскалации, однако, несмотря на это, ситуация остается очень напряженной.
Отношения между Россией и Турцией достигли точки замерзания, и звучат предостережения о том, что турецкая политическая «игра» может поставить НАТО на грань войны с Россией. Но вопреки тому, что у сирийско-ирано-российская коалиции сегодня хорошие позиции на фронте, ситуация представляет определенный риск и для Кремля. Несмотря на то, что удалось выполнить некоторые основные стратегические задачи интервенции, например защитить Тартус (а с ним и режим Асада), продемонстрировать решимость России на мировой арене и опробовать мощности российской авиации, конфликт отнюдь не исчерпан.
Россияне действовали по-настоящему впечатляюще, в особенности что касается темпа операции (по два вылета одного самолета в день), что, однако, означает высокую степень износа техники, высокие расходы и уже упомянутые логистические сложности, к которым российский ВПК не был готов (поэтому производителям авиационных боеприпасов пришлось работать в тир смены).
Четырнадцатого марта Москва заявила, что выведет большую часть российских сил из Сирии, потому что поставленные задачи в целом были выполнены. Однако российское присутствие в Сирии продолжится, а базы Тартус и Хмеймим будут по-прежнему функционировать. Были высказаны мнения о том, почему Кремль принял такое решение, и, вероятно, пройдет еще какое-то время, прежде чем на этот вопрос можно будет ответить однозначно. В любом случае сирийский конфликт еще далек от завершения, и несомненно то, что в случае необходимости россияне могут снова очень решительно вмешаться.
Как совершенно самостоятельный субъект выросло так называемое Исламское государство, которое с тревожащей скоростью укрепилось в суннитских областях Сирии и Ирака, а после начало расширяться и дальше, поскольку в него вливаются организации исламистов практически по всему миру (вероятно, наиболее сильную позицию ИГИЛ сегодня имеет в Ливии).
Так или иначе, но вскоре Сирия начала фактически распадаться по этническому и религиозному принципу, так что под контролем правительства в Дамаске (более или менее) осталась лишь часть запада и юга страны, где по-прежнему существуют компактные поселения шиитов, вернее алавитского меньшинства, к которому себя причисляет и семейство Асадов.
Однако необходимо признать, что режим Асада был и в принципе по-прежнему остается комбинацией прагматического светского национализма и социализма, в которой религия отодвигается на второй план. Ряд руководящих позиций по-прежнему занимают лояльные сунниты, и в Сирии, что парадоксально, до сих пор максимальное из всех арабских стран количество христианских командиров.
Самую ощутимую поддержку режиму Асада оказывает Иран и Россия. Иранские подразделения начали действовать в Сирии, по всей видимости, еще в 2013 году, а в настоящее время численность шиитских солдат и ополченцев (не только из Ирана, но и, например, из Ливана), вероятно, достигла тысяч. Они компенсируют потери сирийской армии. Однако как минимум аналогичный вес имеет прямая российская интервенция.
Россия начинает военную операцию
Сообщения о том, что Россия может напрямую вмешаться в конфликт на стороне своего главного арабского союзника, уже появлялись продолжительное время, но весной и летом 2015 года их становилось все больше. За этим стояли, прежде всего, события на сирийском фронте, где силы режима (несмотря на иранскую помощь) оказались в трудной ситуации. Оппозиционные силы приблизились к порту Тартус, который является своего рода логистическим опорным пунктом для российского флота на случай операций в Средиземноморье. Под угрозой оказалась и военная база Хмеймим, то есть
военная часть Международного аэропорта имени Басиля Аль-Асада под Латакией, которой россияне также пользовались.
Вероятно, именно это в первую очередь заставило Кремль принять решение вступить в сирийский конфликт непосредственно. В августе 2015 года появились снимки, на которых якобы были запечатлены российские самолеты над Сирией, а затем последовали фотографии со спутника, на которых были российские боевые самолеты, появившиеся на базе Хмеймим. Теперь уже точно известно, что туда они прилетали, «спрятанные» за радарными следами гражданских самолетов, и что этот процесс осуществился при поддержке Израиля, который де-факто поддерживает российские действия в Сирии (что тесно связано и с резким ухудшением его отношений с США, которое сегодня Израиль отчасти «компенсирует» углублением отношений с Москвой).
