Прохладным летним днем в 1951 году американский сотрудник ЦРУ рассказал в Лондоне троим британским руководителям нефтяных компаний о совершенно секретном плане правительства США. Его цель состояла в разрушении нефтедобывающей отрасли на Ближнем Востоке, если в этот регион вторгнется Советский Союз. Нефтяные скважины планировалось закупорить, оборудование и запасы топлива уничтожить, нефтеперерабатывающие заводы и трубопроводы вывести из строя. То есть, сделать все, чтобы СССР не наложил свою лапу на ценные нефтяные ресурсы. В ЦРУ этот план назвали «политикой воспрещения доступа».
Такой план был неосуществим без содействия британских и американских компаний, которые контролировали нефтяную промышленность на Ближнем Востоке. Именно поэтому сотрудник ЦРУ Джордж Прассинг (George Prussing) оказался в тот день в Лондоне в Министерстве топлива и энергетики. Выступая перед британскими представителями компаний Iraq Petroleum, Kuwait Oil и Bahrain Oil, Прассинг рассказал, как их добывающие и производственные мощности в этих странах должны по сути дела превратиться в военизированные формирования, хорошо подготовленные и готовые осуществить план ЦРУ в случае советского вторжения. Он попросил их о помощи, и они дали согласие на сотрудничество. Он также подчеркнул необходимость соблюдения мер безопасности, в том числе, неразглашения этого плана ближневосточным странам, на которые он распространялся. «Безопасность сегодня важнее, чем успех любой операции», — заявил Прассинг.
Политика воспрещения ЦРУ — это только фрагмент из истории холодной войны, которая начала, наконец, выдавать свои тайны. В 1996 году достоянием гласности стало краткое описание данного плана — после того, как президентская библиотека имени Трумэна рассекретила его. Такое нарушение секретности в Национальных архивах посчитали самым серьезным за всю историю. А с годами появились некоторые дополнительные детали. Но недавно в Национальных архивах Британии были обнаружены кипы документов, которые вкупе с рассекреченными на сегодня важными американскими бумагами создают более полную разоблачительную картину. Эта история публикуется впервые.
Оказывается, политика воспрещения доступа, которую считали отмененной во время президентства Эйзенхауэра, существовала гораздо дольше, перейдя по наследству администрации Кеннеди. А обнаруженные недавно британские документы показывают, что Соединенное Королевство было готово применить ядерное оружие, лишь бы не дать Советскому Союзу доступ к ближневосточной нефти. Документы также показывают, что ЦРУ в этом деле играло намного более существенную роль, чем считалось прежде. Всегда было известно, что к данной работе причастны Госдепартамент и Совет национальной безопасности, однако именно Центральное разведывательное управление стало движущей силой этого плана, нацеливая американские и британские компании на проведение политики воспрещения, разрабатывая схемы действий, предоставляя взрывчатку и шпионя в процессе этой деятельности за некоторыми компаниями в целях общего надзора.
История этого совершенно секретного заговора американского правительства является гремучей смесью с задействованием арабского национализма, крупных нефтяных компаний США и ЦРУ. Он осуществлялся на самом богатом нефтью куске земли на нашей планете. В своей основе это рассказ о том, как возрастала значимость ближневосточной нефти, и как Запад с самого начала пытался ее контролировать. Спустя десятилетия такое стремление по-прежнему заставляет США вмешиваться в дела этого взрывоопасного региона, а поэтому стоит вспомнить ту рискованную схему, которая стала предзнаменованием всего этого.
***
Политика нефтяного воспрещения была задумана в 1948 году во время блокады Берлина, когда Советский Союз пытался лишить Запад доступа к этому немецкому городу. Блокада вызвала опасения по поводу того, что в ходе дальнейшей коммунистической агрессии будут захвачены Иран и Ирак с выходом Советов к Персидскому заливу. Администрацию Трумэна тревожило то, что американские войска и их союзники не сумеют остановить такое вторжение. Но контролировавшие ближневосточную нефть американские и британские компании решили, что подручные средства и меры способны остановить продвижение Советов, не дав им утолить свой топливный голод.
