Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Крым никогда не будет прежним, и вряд ли останемся прежними мы, украинцы и россияне, — так сильно нас изменила весна 2014-го и последующие события. О том, как Крым изменил Россию, что за участь ждет героев «крымской весны», и какая сюжетная линия легла бы в основу крымского эпизода проекта «Куклы», доживи он до наших дней, рассказал российский писатель, теле— и радиоведущий Виктор Шендерович.
Крым никогда не будет прежним, и вряд ли останемся прежними мы, украинцы и россияне, — так сильно нас изменила весна 2014-го и последующие события. О том, как Крым изменил Россию, что за участь ждет героев «крымской весны», и какая сюжетная линия легла бы в основу крымского эпизода проекта «Куклы», доживи он до наших дней, рассказал российский писатель, теле— и радиоведущий Виктор Шендерович.
«Крым. Реалии»: Как Крым изменил Россию?
Виктор Шендерович: Для России аннексия Крыма — это очень драматическое событие. В долгосрочной перспективе, а именно — спустя полтора века, крымская авантюра может стать причиной очень серьезных несчастий для России. Но это все тонет в эйфории, в патриотическом подъеме, в совершенно прекрасном единении народа, администрации и так далее. Потом все это начинает рушиться — ничего нового.
Крымский вопрос для России эмоционально очень понятный. И я бы разделял циников в руководстве, в администрации и людей, у которых администрация сыграла на очень ностальгических чувствах. Потому что Крым для России мы не можем воспринимать как, скажем, войну в Сирии. Нам, конечно, пытаются объяснить, что там есть наши интересы, но даже самые заядлые путинисты чешут репу по этому поводу.
Крым — совсем другое дело эмоционально. Ливадия, царская семья, Волошин, Чехов, наше собственное детство и так далее. В этом смысле, конечно, на ностальгии было сыграно, на человеческой ностальгии. Но мы говорим о том, во что это обойдется стране. А стране это обойдется очень дорого, как всякая глупость. Потому что, в конечном счете, как говорил Талейран, это больше, чем преступление, это ошибка. За крымскую авантюру, за этот формально привязанный к России на карте кусок она платит и деньгами, и статусом, и историей, и жизнями в конечном счете… Потому что все, что произошло дальше, — это следствие того выхода из цивилизованного мира, который Россия совершила именно аннексией Крыма.
Это были наши Судеты, и аналогия совершенно очевидна. Кстати говоря, аннексия Судет тоже была с восторгом принята в самих Судетах, и с гораздо большим основанием это делалось, и там действительно надо было защищать немецкое население, и все было так. Только это совершенно не уменьшило цену, которую пришлось платить. Поэтому Россия дорого заплатит за это. Уже платит и еще долго и дорого будет платить за крымскую авантюру.
Россиян это изменило… Это очень сильно помогло Путину тактически. Вообще Путин, как правило, выигрывает тактические схватки и проигрывает стратегические. Тактически — да, выигрыш. Он был хромой уткой после 2012 года, он был просто узурпатором, человеком, который просто захватил власть, потому что третий срок ни в какие ворота уже не лез, это был совершенно очевидный захват и удержание власти. Он был уголовником… Как Уго Чавес, Лукашенко… И вдруг Крым — и он оказывается символом патриотических чаяний россиян, действительно. Он как бы вошел с россиянами в душевный любовный союз. И, конечно, это тактическая победа Путина, уже оборачивающаяся стратегическим поражением России.
— Крымчанам очень многое обещали. Еще два года назад обещали Силиконовую долину, сейчас — новые ветви энергомоста… В условиях экономического кризиса в России чего могут дождаться крымчане?
— Понимаете, злорадствовать-то не охота. Это люди. Люди, которые испытали на себе некоторое количество глупостей со стороны и украинской администрации, простите. Если б не было этой дури времен украинского владычества, то такое количество крымчан не приветствовало бы так «возвращение» в Россию, разумеется. Это разные люди, и они, конечно, восприняли с надеждой «возвращение» России. А Путин в очередной раз всех обманул, Путин в очередной раз обошелся пиаром, нагнал себе рейтинга — больше, собственно говоря, ему ничего и не было нужно, других задач не было…
Сегодня ситуация с Крымом и крымчанами, безусловно, очень драматичная. Будет еще драматичнее, потому что через какое-то время, когда экономический коллапс достигнет совсем невыносимых размеров, Россия начнет торговаться с Западом за возвращение в клуб, и, конечно, Крым снова станет разменной монетой. И вот тогда ситуация будет не только драматичной, но и, боюсь, опасной. Безусловно, передача Крыма обратно, без всяких гуманитарных гарантий, может обернуться такой историей, рядом с которой Косово покажется детским садом. Просто торжественный приход «Правого сектора» (запрещенная в России украинская националистическая организация — прим. ред.) в Крым — это новый виток гуманитарной катастрофы, маятник улетает в противоположную сторону. И этого допустить, конечно, нельзя. В этом и ужас, что Путин вывел ситуацию из цивилизованного равновесия, маятник пошел мотаться по краям, а это только кровь и насилие. И вот здесь я предвижу, на следующем витке, уже не просто драматичные, а очень драматичные события.