В любом случае на упомянутой базе были собраны внушительные силы боевых самолетов, а также вертолетов, которые были туда доставлены на стратегических транспортных самолетах. 29 сентября 2015 года президент Путин заявил, что Россия планирует авианалеты в Сирии, а уже на следующий день операция началась.
Однако она мгновенно вызвала критику, поскольку значительная часть ударов была направлена не против Исламского государства, а против других оппозиционных группировок, включая те, которые пользуются поддержкой Запада. Но Дамаск и Москва считают всех, кто с оружием в руках воюет против режима Асада, «террористами», поэтому целью ударов стала и так называемая умеренная оппозиция, хотя это название весьма спорно, учитывая тот факт, что ее большинство образуют те же исламисты. Но так или иначе началась полемика о том, почему собственно Россия начала экспедиционную военную операцию в Сирии.
Элементы в мозаике российской мотивировки
Мотивация Кремля, возможно, была комплексной и включала несколько факторов. Однако если выбирать самый важный, то им является, вероятно, стремление защитить упомянутый порт Тартус, который для российского флота является действительно важной базой. По сути это единственный «российский» порт в теплых морях. Без него операции российских судов в Средиземном море очень бы усложнились.
В более широком смысле Тартус объясняет стремление сохранить в Сирии светский и прагматический режим, который будет действовать Москве «на руку», то есть позволит использовать свои базы. Однако это не обязательно означает режим во главе с Асадом, который, по всей видимости, сам по себе Кремлю безразличен, так что нельзя исключить того, что в случае какого-то соглашения именно россияне станут теми, кто будет подталкивать Асада к отставке.
Но по сути российское вмешательство все же защищает режим Асада, потому что следующей мотивировкой Кремля было стремление не допустить, чтобы его крайне важный стратегический союзник был отстранен от власти в результате вооруженного восстания, которое поддержал Запад. Также вмешательство призвано, вероятно, продемонстрировать намерение России укрепить и расширить свои позиции на Ближнем Востоке, потому что США под руководством Барака Обамы в общем-то покинули этот регион, а у стран Западной Европы вместе взятых нет ресурсов, чтобы действовать в регионе самостоятельно. И это открывает возможности перед новыми игроками.
Собственную «игру» начали некоторые региональные державы, такие как Израиль, Турция, Саудовская Аравия, Катар и, конечно, Иран. Прежде всего, поддержка Турции и суннитских «нефтяных» монархий очень поспособствовала укреплению радикального исламизма, который отнюдь не является только антизападным — он также и антироссийский.
И это еще один элемент в мозаике российской мотивировки, потому что исламизм угрожает России, прежде всего Кавказу, откуда, кстати, большое количество граждан Российской Федерации пришло в ряды Исламского государства и других группировок. И, несомненно, не последнюю роль сыграло стремление России испытать и продемонстрировать реальные возможности своих вооруженных сил и некоторых новых типов военной техники.
Типы использованных самолетов и вертолетов
В начале налетов с базы Хмеймим на задание вылетало более 30 истребителей и примерно столько же вертолетов. Количество реактивных самолетов, однако, постепенно увеличивалось, и в начале марта их в Сирии могло находиться около 60.
Сначала применялись тактические бомбардировщики Су-24М, истребители-бомбардировщики Су-34, двухместные многоцелевые Су-30СМ и бронированные штурмовики Су-25СМ. Среди самолетов последнего типа было так же минимум два двухместных Су-25УБ, которые использовались для наведения, то есть обеспечивали координацию действий сирийских наземных сил и российской поддержки с воздуха.
Затем присоединились и истребители Су-35С, что, прежде всего, было реакцией на инцидент с российским Су-24М, сбитым турецким истребителем F-16. Помимо самолетов на базе в Латакии, в конфликте приняли участие и самолеты, которые вылетали с территории России. Это стало ответом на новость о том, что 31 октября 2015 года самолет российских авиалиний в небе над Египтом уничтожила бомба сторонников Исламского государства. Поэтому в операцию включилась российская дальняя авиация, которая отправила бомбардировщики Ту-22М3 с грузом бомб и Ту-95МС и Ту-160 с крылатыми ракетами. Их сопровождали истребители Су-27СМ3 (а на части пути их эскортировали иранские самолеты), и, кроме того, удар по исламистам нанесло несколько других Су-34 с российских баз.