План Совета национальной безопасности, получивший официальное название NSC 26/2 (и утвержденный в 1949 год президентом Гарри Трумэном), предусматривал, что эти американские и британские компании уничтожат ближневосточные нефтяные ресурсы и объекты с началом советского наступления. Согласно документам NSC 26/2 по планированию, Госдепартамент должен был осуществлять общий надзор, а ЦРУ заниматься оперативными деталями для каждой страны.
Исходя из требований документов Совета национальной безопасности, ЦРУ немедленно обратилось за советом о реализации тайного плана воспрещения в Саудовской Аравии к вице-президенту Aramco по межгосударственным отношениям Терри Дьюсу (Terry Duce). Aramco владела правами на добычу нефти в Саудовской Аравии и поддерживала деловые отношения с правительством этой страны. Дьюс, которому нравилось носить черный берет и играть в эту шпионскую игру, во время Второй мировой войны работал в нефтяном управлении федерального правительства, и был хорошо известен в Вашингтоне. Частым гостем в его доме был
(Allen Dulles), который позже стал директором ЦРУ.
Aramco, которой в то время совместно владели компании Exxon Corp., Mobil Inc., Chevron Corp. и Texaco Inc., активно принялась за дело, давая ЦРУ важные советы, в том числе, как заглушать нефтяные скважины и выводить из строя нефтеперерабатывающие предприятия. Действуя через Дьюса, Aramco выделила своих сотрудников для исполнения данного плана, и даже рассматривала вопрос о призыве их на военную службу в случае его осуществления. (Aramco и американские руководители надеялись, что статус военного защитит работников от казни за диверсии в случае их пленения.)
Между тем, как свидетельствуют документы британского МИД, правительство Британии было уведомлено о NSC 26/2 и поддержало эти меры, согласившись разработать планы воспрещения для своих собственных нефтяных компаний в Иране и Ираке. Британский подход отличался с самого начала. Если ЦРУ в своей стратегии в Саудовской Аравии целиком полагалось на работников Aramco и ни в коей мере не на американских военных, то британский план предусматривал использование воздушно-десантных войск для защиты и оказания помощи сотням работников нефтяных компаний, привлеченных к уничтожению буровых и оборудования.
Казалось, амбициозный план ЦРУ идет как по маслу. Но вскоре многообещающее начало сменилось трудностями. Оказалось, что британские нефтяные компании гораздо неохотнее сотрудничают с ЦРУ, чем их правительство. В конце 1950 года сэр Томас Фрейзер (Thomas Fraser), возглавлявший сокровище увядавшей Британской империи компанию Anglo-Iranian Oil Co., впервые узнал о том, что его фирма должна выделить сотни работников для осуществления схемы воспрещения доступа. Он испугался экономического шантажа и даже изгнания из Ирана, если правительство этой страны узнает об участии его компании — и, как сообщается в британских документах, в конце 1950 года исключил ее из этого плана.
Заместитель госсекретаря Джордж Макги (George McGhee) пришел в ярость. В феврале 1951 года он вызвал британского представителя в Госдеп и сказал, что его правительство должно решиться — независимо от того, что по этому поводу думает Anglo-Iranian Oil (позже переименованная в British Petroleum). «Это просто непростительно, что план нефтяного воспрещения не может быть разработан до последней детали», — заявил Макги, согласно британской стенограмме этой встречи. Спустя несколько недель британцы предложили черновой вариант плана воспрещения по Ирану, который предусматривал использование военных, и в котором предлагался аналогичный подход к Ираку. Согласно британским документам о переписке с Госдепартаментом, это предложение ошеломило американских официальных лиц, которые считали, что план воспрещения потерпит неудачу без тех знаний, рекомендаций и людей, которых должны были предоставить нефтяные компании.
Но американцы не знали, что на самом деле британцы были готовы обратиться к своим нефтяным компаниям за содействием, а нефтяные компании были готовы его оказать. Лондон просто не хотел, чтобы об этом знали Соединенные Штаты, поскольку опасался, что информированность США поставит под угрозу секретность плана. «Мы просто обязаны не дать им знать о том, насколько британские компании готовы к сотрудничеству», — сказал спустя несколько недель после встречи с Макги Д. П. Рейли (D. P. Reilly) из Министерства иностранных дел.