А пока что Путин обманул… Собственно, почему он должен делать исключение для крымчан? Он обманул и крымчан тоже, как обманул всех, обманывает всегда. Верить ему нельзя, но хотелось. Принимали желаемое за действительное. Никакой Силиконовой долины не будет нигде, ее в Сколково нет и быть не может. А Крым и крымчане, к сожалению, платят за эту эйфорию уже сейчас. И плата может быть еще более серьезной. Честно говоря, я не вижу совсем простых выходов из этой ситуации. Единственное, что, глядя сильно вперед (хотя, может, и не сильно вперед, мы не знаем, когда гиря до полу дойдет и когда Россия вынуждена будет договариваться), но хочется сразу предостеречь от новых победителей, от новой эйфории. Надо попытаться все-таки обойтись без кровопролития, без насилия, без очередного витка глупости, которая оборачивается кровью.
— Есть такая категория людей, которых называют победителями «крымской весны» — это, в первую очередь, Сергей Аксенов и Владимир Константинов. Но есть еще группа людей, от которых зависело принятие решений — мы не говорим сейчас о простых крымчанах, заложниках ситуации. Какая их ждет судьба?
— Мне бы хотелось им пожелать суда. Не самосуда, а суда. Не хотелось бы, с одной стороны, чтоб они пошли путем Каддафи, а с другой стороны — взяв напиленное и награбленное, спокойно где-нибудь доживали свои дни. Разумеется, через какое-то время Сталин говорил генералу Поликарпову, который жаловался на писателей: «У меня нет для вас других писателей». Понимаете, когда Путин ставил на Крым своего наместника, он ни на кого, кроме бандитов, сделать ставку не мог. Бандиты управляемые, на бандитов есть управа всегда, компромат, бандиты боятся — значит, по Путину, с ними можно иметь дело. Никакие приличные люди там оказаться просто не могли. В этом смысле, надеюсь, их ждет суд. Но до этого еще очень далеко, я бы не говорил, что это главная задача.
Сейчас очевидная задача — это не только войти Украине в европейское сообщество, если оно еще существует, но и попытаться заранее понять, как сделать так, чтобы Крым не стал Косовым. Как сделать так, чтобы избежать крайностей. Повторюсь: маятник, который улетел в одну сторону, по всем законам исторической физики, полетит в другую сторону. Да, есть заложники, да, эти люди ошибались, они были в эйфории. Да, мирное гражданское население всегда идет под жернова исторических процессов. Потому что все сталины-гитлеры всегда договариваются между собой, за столом переговоров делят добытое и потом едут в одни и те же офшорные зоны это переваривать. А заложники платят за эту эйфорию. Для меня совершенно очевидно, что время расплаты уже наступило, но это, к сожалению, еще не крайний случай расплаты.
— Российская пропаганда очень сильно сыграла в Крыму два года назад. Даже сейчас очень много крымчан уверены, что там не было никаких российских военных. Уже даже Путин признал, что это были его военные, его операция, а они говорят, что это была самооборона…
— По этому поводу есть замечательная история. Когда на 60-летие советской власти историки начали искать свидетелей октябрьского переворота, который назывался Великая Октябрьская революция, нашлись 80-летние матросики, бывшие солдатики — то есть те люди, которые действительно штурмовали Зимний, участвовали в этих событиях. Их попросили вспомнить день 25 октября, и они все как один вспоминали фильм «Ленин в октябре»: как они лезли на эти ворота, которых не было. Люди со всей очевидностью пересказывали кино. Но им, 80-летним, совершенно искренне казалось, что это так и было. Они не собирались никого обманывать, они искренне рассказывали увиденное в кино. Они уже не отличали пропаганду от собственных воспоминаний. Поэтому ничего нового в этом эффекте нет — люди, зомбированные телевидением, люди, которым 115 раз рассказали о том, как это было — оно так уже и было в их головах. Они теперь это вспоминают, ничего нового.
— Если бы вам сегодня довелось работать над эпизодом проекта «Куклы», который был бы посвящен крымским событиям, какую бы сюжетную линию Вы выбрали?