Если говорить о вертолетах, то россияне применили проверенные штурмовики Ми-24 (в том числе несколько модифицированных Ми-35М), а также многоцелевые транспортные Ми-8. Впоследствии в небе над Сирией появились боевые вертолеты нового поколения Ми-28Н «Ночной охотник» и Ка-52 «Аллигатор».
Среди вспомогательных самолетов были применены командный Ил-22, самолеты для электронной разведки Ил-20М и Ту-214Р, самолет-заправщик Ил-78М, а также транспортные самолеты Ан-124, Ил-76, Ил-62 и Ту-154. Задания выполняли также дроны, из которых над Сирией были замечены «Пчела-1Т», «Орлан-10», «Гранат-3» и «Форпост». Поскольку все это преимущественно тактические типы для разведки поля боя, можно сделать вывод, что россияне (несмотря на официальные заявления) действуют и на земле.
Участие россиян в боях на земле
Помимо авиационных сил в Сирию было переброшено и значительное число российской наземной техники, в том числе танки Т-90А, бронетранспортеры БТР-82А, 152-мм гаубица 2А65 «Мста-Б» и системы противовоздушной обороны. Сначала на базе Хмеймим функционировал зенитный ракетно-пушечный комплекс малой дальности «Панцирь-С1», однако после сбивания бомбардировщика Су-24М была доставлена передовая система большой дальности С-400 «Триумф», а недавно — и модернизированная система «Панцирь-С2».
Важным элементом в защите базы является и эффективный комплекс радиоэлектронной борьбы 1РЛ257 «Красуха-4», который «скрывает» от радаров противника область в радиусе нескольких десятков километров. Сначала вся эта техника была размещена только на базе Хмеймим, но впоследствии появились снимки гаубиц «Мста-Б» и на позициях недалеко от базы Аль-Шайрат, откуда, вероятно, они осуществляли артиллерийскую поддержку сирийской армии.
Кроме того, по-видимому, с этой же базы на задания отправляется часть российских боевых вертолетов. Есть и ряд фотографий российских военных, присутствующих вместе с сирийскими отрядами на фронте, и хотя этих людей по-прежнему официально называют «инструкторами», принято предполагать, что определенное количество российских солдат действительно принимает участие в боях на земле. В этом отношении встают вопросы и относительно некоторых типов оружия в сирийской армии, таких как огнеметная система ТОС-1А «Солнцепек», которая была доставлена в Сирию в октябре 2015 года, а также танки Т-90, которые участвовали в боях в конце ноября. Официально все это только поставки техники, но весьма вероятно, что часть ее имеет российский экипаж.
Однако можно предполагать, что на земле россияне все же действуют только в качестве инструкторов и авиационных наводчиков. То есть они выполняют миссию «force multipliers» («мультипликаторов силы»), что фактически означает, что даже небольшое количество качественно подготовленных военных с современным оборудованием может значительно повысить боевое качество подразделений (в данном случае сирийских). По сути имеет место тот же принцип, который Россия применяет на востоке Украины.
Очень важная роль флота
Помимо российской авиации и наземных сил, важную роль сыграл и российский флот. Больше всего внимания, разумеется, привлекли четыре судна Каспийской флотилии, которые произвели групповой пуск нескольких крылатых ракет 3М14 «Калибр-НК», и подводная лодка Б-237 «Ростов-на-Дону», которая произвела пуск четырех ракет 3М14 «Калибр-ПЛ». Так у ракет максимальной дальности свыше 2500 километров состоялась премьера, а кроме того, это стало первым случаем, когда российская флотилия нанесла удар по наземным целям.
Несмотря на утверждения о том, что несколько ракет упало в Иране (чего просто не может произойти с этой категорией оружия), Россия продемонстрировала, что в значительной степени сократила отставание от США в этом сегменте техники. Учитывая масштаб авиационных ударов, военный эффект этих ракет относительно мал, однако как «демонстрация силы» он оказался очень значительным. Но намного больше было значение российского флота как элемента логистической поддержки всей сирийской операции, хотя этому аспекту большинство СМИ уделяет мало внимания.