***
Когда 1 мая 1951 года сотрудник ЦРУ Джордж Прассинг, выполнявший задачу по налаживанию совместной работы с ближневосточными нефтяными компаниями в рамках осуществления плана воспрещения, прибыл в Госдепартамент, он надеялся убедить приехавших на встречу с ним дипломатических и военных представителей Британии, что при реализации своей стратегии им понадобиться помощь ЦРУ. Прассинг впервые во всех подробностях рассказал им о плане Aramco, в разработке которого он участвовал, надеясь, что он станет образцом для остального региона.
Как сообщается в британских заметках о брифинге Прассинга, план воспрещения
разрабатывался для трех административных районов компании в Саудовской Аравии. 45% высокопоставленных сотрудников Aramco «полностью были в курсе». В целом к участию в плане было намечено привлечь 645 сотрудников, однако большинство знало только то, что предстоит делать лично им — во избежание огласки общего плана.
Кроме того, в Aramco были внедрены пятеро тайных агентов ЦРУ, занявшие должности типа кладовщика и помощника генерального директора. Им была поставлена задача информировать управление о работе компании над планом воспрещения и обо всех тех событиях, которые могли на нее повлиять. Вне ЦРУ об этих агентах знал только один из руководителей Aramco и один чиновник из Госдепартамента, о чем свидетельствуют британские документы.
Цель операции заключалась в том, чтобы Советы в случае вторжения в течение года не могли добывать саудовскую нефть и перерабатывать ее. Осуществлять план было намечено в два этапа, начиная с уничтожения запасов топлива и вывода из строя нефтеперерабатывающих мощностей Aramco. Целенаправленными взрывами планировалось разрушить ключевые компоненты НПЗ, заменить которые русским было бы труднее всего. Таким образом, большая часть завода осталась бы в целости и сохранности, и после изгнания Советов компании было бы гораздо проще возобновить производство.
Согласно британским записям о той встрече, к тому времени ЦРУ уже завезло в Саудовскую Аравию взрывчатку военного предназначения, которая имела специфическую форму, чтобы ее было удобнее закладывать в различные элементы оборудования и буровых. Хранилась она на подземных складах компании. Планировалось широко применять огнеметы для уничтожения мелких деталей оборудования. Среди прочих образцов оружия были специальные гранаты, предназначенные для уничтожения запасов топлива. Для заглушки нефтяных скважин были заказаны цементовозы.
Также планировалось уничтожить грузовики, железнодорожные вагоны, генераторы и буровые установки. По словам Прассинга, по завершении операции сотрудники Aramco, призванные к тому моменту в армию, должны были эвакуироваться в безопасное место.
Услышанное на брифинге произвело немалое впечатление на атташе британского посольства в Вашингтоне Дж. Э. Бекетта (J. A. Beckett), который мгновенно отправил в Лондон телеграмму, сообщив в ней о том, что Aramco и ЦРУ «разработали вполне удовлетворительный порядок действий для такого рода тайного планирования, и полны решимости заняться остальными месторождениями».
Согласно британским документам, Прассинг добивался разрешения на разработку аналогичных планов в Бахрейне, Кувейте и Катаре, где в то время работала смесь американских и британских нефтяных компаний. Управлявшая этими странами Великобритания дала согласие на предложение Прассинга, поставив условие: Лондон сам будет определять, когда следует вводить в действие план воспрещения в Кувейте и Катаре. (Принятие решения о том, какая страна будет отвечать за план в Бахрейне, было отложено, хотя Британия склонялась к тому, чтобы это были США.)
Британия отвечала за разработку детальных планов воспрещения доступа по Ирану и Ираку, однако Прассинг предложил ей содействие ЦРУ. В этих целях британское руководство организовало совещание в Лондоне, и именно таким образом Прассинг в итоге в июне 1951 года провел брифинг для руководителей компаний в Кувейте, Бахрейне и Ираке. Согласно британскому протоколу той встречи, Прассинг вместе с бизнесменами проанализировал план Aramco и заявил, что он готов оказывать им помощь и содействие в реализации их собственных планов воспрещения. Они дали согласие.
