Rzeczpospolita: Украина подписала очень амбициозное соглашение об ассоциации с ЕС, которое предполагает внедрение практически всего европейского законодательства. Это возможно реализовать на практике?
Иванна Климпуш-Цинцадзе: Соглашение вступило в силу 1 января 2016 года, но это долгосрочная задача, не на год и не на два. Но я считаю, что либерализация торговли с ЕС с одновременной адаптацией нашего права к европейским нормам и решениям — это лучший импульс, чтобы продолжать внедрение на Украине рыночных реформ, а также развивать украинский бизнес на международных рынках. Однако Россия прилагает все усилия, чтобы осложнить нам эту задачу. 1 января 2016 года, несмотря на продолжавшиеся весь 2015 год трехсторонние консультации, россияне без предупреждения закрыли для Украины большую часть своего рынка и затруднили транзит наших товаров, в частности, в Среднюю Азию. Это лишь поощрит наши компании к поиску альтернативных рынков сбыта на Западе.
— Удалось ли Украине компенсировать потери на российском рынке в Европе?
— Нет, этого еще не произошло. Объем нашего экспорта в Россию за год упал на 57%, сейчас он составляет 6,6% от всего объема экспорта. Это очень мало. Одновременно из-за того, что россияне оккупировали Донбасс и аннексировали Крым, мы утратили почти 20% потенциала нашей экономики. В результате структура украинской экономики так сильно изменилась, что присутствующие в соглашении об ассоциации решения уже не отвечают нашим потребностям. Мы стараемся изменить это в ходе переговоров с Брюсселем. Но пока в 2015 году стоимость нашего экспорта в ЕС снизилась на четверть, хотя его объем увеличился на 5,5%. На этом результате дополнительно отразилось падение цен на продукции, которую мы традиционно экспортируем, например, стали и пшеницы.
— Польша внедряла европейские правовые нормы при помощи огромной финансовой помощи со стороны ЕС: одни структурные фонды — это 10 миллиардов евро в год. Как Украина сможет ввести жесткие экологические или санитарные нормы без такой поддержки?
— Это ключевой вопрос. На практике это будет означать, что внедрение европейского права займет у нас гораздо больше времени, и нам придется задействовать гораздо большую часть нашего экономического потенциала. А он скромен, тем более что 5% национальных доходов нам приходится направлять на оборону и безопасность, на войну в Донбассе.
— Европейские компании хотят инвестировать в Украину, несмотря на конфликт с Россией? Это предусматривало соглашение об ассоциации.
— Есть первые положительные сигналы: появились новые инвестиции из Бельгии, а также США и Японии. Все говорят, что они заинтересовались Украиной как раз из-за соглашения об ассоциации, открытия нашего рынка. Но также они высоко оценивают то, что мы сделали сами, в особенности оздоровление банковской системы. Это был очень сложный процесс: в течение полутора лет мы закрыли почти 60 банков, люди теряли свои сбережения. Но сейчас рейтинги наших банков в рейтинговых агентствах повысились. Мы также смогли ослабить контроль за движением капитала. Так что Украина становится все более привлекательной страной для иностранных средств.
— За два года после революции на Майдане уровень жизни, который и так был очень низким, рухнул окончательно. Не отвернуться ли люди от интеграции с ЕС, раз они не видят никаких конкретных результатов для себя лично, а Брюссель не дает им даже отдаленной перспективы на членство?
— Украинцы сделали то, чего не сделал ни один народ в самом ЕС: они боролись и гибли под флагом объединенной Европы. Такое самопожертвование невозможно измерить материальными благами. Но сейчас нам приходится открыто говорить украинцам о том, что полякам, пережившим шоковую терапию Бальцеровича (Leszek Balcerowicz) хорошо известно: плоды реформ появятся не сразу. Мы сосредотачиваем усилия на создании достойного, современного государства, которое со временем станет настолько сильным, что сам Евросоюз захочет пригласить нас в свои ряды. Мы знаем, что у терпения наших граждан есть предел, поэтому мы хотим внедрять и такие реформы, которые будут видны незамедлительно. В первую очередь мы проводим изменения в сфере юстиции, очищаем суды от коррупции. Верховная рада внесла изменения в конституцию, которые укрепят верховенство закона.