Российская операция в Сирии, разумеется, весьма непроста с точки зрения логистики, и у россиян не так много опыта в проведении подобных операций. Несмотря на это, можно сказать, что все это время они, в общем-то, справляются с логистической поддержкой (хотя перемирие, конечно, наступило в удобный для них момент, когда надо значительно пополнить резервы).
Несмотря на использование транспортных самолетов, поддержка больше всего зависит именно от российских кораблей, о чем свидетельствует тот факт, что «Сирийский экспресс» (как прозвали эту группировку кораблей) с августа по середину декабря доставил около 21400 тонн груза. В первую очередь, это десантные корабли Черноморского и Балтийского флотов, а помимо них россияне воспользовались несколькими другими вспомогательными и торговыми судами.
Их защиту обеспечивает специальная группировка военных судов у берегов Сирии, в которую входит, например, ракетный крейсер «Москва» (командное судно), противолодочный корабль, фрегаты и ракетные катера. Выдвигались предположения о том, что в Средиземное море прибудет и авианосец «Адмирал Кузнецов», который теоретически мог бы принять участие в налетах благодаря своим палубным самолетам Су-33 и МиГ-29К.
«Умные» и «глупые» бомбы в действии
Помимо ракет «Калибр», состоялась и премьера некоторых других типов техники, прежде всего авиационной. В реальном бою впервые участвовали стратегические бомбардировщики Ту-160 и Ту-95МС (второй тип ожидал своего первого использования почти 60 лет!) и их крылатые ракеты Х-555 и Х-101, которые также подтвердили свою высокую эффективность. Среди оружия тактических самолетов стоит выделить несколько авиационных бомб класса КАБ со спутниковым наведением, потому что россияне по сути впервые воспользовались своей спутниковой навигационной сетью ГЛОНАСС для наведения оружия на цели.
Оказалось, что эти бомбы достигают того же уровня точности, что и американские JDAM, то есть порядка нескольких метров. Однако примечательно то, что управляемые бомбы и ракеты были лишь малой частью российского авиационного арсенала, поскольку намного активнее применялись «железные», то есть неуправляемые бомбы.
Это резко контрастирует с авиацией коалиции под руководством США, которые используют оружие с точным наведением почти без исключения. Российский подход более прагматичен и экономен, так как управляемые бомбы, что понятно, дорогие и в ряде случаев их использование просто излишне. Ведь за исключением целей посреди городской застройки высокой точностью «спутниковых бомб» особенно-то не воспользоваться. Поэтому россияне осуществляют, скорее, точную бомбардировку неуправляемыми бомбам, которую делают возможной компьютеры СВП-24. На основе обработки множества параметров они определяют идеальный момент для сброса «глупой» бомбы так, чтобы она точно поразила цель. Российские источники сообщают, что реальная точность таким образом используемых неуправляемых бомб практически приближена к управляемым.
Несомненно, на совести российской авиации множественные поражения гражданских целей, которых, однако, в подобном конфликте просто невозможно полностью избежать. Более того, российская доктрина, конечно же, не ставит тех же ограничений, что и западная, которая всегда стремится минимизировать побочные потери и ущерб, но это порой приводит буквально к невозможности эффективно вести военные операции.
Развитие ситуации после российского вмешательства
Кроме того, весьма вероятно, что меньшая щепетильность россиян намеренная, потому что целью является не «только» физическое уничтожение врага, но и его психическое ослабление. Крайне избирательные налеты стран НАТО, таким образом, по сравнению с сокрушительными российскими ударами создают впечатление излишней ограниченности, так что не стоит удивляться тому, что за это американское политическое и военное руководство яро критикуется. И хотя результаты российских авианалетов противоречивы, эти военные результаты несомненны. Исламское государство и другие оппозиционные группировки действительно понесли огромные потери и в личном составе, и в инфраструктуре, так что общая ситуация на сирийском фронте начала меняться.
Как минимум в прошлом осталась угроза, что режим в Дамаске будет свергнут военными методами, потому что Москва ясно дала понять: она этого просто не позволит. Летом 2015 года армия Асада только оборонялась, однако российская поддержка помогла ей начать в октябре 2015 года новое наступление.
