Россия активизировала значительные ресурсы и сети подставных организаций, СМИ и так называемых агентов влияния советского образца для продвижения пропаганды в западных СМИ относительно событий на Востоке Украины и в Крыму. Об этом говорится в докладе Финского Института международных дел (ФИМД) под названием «Туман лжи: российская стратегия обмана и конфликт на Украине».
Это исследовательское учреждение основано финским парламентом, большая часть его финансирование также поступает от парламента, но оно независимо от государства в своей научной работе. Темой данной работы стали методы российского влияния и основные пропагандистские акценты, которые россияне пытаются продвигать в отношении конфликта в Украине. Фокус исследования — российская пропаганда в СМИ Германии, Эстонии, Финляндии, Швеции, Венгрии, Польше, Чехии и Словакии.
Основной целью доклада, по словам авторов, является детальное изучение возникновения и развития российских тезисов (их финские исследователи называют метанарративами) и создание условий, при которых СМИ отвлекаются от конфликта на Украине. А на основании полученных данных — выяснить цели политики лжи России, как внутри своего государства, так и в отдельных странах ЕС. Примечательно, что финны не ставили под сомнение тот факт, что российские власти и СМИ системно врут относительно событий на Украине — на их взгляд, доказательств так много, что это очевидно. К тому же эта тактика не нова, отмечают исследователи. «Примечательно, как мало изменился мир за сотни лет, когда речь идет о лжи во время войны», — именно такая фраза открывает публикацию ФИМД.
«В этом докладе анализируется российская пропаганда и дезинформация — она обобщенно названа «стратегический обман», или «стратегическая маскировка» — по поводу конфликта на Украине. Стратегический обман — термин, используемый не исключительно для обозначения российских действий, но он охватывает то, что, по нашему мнению, является существенной особенностью нынешней российской внешней политики и политики безопасности. Он приводит в движение попытки поставить противника в оборонительную позицию и потерять равновесие», — отмечают авторы.
Кстати, термин «стратегическая маскировка» есть даже в российской доктрине информационной безопасности, но то, как РФ действует сейчас, выходит далеко за пределы официального определения. По данным исследователей, методы, которые использует российский стратегический обман, частично те же, что уже использовались в советской пропаганде. Но советская пропаганда основывалась на истинности идеологических утверждений, а современный российский вариант можно сравнить с калейдоскопом: мгновенно создаются несколько версий реальности. Авторы отмечают: чтобы понять систему российского стратегического обмана, следует учитывать советское прошлое. (Возможно, именно поэтому западные политики не сразу осознали масштаб российской лжи. — прим. ред.).
Советская пропаганда и дезинформация работали как централизованная машина, имевшая в распоряжении значительные ресурсы и сети подставных организаций, СМИ и так называемых агентов влияния. В последние годы Россия восстановила дееспособность отдельных элементов этого проекта. «В России наблюдается определенная согласованность между созданием псевдополитических движений в РФ и формированием псевдореспублик в соседних странах. В обоих случаях государственное политическое пространство понимается как поле боя, которое должно контролироваться Кремлем», — говорится в докладе.
По заключению исследователей, воздействие российских пропагандистских тезисов (метанарративов) в зарубежных СМИ остается ограниченным. С немногими исключениями, проанализированные европейские СМИ цитируют, но не принимают за истину российские утверждения.
Российские метанарративы присутствуют в медиа-пространстве как прямые цитаты официальных представителей, как мнение представителя другой стороны, подчеркивая тем самым, что подобные слова не являются мнением СМИ. Кроме того, было много случаев, когда ведущие западные СМИ прилагали значительные усилия, чтобы разобрать и доказать нечестность российской версии событий, особенно об аннексии Крыма и сбитом лайнере «Малайзийских авиалиний».
Одним из наиболее цитируемых российских нарративов было уничтожение положительных последствий Майдана из-за ошибок послемайданного правительства Украины. Другой ярко выраженный российский метанарратив, который РФ активно распространяет, заключался в том, что Россия поступает правильно, аннексируя Крым. РФ давит на то, что это была воля крымчан. В то же время этот тезис — напротив — очень редко цитировался западными СМИ.
Эстония стала частичным исключением из правил по причине наличия русскоязычных меньшинств и русскоязычных медиа в стране. В таких СМИ в последнее время показывают кадры с Востока Украины, которые подчеркивают человеческое измерение конфликта и косвенно возлагают на украинское правительство ответственность за страдания людей. Исследование устанавливает связь между политическими взглядами СМИ и его отношением к тезисам российской пропаганды.
Есть существенные различия между СМИ, отличающихся сильными левыми взглядами, и теми изданиями, которые представляют консервативные или либеральные силы. К первым пропаганда попадает чаще всего. К примеру, в Германии социалистическая газета Neues Deutschland публиковала комментарии, интервью и репортажи малоизвестных экспертов с пророссийскими взглядами. В Венгрии также неоднократно появлялись подобные материалы, особенно в государственных СМИ и находящихся под контролем дружественных России политических сил. В то же время независимые новостные каналы «демонстрируют высокую устойчивость» к российским версиям событий. Но это не значит, что роспропаганда вообще не имеет влияния на либеральные Западные СМИ. К сожалению, и у них нет иммунитета.
В докладе приводится немало примеров, которые свидетельствуют: хотя ведущие СМИ и не шли на поводу у российских версий событий на Украине, они были мало осведомлены о важности терминологии. Некоторые из российских терминов, изобретенных для дезинформации (например, «киевское правительство»,«референдум в Крыму» и «Донецкая народная республика») использовались даже в тех СМИ, которые в целом были очень критически настроены к России. Однако откровенно манипулятивные термины — когда донецкие сепаратисты становились «борцами за свободу», а в адрес Украины звучали обвинения в геноциде — не получили значительного распространения. Тем не менее, исследование отмечает не слишком успешные попытки распространения в западных СМИ самых одиозных пропагандистских тезисов Кремля — в том числе о «Крымнаш» и «гражданской войне на Донбассе».
Однако менее очевидные термины действительно проникли в зарубежные масс-медиа. Особенно это касается новостных материалов на основе информации, полученной от российских агентств (РИА Новости или ТАСС) или российских англоязычных СМИ (Sputnik и Russia Today), которые в значительной степени призваны работать как каналы дезинформации. Результаты исследования свидетельствуют, что наиболее эффективным каналом пропаганды и дезинформации были собственно официальные представители России. МИД РФ активно распространял основные месседжи, изображая Россию как пассивного участника конфликта, но в то же время как законного защитника русскоязычного населения на Украине.
«Российские государственные СМИ просто повторяли эти заявления. Это на самом деле представляет собой сильную преемственность советской практики стратегического обмана. Систематическое использование метанарративов в российской публичной дипломатии и быстрые темпы, которыми Россия смогла реагировать на сбитый малайзийский самолет — это показатель профессионализма, с которым стратегический обман осуществляется в нынешней России», — отмечают авторы. Авторы доклада также пришли к важному выводу, что, несмотря на все усилия и вложенные средства, меры российского стратегического обмана имеют свой предел. Не зафиксировано ни одного случая, когда бы российская пропаганда привела к значимым изменениям в политике исследуемых стран.
Исследователи отмечают, что лучшая защита от стратегического обмана — обоснованное, основанное на фактах знание и готовность вкладывать усилия в сбор достоверной информации. «Ни один туман лжи не способен проникнуть сквозь стену хорошо обоснованных знаний и твердую приверженность своим ценностям», — резюмирует исследование.