— Однако олигархическая система власти держится крепко: никого из людей, входивших в команду Виктора Януковича, до сих пор не судили за коррупцию. А самые активные реформаторы, в том числе министр финансов Наталья Яресько и министр экономического развития Айварас Абромавичус настолько отчаялись из-за отсутствия реформ, что решили покинуть правительство…
— Новое правительство не изменило направления реформ в стране, мы движемся тем же очень сложным путем и остаемся частью той же команды. Например, мы продолжаем процесс поднятия цен на газ до реального уровня и повышения энергетической производительности страны. Весь 2015 год я провела в парламенте и знаю, как сложно было переломить сопротивление некоторых депутатов, чтобы провести закон о создании новых институтов для борьбы с коррупцией. Но сейчас мы пожинаем плоды. Начинает работать антикоррупционный суд и антикоррупционная прокуратура, электронная система подачи налоговых деклараций.
— Страны Центральной Европы приняли в Евросоюз только после того, как они стали членами НАТО. А на варшавском саммите в июле Альянс не пригласит Украину в свои ряды…
— Мы считаем, что интеграция с ЕС и НАТО должна продвигаться параллельно. Янукович намерено разрушал нашу армию, в нее проникали и даже занимали там командующие должности российские граждане. Сейчас нам приходится восстанавливать ее в ускоренном темпе, чтобы защитить страну от российской агрессии. Ситуация здесь такая же, как с ЕС: когда у нас будут современные вооруженные силы, НАТО захочет нас принять.
— Мой дед вел свою деятельность в Закарпатской Украине: она никогда не принадлежала Польше, а была частью Австро-Венгерской империи, а потом Чехословакии. Я согласна: без примирения народов Европейского союза об интеграции речи быть не может. Этот процесс начали президенты Квасьневский (Aleksander Kwaśniewski) и Кучма, но, к сожалению, позднее их опыт в достаточной мере не развили. Сегодняшние президенты, Дуда (Andrzej Duda) и Порошенко, должны включиться в процесс примирения. Он должен быть двусторонним: нужно прощать и просить о прощении. А историческую правду должны установить историки, без политического давления, поскольку у политиков зачастую бывают собственные скрытые мотивы.
— Однако после ухода Кучмы его преемник Виктор Янукович присвоил Роману Шухевичу звание Героя Украины, его именем называют улицы во многих украинских городах…
— Украина пытается сейчас разобраться со своей сложной историей и с разными ее аспектами, которые мы лишь начинаем открывать. Многое было искажено, в особенности советской пропагандой, советскими историками. Сейчас ученые должны изучить, действительно ли Шухевич несет ответственность за все эти страшные вещи или кто-то другой надевал форму УПА (запрещенная в России организация, —прим.пер.) и убивал от его имени. У нас было много таких случаев! Эти темы нужно изучать с большой осторожностью.
— Для вас лично Роман Шухевич — герой?
— Он — герой Украины, потому что он получил такое звание. Это человек, который сделал очень много для формирования украинского государства. Повторю: сделал ли он что-то плохое другим народам или нет, должны установить историки. Если это так, нам придется склонить головы перед нашими ближайшими соседями и попросить прощения за эти ужасные вещи, если они на самом деле произошли.
— То есть вы не уверены, была ли на самом деле Волынская резня?
— Об этом не следует разговаривать с политиками, это безответственно. Ведь я могу прочесть одно в одной книге, другое — в другой. Нам следует созвать комиссию, состоящую из независимых историков, чтобы установить правду. Путь к примирению лежит только в этом направлении.