Первые российские налеты были направлены, прежде всего, на тылы врага, а затем стало расти число тактических авиационных ударов, то есть напрямую поддерживающих сирийские, вернее ирано-сирийские, наземные силы. Также россияне доказали, что проделали большой путь прогресса со времен Чечни и Грузии, где сотрудничество наземных и авиационных сил было не образцовым, потому что российские бомбы очень часто падали мимо цели и даже на собственные войска. Напротив, в Сирии прямая воздушная поддержка была по-настоящему эффективной, и ключевую роль в этом сыграли российские авиационные наводчики в воздухе и на земле.
И хотя наступление еще тормозилось и останавливалось оппозицией, вооруженной противотанковыми ракетами TOУ, продолжение российских налетов, поступление российского оружия и установка заметных «глушилок» (получивших название «скворечники») на сирийской военной технике привели к тому, что в начале 2016 года сирийская армия смогла двинуться в уверенное наступление. При поддержке сирийских курдов из Отрядов народной самообороны (YPG), которые таким образом окончательно примкнули к альянсу Дамаска, Тегерана и Москвы, практически удалось добиться окружения города Алеппо, последнего крупного города, в основном контролируемого так называемой умеренной оппозицией.
К числу наиболее выдающихся частных российских успехов можно отнести именно окружение Алеппо, начало освобождения Пальмиры и то, что касается города Ракка, откуда после российских налетов бежало командование ИГИЛ. Кроме того, ИГИЛ на протяжении двух лет полностью контролировал эту провинцию, а теперь в нее впервые вступили силы армии Асада.
А что же, напротив, не получилось? Это довольно трудно оценить, потому что нам не известно, ставили ли россияне тактические цели (и какие). Всегда можно сказать, что что-то можно было сделать лучше. Кроме того, последняя информация подтверждает, что россияне продолжают активно действовать в Сирии (например, налеты на Пальмиру и операция вертолетов Ка-52), так что речь идет, скорее, не о «выводе», а о перегруппировке.
Что касается потерь, то официально россияне сообщают о пяти погибших, но, разумеется, выдвигаются предположения о том, что на самом деле их больше, в особенности среди тех, кто участвовал (путь это по-прежнему не признается на официальном уровне) в наземных боях. Исламисты утверждают, что погибло более сотни россиян, но, вероятно, это неправда.
Польза и риски операции для Кремля
Ожидались ожесточенные уличные бои и, возможно, последующее разложение оппозиции, когда было объявлено о перемирии. Появились и сообщения о том, что в случае завоевания Алеппо в Сирию могут войти силы Турции и Саудовской Аравии, что могло бы привести к прямой конфронтации с Россией. И уже это, кстати, стало для Анкары и Эр-Рияда неофициальным предостережением о том, что стоит помнить: Россия — ядерная держава. (И, скорее всего, поэтому снова появились сообщения, что Саудовская Аравия уже располагает несколькими собственными атомными бомбами). Маловероятно, чтобы кто-то в действительности хотел подобной эскалации, однако, несмотря на это, ситуация остается очень напряженной.
Отношения между Россией и Турцией достигли точки замерзания, и звучат предостережения о том, что турецкая политическая «игра» может поставить НАТО на грань войны с Россией. Но вопреки тому, что у сирийско-ирано-российская коалиции сегодня хорошие позиции на фронте, ситуация представляет определенный риск и для Кремля. Несмотря на то, что удалось выполнить некоторые основные стратегические задачи интервенции, например защитить Тартус (а с ним и режим Асада), продемонстрировать решимость России на мировой арене и опробовать мощности российской авиации, конфликт отнюдь не исчерпан.
Россияне действовали по-настоящему впечатляюще, в особенности что касается темпа операции (по два вылета одного самолета в день), что, однако, означает высокую степень износа техники, высокие расходы и уже упомянутые логистические сложности, к которым российский ВПК не был готов (поэтому производителям авиационных боеприпасов пришлось работать в тир смены).
Четырнадцатого марта Москва заявила, что выведет большую часть российских сил из Сирии, потому что поставленные задачи в целом были выполнены. Однако российское присутствие в Сирии продолжится, а базы Тартус и Хмеймим будут по-прежнему функционировать. Были высказаны мнения о том, почему Кремль принял такое решение, и, вероятно, пройдет еще какое-то время, прежде чем на этот вопрос можно будет ответить однозначно. В любом случае сирийский конфликт еще далек от завершения, и несомненно то, что в случае необходимости россияне могут снова очень решительно вмешаться.