Но на том совещании как-то очень заметно отсутствовала одна ключевая нефтяная империя: Иран. Разработать планы для этой страны оказалось намного труднее, чем для остальных.
***
К началу 1951 года Иран выражал мощное недовольство деятельностью Anglo-Iranian Oil. Британская компания скверно обращалась со своими иранскими работниками и жестко держала в руках нефтяные богатства Ирана. Это серьезно ухудшало отношения между ней и страной.
Ситуацию усугубляли слухи и домыслы о плане воспрещения. В декабре 1950 года одна тегеранская газета опубликовала материал о то, что в Британии на высоком уровне проходят дискуссии об уничтожении иранской нефтяной промышленности в случае войны. Это вызвало изумление и беспокойство в политических кругах Ирана. Сигналы тревоги зазвучали также в Лондоне и в штаб-квартире Anglo-Iranian Oil, которые удвоили усилия для сохранения в тайне своего сотрудничества. Судя по документам британского МИД, в которых излагается беседа с одним из руководителей Anglo-Iranian Oil, генеральному директору компании было сказано (неясно кем — компанией или правительством), что он должен опровергать любые слухи и заявления о знакомстве с планом воспрещения. «Статья оказалась слишком близка к истине», — заявил Э. Т. Чизхолм (A. T. Chisholm) из Anglo-Iranian Oil, бросая перевод этого материала на стол в своем мидовском кабинете.
В то время британское государство владело 51% акций Anglo-Iranian Oil, но необычное положение в соглашении о собственности мешало государству участвовать в решении коммерческих вопросов. Согласно документам МИД об участии в этом плане Anglo-Iranian Oil, ее глава Фрейзер очень умело использовал данное положение, отстаивая свою точку зрения о том, что план воспрещения доступа станет финансовой катастрофой для компании. Он предупреждал, что американские конкуренты могут специально организовать утечку информации для иранского правительства об участии Anglo-Iranian Oil в этой схеме, дабы получить преимущества в этой стране, а также заявил, что не станет участвовать в данном плане.
«Он был уверен, что когда в дело вступят американские нефтяные компании, никакие меры безопасности уже не будут эффективны», — сказал официальный представитель британского Министерства топлива и энергетики Р. Келф-Коэн (R. Kelf-Cohen) во время встречи в Лондоне на тему политики воспрещения.
Но когда Макги в феврале 1951 года провел совещание с представителями британского правительства, на Фрейзера начали оказывать давление, и со временем он неохотно дал согласие на использование сотрудников своей компании в реализации плана воспрещения. Но он выдвинул свои условия. Например, пока он не будет уверен в том, что его компания сможет покрыть понесенный финансовый ущерб, для исполнения плана воспрещения будет необходимо его согласие. Британское правительство решило, что сотрудничество с Фрейзером надо сохранить в тайне от американцев, дабы американские компании не пытались занижать цены в ущерб Anglo-Iranian Oil и противодействовать ей.
Но иранская политика сорвала данный план. 7 марта 1951 года иранский премьер-министр Али Размара (Ali Razmara) был убит националистом, и в апреле его пост занял Мохаммед Моссадык (Mohammad Mosaddeq), который незамедлительно национализировал компанию Anglo-Iranian Oil.
Захват иранским государством активов и собственности Anglo-Iranian Oil свел на нет план воспрещения по Ирану, а последствия этого поставили под угрозу все замыслы NSC 26/2. Эта компания добывала половину всей нефти на Ближнем Востоке и производила более половины бензина, дизельного и авиационного топлива. Ее нефтеперерабатывающий завод в Абадане был крупнейшим в мире и в одиночку смог бы удовлетворить все потребности Советов в топливе в случае вторжения.
Национализация вызвала необходимость срочно искать выход из ситуации. Согласно британским документам, Соединенные Штаты спрашивали Британию, нельзя ли спасти план противодействия советскому вторжению посредством авиаударов в поддержку британских сухопутных войск. Британия отвергла эту идею, заявив, что лишних войск у нее нет, а подрывы объектов в рамках данного плана слишком опасны без профессиональной помощи работников НПЗ.
