Принятая поправка во французском законе о госимуществе призвана усилить защиту активов иностранных государств. Прямо как по заказу России, выражают недовольство одни. Мера противодействия «фондам-стервятникам», возражают другие.
Противники называют ее «путинской поправкой» и «статьей ЮКОСа». В прошлый четверг депутаты приняли в первом чтении закон «Сапен-2» о модернизации экономической жизни: поправка нацелена главным образом на обеспечение лучшей защиты имущества иностранных государств от арестов. Это положение было включено в статью 24 закона по требованию МИД Франции, признает представитель социалистов Сандрин Мазетье (Sandrine Mazetier). Во время слушаний в комиссии по законопроекту она вычеркнула эту поправку, потому что увидела в ней «препятствие для исполнения судебного решения». Но это спорное положение было возвращено правительством и утверждено в четверг.
Угрозы Москвы
Новую меру назвали «путинской поправкой», потому что она была предложена на фоне учащающихся попыток ареста имущества российского государства (в том числе строящейся в Париже православной церкви) и госпредприятий (например, активов Роскосмоса). Процесс был начат бывшими акционерами компании ЮКОС, которые добились в июле 2014 года в Гааге исторического приговора, обязывающего Россию выплатить им 50 миллиардов долларов.
В теории, существующие вот уже 30 лет законы делают арест имущества иностранных государств во Франции более простой задачей, чем в других странах. Так, акционеры ЮКОСа могут продолжить аресты, хотя арбитражное решение о штрафе в 50 миллиардов было отменено в апреле судом Гааги. В направленной в марте 2015 года во французское посольство ноте Москва пригрозила Парижу ответными шагами в случае любых попыток реализации мер в отношении российского имущества.
Предварительное разрешение
Эмманюэль Гайяр (Emmanuel Gaillard) придерживается иной точки зрения на правительственную поправку. Именно этому французскому адвокату удалось после многих лет разбирательств добиться приговора России к выплате 50 миллиардов долларов бывшим акционерам ЮКОСа. Он недоволен тем, что поправка подразумевает арест лишь по предварительному разрешению судьи. Сегодня его клиенты могут проводить аресты имущества и замораживать банковские счета. Затем ставшее целью этих мер государство может оспорить их в суде. Чем, кстати, систематически занималась Россия за последние месяцы, добившись положительных решений по православному храму и по Роскосмосу. Если статья 24 будет утверждена, судья должен будет предварительно принять решение о правомерности ареста. «Если закон препятствует реализации приговора, приговор обесценивается, — считает Эмманюэль Гайяр. — Печально, что у нас принимают постановление, чтобы угодить России, в законопроекте, который совершенно не относится к делу». По его словам, статья 24 может создать трудности и для французских предприятий, которые участвуют в арбитражных разбирательствах с другими государствами, например, Vicat против Сенегала, Orange против Иордании и Veolia против Египта.
Фонды-стервятники
Депутат Сандрин Мазетье согласна с его точкой зрения. Она подчеркивает другое положение статьи 24, которое призвано защитить государства от «фондов-стервятников». Так, выкупившие долг Конго фонды могут попытаться выручить средства из активов Total, которая должна правительству страны. Кроме того, закон не даст им провести на территории Франции арест имущества бедных стран, которые получают помощь для развития.