— Я не готов сейчас импровизировать, но, во-первых, это буквальные аксеновские пророчества — его «Остров Крым», просто поразительно. Все-таки русская литература — литература великая. Сейчас такое впечатление, что вся российская администрация читает Сорокина и реализует самые худшие и наглые его фантазии. Такое впечатление, что они пошли в ученики к Сорокину. Конечно, взглянув на аксеновский «Остров Крым», все вздрогнули, не говоря уж о фамилии… Бывают странные сближения, как говорил Пушкин. Не знаю, не буду импровизировать. Поскольку история повторяется, конечно, аналогии были. Это могла бы быть и Крымская война, мог быть какой-то исторический сюжет про ту эйфорию, про государя-императора… Эта эйфория очень похожа и такая же смертельная для страны. Несколько обнадеживает то, что вскоре после поражения в Крымской войне предыдущий тиран умер. Будем считать это шуткой.
Крым — совсем другое дело эмоционально. Ливадия, царская семья, Волошин, Чехов, наше собственное детство и так далее. В этом смысле, конечно, на ностальгии было сыграно, на человеческой ностальгии. Но мы говорим о том, во что это обойдется стране. А стране это обойдется очень дорого, как всякая глупость. Потому что, в конечном счете, как говорил Талейран, это больше, чем преступление, это ошибка. За крымскую авантюру, за этот формально привязанный к России на карте кусок она платит и деньгами, и статусом, и историей, и жизнями в конечном счете… Потому что все, что произошло дальше, — это следствие того выхода из цивилизованного мира, который Россия совершила именно аннексией Крыма.
Это были наши Судеты, и аналогия совершенно очевидна. Кстати говоря, аннексия Судет тоже была с восторгом принята в самих Судетах, и с гораздо большим основанием это делалось, и там действительно надо было защищать немецкое население, и все было так. Только это совершенно не уменьшило цену, которую пришлось платить. Поэтому Россия дорого заплатит за это. Уже платит и еще долго и дорого будет платить за крымскую авантюру.
Россиян это изменило… Это очень сильно помогло Путину тактически. Вообще Путин, как правило, выигрывает тактические схватки и проигрывает стратегические. Тактически — да, выигрыш. Он был хромой уткой после 2012 года, он был просто узурпатором, человеком, который просто захватил власть, потому что третий срок ни в какие ворота уже не лез, это был совершенно очевидный захват и удержание власти. Он был уголовником… Как Уго Чавес, Лукашенко… И вдруг Крым — и он оказывается символом патриотических чаяний россиян, действительно. Он как бы вошел с россиянами в душевный любовный союз. И, конечно, это тактическая победа Путина, уже оборачивающаяся стратегическим поражением России.
— Крымчанам очень многое обещали. Еще два года назад обещали Силиконовую долину, сейчас — новые ветви энергомоста… В условиях экономического кризиса в России чего могут дождаться крымчане?
— Понимаете, злорадствовать-то не охота. Это люди. Люди, которые испытали на себе некоторое количество глупостей со стороны и украинской администрации, простите. Если б не было этой дури времен украинского владычества, то такое количество крымчан не приветствовало бы так «возвращение» в Россию, разумеется. Это разные люди, и они, конечно, восприняли с надеждой «возвращение» России. А Путин в очередной раз всех обманул, Путин в очередной раз обошелся пиаром, нагнал себе рейтинга — больше, собственно говоря, ему ничего и не было нужно, других задач не было…
Сегодня ситуация с Крымом и крымчанами, безусловно, очень драматичная. Будет еще драматичнее, потому что через какое-то время, когда экономический коллапс достигнет совсем невыносимых размеров, Россия начнет торговаться с Западом за возвращение в клуб, и, конечно, Крым снова станет разменной монетой. И вот тогда ситуация будет не только драматичной, но и, боюсь, опасной. Безусловно, передача Крыма обратно, без всяких гуманитарных гарантий, может обернуться такой историей, рядом с которой Косово покажется детским садом. Просто торжественный приход «Правого сектора» (запрещенная в России украинская националистическая организация — прим. ред.) в Крым — это новый виток гуманитарной катастрофы, маятник улетает в противоположную сторону. И этого допустить, конечно, нельзя. В этом и ужас, что Путин вывел ситуацию из цивилизованного равновесия, маятник пошел мотаться по краям, а это только кровь и насилие. И вот здесь я предвижу, на следующем витке, уже не просто драматичные, а очень драматичные события.