Как сообщается в британских военных документах, Комитет начальников штабов Британии, отвечавший за планирование действий по воспрещению доступа, решил, что «план воспрещения в Иране можно осуществить только посредством воздушных ударов». Тем не менее, военные сомневались, что им хватит самолетов для успешного уничтожения НПЗ в Абадане. Из-за этих опасений разработанный в итоге план был узконаправленным. В случае советского вторжения в Иран базирующиеся в Ираке силы Королевских ВВС должны нанести удар по запасам топлива на НПЗ в Абадане, после чего завод перестанет работать из-за британского эмбарго на иранскую нефть. Само же предприятие останется в целости и сохранности. Британские самолеты остановят производство на НПЗ, но если оно будет возобновлено, они разбомбят железную дорогу, по которой на предприятие доставляется сырая нефть. Кроме того, были запланированы авиаудары по двум маленьким иранским НПЗ — один в Керманшахе, а второй в Нафт-Шахе — и по их топливным складам.
***
К концу 1951 года, когда были внесены изменения в план воспрещения по Ирану, план по Саудовской Аравии уже принимал конкретные формы. Прассинг даже пригласил на пикник в пустыню группу работников Aramco, где они за сэндвичами обсудили самые деликатные вопросы воспрещения.
«Взрывы на нефтеперерабатывающих заводах должны были сработать как китайский фейерверк; когда взорвется один завод, за ним последуют другие», — рассказал мне во время интервью сотрудник Aramco Билл Отто (Bill Otto), руководивший планом воспрещения доступа и присутствовавший на том пикнике.
ЦРУ хотело ускорить график подготовки, чтобы план был полностью готов к моменту вторжения Советов. Управление уже организовало канал связи, по которому госсекретарь США должен был отдать приказ на начало операции по воспрещению. Приказ должен был получить корабль, находившийся у берегов Саудовской Аравии. Aramco, со своей стороны, заполнила папки необходимыми для реализации плана фотографиями, схемами и инструкциями. Группа американских сотрудников компании создала запас динамита и пластичной взрывчатки на девять тонн. Это не вызвало никаких подозрений, так как Aramco использовала взрывчатку в своей повседневной работе.
«Программа была абстрактной и бессодержательной, пока мы не начали создавать группы подрывников, — сказал Отто, в прошлом служивший в армии сапером. — ЦРУ было радо тому, что этой работой занялся кто-то другой».
В регионе появились и другие признаки продвижения вперед. Bahrain Petroleum Co. и Kuwait Oil завершили подготовку собственных планов воспрещения по примеру Aramco, а британская нефтяная компания в Катаре дала согласие на сотрудничество с ЦРУ, о чем свидетельствует документ Совета национальной безопасности о реализации плана воспрещения. Посетившая в конце 1951 года Ближний Восток американская делегация восторженно заявила: «Довоенные планы воспрещения доступа к нефти никогда не были столь совершенны».
Но такая уверенность оказалась преждевременной, так как у руководителей Aramco, Kuwait Oil и Bahrain Petroleum были свои соображения, о чем говорится в отчете Совета национальной безопасности о ходе работ. В 1952 году они заявили американским представителям, что пока не приняли окончательное решение о роли своих компаний в реализации плана воспрещения. «Я думаю, они увидели трудности», — сказал Паркер Харт (Parker Hart), работавший в то время генеральным консулом США в Саудовской Аравии.
Одна из трудностей была связана с использованием сотрудников компаний в реализации плана. Хотя вначале компании поддержали эту идею, позднее у них появились сомнения по поводу того, вправе ли они привлекать к участию в такой опасной операции своих работников. Эту проблему можно было решить за счет добровольцев, но компании хотели, чтобы их защищали военные, а это в планы ЦРУ не входило. Но самая большая проблема для этих компаний, как и для Anglo-Iranian Oil, была связана с экономическими последствиями в случае утечки информации о планах воспрещения. Например, Aramco в два с лишним раза увеличила объем нефтедобычи по сравнению с 1948 годом, когда она согласилась помочь ЦРУ. Увеличение прибылей означало, что компания все меньше желает рисковать и не хочет навлечь на себя гнев саудитов.
