Atlantico: Не получается ли, что «Исламское государство» победило в битве в социальных сетях? Каковы его силы в этой области? Благодаря каким инновационным способностям ИГ это стало возможным? Чем это объясняется?
Кристиан Арбюло: В отличие от противостоящих ему демократий «Исламское государство» не должно ни перед кем отчитываться. Оно не связано ограничительными конституционными рамками, ему не приходится бояться реакции СМИ в его собственном лагере (оно контролирует всю информацию), и у него нет никаких сдерживающих юридических факторов, потому что оно работает как зародыш тоталитарного государства. Тем самым оно позволяет себе делать все, что угодно, например, воспользоваться пропагандой, чтобы сделать привычными преступления против человечности, совершенные в отношении гражданского населения, находящегося под его контролем. В этом преступном безумии они идут дальше нацистов, которые до последнего пытались скрыть политику уничтожения людей на восточном фронте и в концлагерях.
«Исламское государство» считает себя непобедимым, снимая казни и расстрелы женщин и детей. Такое кровавое буйство может привлечь определенную публику в социальных сетях. В то же время оно производит тяжелейшее впечатление в большинстве стран мира. Эта идеология слабого, ставшего сильным, под оправдывающим все знаменем ислама, мало кого вводит в заблуждение. «Эстетические» инновации в сетевой пропаганде «Исламского государства» могут привлечь лишь слабые умы, и то только на первых порах. В прошлом существовала нацистская эстетика, которая привносила инновации или копировала Голливуд в фильмах с прославлением выдающихся моментов истории Третьего Рейха. С начала Второй мировой войны военная пропаганда журнала Signal впечатляла создаваемым ей ощущением силы. Военные поражения Вермахта с 1942 года стали серьезным ударом по этой схеме манипулирования информацией. То же самое касается и ИГ.
После серьезных неудач этого террористического движения в Сирии и Ираке блеск его пропаганды поблек. А впечатляющие массовые теракты ИГ в Европе напоминают о попытках нацистов посеять страх «новым оружием» в период агонии Третьего Рейха. Фау-1 и Фау-2 использовались тогда как оружие массового террора в силу больших сложностей с их точным нацеливанием. Исход конфликта они не изменили. ИГ сдает позиции, и какие бы громкие операции оно ни совершало, чтобы скрыть военные поражения, его пропаганда не сможет надолго скрывать реальность.
— В выводе Wired нет ничего необычного. Как отмечалось, «Исламское государство», а именно бывшие офицеры Саддама Хусейна, составляющие его костяк, выстроили пропагандистскую модель, адаптированную к их видению местной ситуации. Для завоевания территориального пространства они использовали классические средства (проникновение в города-мишени, создание ячеек в мечетях, объединение с восставшими против правительства Багдада суннитскими племенами). А чтобы закрепить власть на территории, они использовали опирающуюся на страх и террор пропаганду.
Для привлечения новых сил они сформировали независимое информационное пространство, которое было приспособлено под культурную обстановку в странах, где искали новобранцев. Такая диверсификация риторики опиралась на определенные навыки, которые некоторые могут посчитать инновацией. Кстати говоря, отметим, что «Хезболла», действующая в совершенно иной обстановке, тоже проявила творческий подход и приобрела мощные средства воздействия (в частности, свой телеканал). ИГ также воспользовалось провокацией, чтобы взбудоражить и разделить общественное мнение в странах противника. Но это ему явно не удалось.
— В чем значимость борьбы в социальных сетях? Как европейские государства могли бы эффективно действовать в этой области? В чем их явные пробелы?
— Борьба в социальных сетях имеет смысл только в том случае, если она наступательная: в отличие от обычной, в информационной войне инициатива принадлежит атакующему. Как бы то ни было, такой проверенный геоэкономический факт не обязательно верен в отношении ИГ. С момента, когда само происхождение этой террористической организации начинает вызывать вопросы, оно становится уязвимым. Нападающий тем сильнее, чем меньше существует сомнений относительно причины его существования, политической сущности и независимости действий. А это никак не относится к «Исламскому государству», которое возникло из ниоткуда в облаке противоречий, попустительств и всевозможных сделок с совестью. С таким туманом сложно справиться в долгосрочной перспективе даже в виртуальном мире интернета.