А пока что Путин обманул… Собственно, почему он должен делать исключение для крымчан? Он обманул и крымчан тоже, как обманул всех, обманывает всегда. Верить ему нельзя, но хотелось. Принимали желаемое за действительное. Никакой Силиконовой долины не будет нигде, ее в Сколково нет и быть не может. А Крым и крымчане, к сожалению, платят за эту эйфорию уже сейчас. И плата может быть еще более серьезной. Честно говоря, я не вижу совсем простых выходов из этой ситуации. Единственное, что, глядя сильно вперед (хотя, может, и не сильно вперед, мы не знаем, когда гиря до полу дойдет и когда Россия вынуждена будет договариваться), но хочется сразу предостеречь от новых победителей, от новой эйфории. Надо попытаться все-таки обойтись без кровопролития, без насилия, без очередного витка глупости, которая оборачивается кровью.
— Есть такая категория людей, которых называют победителями «крымской весны» — это, в первую очередь, Сергей Аксенов и Владимир Константинов. Но есть еще группа людей, от которых зависело принятие решений — мы не говорим сейчас о простых крымчанах, заложниках ситуации. Какая их ждет судьба?
— Мне бы хотелось им пожелать суда. Не самосуда, а суда. Не хотелось бы, с одной стороны, чтоб они пошли путем Каддафи, а с другой стороны — взяв напиленное и награбленное, спокойно где-нибудь доживали свои дни. Разумеется, через какое-то время Сталин говорил генералу Поликарпову, который жаловался на писателей: «У меня нет для вас других писателей». Понимаете, когда Путин ставил на Крым своего наместника, он ни на кого, кроме бандитов, сделать ставку не мог. Бандиты управляемые, на бандитов есть управа всегда, компромат, бандиты боятся — значит, по Путину, с ними можно иметь дело. Никакие приличные люди там оказаться просто не могли. В этом смысле, надеюсь, их ждет суд. Но до этого еще очень далеко, я бы не говорил, что это главная задача.
Сейчас очевидная задача — это не только войти Украине в европейское сообщество, если оно еще существует, но и попытаться заранее понять, как сделать так, чтобы Крым не стал Косовым. Как сделать так, чтобы избежать крайностей. Повторюсь: маятник, который улетел в одну сторону, по всем законам исторической физики, полетит в другую сторону. Да, есть заложники, да, эти люди ошибались, они были в эйфории. Да, мирное гражданское население всегда идет под жернова исторических процессов. Потому что все сталины-гитлеры всегда договариваются между собой, за столом переговоров делят добытое и потом едут в одни и те же офшорные зоны это переваривать. А заложники платят за эту эйфорию. Для меня совершенно очевидно, что время расплаты уже наступило, но это, к сожалению, еще не крайний случай расплаты.
— Российская пропаганда очень сильно сыграла в Крыму два года назад. Даже сейчас очень много крымчан уверены, что там не было никаких российских военных. Уже даже Путин признал, что это были его военные, его операция, а они говорят, что это была самооборона…
— По этому поводу есть замечательная история. Когда на 60-летие советской власти историки начали искать свидетелей октябрьского переворота, который назывался Великая Октябрьская революция, нашлись 80-летние матросики, бывшие солдатики — то есть те люди, которые действительно штурмовали Зимний, участвовали в этих событиях. Их попросили вспомнить день 25 октября, и они все как один вспоминали фильм «Ленин в октябре»: как они лезли на эти ворота, которых не было. Люди со всей очевидностью пересказывали кино. Но им, 80-летним, совершенно искренне казалось, что это так и было. Они не собирались никого обманывать, они искренне рассказывали увиденное в кино. Они уже не отличали пропаганду от собственных воспоминаний. Поэтому ничего нового в этом эффекте нет — люди, зомбированные телевидением, люди, которым 115 раз рассказали о том, как это было — оно так уже и было в их головах. Они теперь это вспоминают, ничего нового.
— Если бы вам сегодня довелось работать над эпизодом проекта «Куклы», который был бы посвящен крымским событиям, какую бы сюжетную линию Вы выбрали?
— Я не готов сейчас импровизировать, но, во-первых, это буквальные аксеновские пророчества — его «Остров Крым», просто поразительно. Все-таки русская литература — литература великая. Сейчас такое впечатление, что вся российская администрация читает Сорокина и реализует самые худшие и наглые его фантазии. Такое впечатление, что они пошли в ученики к Сорокину. Конечно, взглянув на аксеновский «Остров Крым», все вздрогнули, не говоря уж о фамилии… Бывают странные сближения, как говорил Пушкин. Не знаю, не буду импровизировать. Поскольку история повторяется, конечно, аналогии были. Это могла бы быть и Крымская война, мог быть какой-то исторический сюжет про ту эйфорию, про государя-императора… Эта эйфория очень похожа и такая же смертельная для страны. Несколько обнадеживает то, что вскоре после поражения в Крымской войне предыдущий тиран умер. Будем считать это шуткой.
