При этом 30-летний сын короля Салмана перевернул существовавший десятилетиями подход, согласно которому Саудовская Аравия разделяла коммерческие и политические вопросы. За выходные саудовские чиновники аннулировали соглашение между крупнейшими производителями нефти в Дохе по замораживанию добычи из-за отказа Ирана принять в нем участие. Это признак того, что региональное соперничество отрицательно влияет на рынок.
«В Дохе речь шла исключительно о политике», — сказал Ясир Эльгуинди, нефтяной аналитик Medley Global Advisors, консалтинговой компании, которая сотрудничает с крупными хедж-фондами.
Изменение означает, что всем, кто зависит от цен на энергоносители — от нефтяных компаний, таких как Exxon Mobil Corp. до трейдеров, как Vitol Group BV — придется быть осторожными с неясной политикой Ближнего Востока — и дома Саудов. Саудовская Аравия и Иран переживают один из худших дипломатических кризисов со времен, когда Исламская революция в 1979 году установила шиитскую теократию в Тегеране. Страны заняли противоположные стороны в гражданских войнах в Сирии и Йемене. Поэтому рынок нефти должен подготовиться к большим трудностям.
«Тот факт, что Саудовская Аравия, судя по всему, заблокировала сделку, является показателем того, насколько ее нефтяная политика сейчас определяется продолжающимся геополитическим конфликтом с Ираном», — сказал Джейсон Бордофф, директор Центра по проблемам глобальной энергетической политики в Колумбийском университете в Нью- Йорке и бывший чиновник Белого дома.
Прагматик
Али Аль-Наими, министр нефти Саудовской Аравии, был прагматиком, который разделял нефтяную и внешнюю политику в течение последних двух десятилетий, настаивая на том, что ценовые предложения, спрос и запасы были основными факторами при принятии решений. Технократическая стратегия была построена на опыте нефтяного эмбарго 1973 года, которое имело неприятные последствия и привело к ослаблению спроса.
Дом Саудов всегда держал под контролем нефтяную политику, а министры не из королевской семьи — от шейха Ямани в 1980-х годах до Аль-Наими в течение последних двух десятилетий — получали значительное пространство для маневров.
Аль-Наими — и его номер два, принц Абдул-Азиз ибн Салман, старший сводный брат заместителя кронпринца — в прошлом сотрудничал с Ираном, чтобы сократить производство и таким образом повысить цены. Нефтяная политика была необычным оазисом стабильности в судорожной политике Ближнего Востока.
Такой подход позволил России, Саудовской Аравии, Венесуэле и Катару прийти к соглашению по замораживанию добычи нефти. Уже в субботу, должностные лица из четырех стран подготовили проект, который, как они ожидали, несколькими часами позже должны были подписать министры нефти в Дохе. Соглашение ознаменовало бы первое сотрудничество между Организацией стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и Россией в течение 15 лет, предоставляя возможность положить конец перенасыщению, из-за которого цены на нефть резко упали со $100 за баррель до $26.
Но все пошло не по плану. Вместо этого, в воскресенье утром, саудовцы настаивали на включении Ирана в соглашение. «Некоторые страны из ОПЕК изменили свои позиции утром — прямо перед началом встречи», — сказал министр энергетики России Александр Новак после того, как переговоры в Дохе не увенчались успехом.
Министр нефтяной промышленности Венесуэлы, Эулохио дель Пино, говорит, что представители Саудовской Аравии на вчерашней встрече не имели полномочий на ведение переговоров, и саммит ухудшил отношения внутри ОПЕК.
«Мы попытаемся восстановить доверие», — сказал он журналистам во время визита в Москву.
На самом деле, о таком резком повороте можно было догадаться еще за несколько недель до встречи. Принц Мухаммад ибн Салман, известный в дипломатических кругах как «MbS» и восходящая сила в экономической политике королевства, в двух интервью Bloomberg News говорил, что участие Ирана — необходимое условие для любой сделки.
Последнее слово
Рынок нефти счел предупреждение скорее риторическим, предназначенным для внутреннего потребления, чем угрозой переговорам в Дохе. С тех пор, как четыре страны начали процесс замораживания добычи, цены на нефть выросли более чем на 35%.
«Одно мы узнали на нефтяных рынках наверняка: в том, что касается Саудовской Аравии, теперь мы должны слушать Мухаммада ибн Салмана», — сказал Майкл Виттнер, нефтяной аналитик Societe Generale SA (Нью-Йорк) и бывший сотрудник Центрального разведывательного управления. «И в политике саудовцев, и в их позиции на этих переговорах, последнее слово явно осталось за ним, а не за Али Аль-Наими», — добавил он.
Принц Мухаммад накапливал силу с момента восхождения его отца на престол в прошлом году. Он стал министром обороны, и вскоре после этого начал военную кампанию в Йемене. Он также является председателем высшего органа экономического планирования и совета, который имеет власть над гигантской государственной нефтяной компанией королевства.
Доля рынка
Хотя чиновники по вопросам нефти и наблюдатели ОПЕК практически единодушно указывают на политизацию саудовской нефтяной политики, могут быть и другие причины такой позиции принца Мухаммада в отношении Ирана.
Одна из них — защита доли рынка Саудовской Аравии, которая может уменьшиться, если страна заморозит добычу, в то время как Иран увеличил экспорт после снятия санкций в январе. Друга причина заключается в том, чтобы избежать резкого роста цен на нефть, который может стать спасением для конкурентов из США, а также замедлить программу внутренних реформ в королевстве.
«Нас не волнуют цены на нефть», — сказал принц Мухаммад Bloomberg на прошлой неделе. «$30 или $70, нам все равно. У нас есть свои собственные программы, которым не нужны высокие цены на нефть».
Плохой полицейский
Без ответа остается вопрос: Почему саудовские чиновники в течение нескольких недель вели переговоры по проекту соглашения в Дохе, создавая впечатление, что сделка возможна и без Ирана?
Одно из предложений: Эр-Рияд пытался использовать встречу в Дохе, чтобы заставить Россию, союзника Ирана, выбирать между более высокими ценами на нефть и поддержкой Тегерана. В этой ситуации Аль-Наими играл роль хорошего полицейского, а принц Мухаммад — плохого полицейского. Другая теория состоит в том, что принц Мухаммад вмешался в последнюю минуту, заставив свою команду, во главе с Аль-Наими, совершить разворот на 180 градусов, с той же целью: навредить Ирану.
«В конечном счете, нефтяная политика Саудовской Аравии стала чрезвычайно политизированной», — сказала Амрита Сен, главный нефтяной аналитик Energy Aspects Ltd. (Лондон).