Добиваясь каких-то гарантий, Kuwait Oil и Bahrain Petroleum потребовали писем от британского и американского правительств с указанием на то, что они по принуждению согласились на участие в плане по воспрещению. В случае утечки информации они могли бы показать эти письма представителям местных властей, надеясь на то, что это спасет их компании. Но Госдепартамент отказался направить им такие письма, заявив, что в них нет необходимости, поскольку в архивах американского внешнеполитического ведомства имеется масса доказательств того, что власти принуждали компании к сотрудничеству. Британские представители наотрез отказались предоставлять такие письма, опасаясь того, что «они могут стать рычагом давления в ходе последующих переговоров о компенсации».
Когда Anglo-Iranian была национализирована, а объемы добычи в Иране резко упали, Aramco и Kuwait Oil стали самыми крупными нефтедобывающими компаниями на Ближнем Востоке. Они попытались пойти иным путем, настаивая на раскрытии планов воспрещения властям Саудовской Аравии и Кувейта. Соединенные Штаты снова ответили отказом, поскольку собирались пригласить ряд ближневосточных государств вступить в военный альянс (который в 1955 году получил название Багдадский пакт). Американские представители полагали, что раскрытие планов воспрещения доступа может сорвать формирование такого альянса.
Таким образом, Aramco решила, что экономический риск для нее слишком велик, и потребовала отменить планы воспрещения и вывезти со своей территории взрывчатку. Компания посчитала, что в ходе подготовки к операции по воспрещению и в связи с ростом числа саудовских сотрудников в Aramco утечки информации будут неизбежны. С ней согласились работавшие в Саудовской Аравии дипломаты. «Вам никак не удастся уйти от ответственности за это», — сообщил в Госдепартамент генеральный консул Харт.
***
Неудача в Саудовской Аравии грозила уничтожить весь план воспрещения, который в 1953 году был передан администрации Эйзенхауэра. Но спустя несколько недель после инаугурации нового президента в Совет национальной безопасности поступил отчет о NSC 26/2, и попытки спасти этот план активизировались. Автором отчета был Уолтер Беделл Смит (Walter Bedell Smith, который во время Второй мировой войны был начальником штаба и надежным помощником Айка, а теперь привыкал к новой должности в Госдепартаменте. Он сказал коллегам, что политика воспрещения вызвала у него раздражение, которое он отразил в отчете, поднаторев в этом деле за три года работы директором ЦРУ. Смит изложил недостатки плана, которые отнюдь не ограничивались нежеланием Aramco участвовать в нем. Он проанализировал вопрос о привлечении добровольцев, и решил, что они могут оказаться не столь эффективны, как специально подобранные работники. План заглушки скважин тоже был не без изъянов, так как на это требовалось немало времени. В отчете были отмечены дискуссии на высоком уровне, в ходе которых звучало предложение передать больше ответственности за политику воспрещения доступа к нефти американским военным, ослабив тем самым контроль ЦРУ.
В отчете был представлен важный список перемен в спросе и предложении на нефть за четырехлетний период действия плана NSC 26/2. Соединенные Штаты стали чистым импортером, закупая по 600 тысяч баррелей нефти в день, то есть, вдвое больше, чем в 1949 году, а спрос Соединенного Королевства на импортную нефть в 1952 году вырос до 161 миллиона баррелей, хотя всего тремя годами ранее он составлял 126 миллионов баррелей. За тот же период времени добыча нефти на Ближнем Востоке резко выросла, чтобы удовлетворить спрос Запада.
В следующем анализе был сделан вывод о том, что хотя планы воспрещения Советам доступа к нефти сохраняли свою актуальность, ближневосточную нефть важно было сохранять для последующего использования на Западе. Принцип выборочного подрыва объектов нефтедобычи и переработки в рамках политики воспрещения обещал быстрое восстановление производства после изгнания Советов. Проблема заключалась в закупорке скважин, на которую требовалось не менее недели, что было слишком долго в условиях стремительного советского наступления. Незакупоренные скважины давали Советам возможность нанести непоправимый ущерб нефтяным месторождениям, поскольку они могли либо поджечь их, либо открыть, чтобы нефть текла без ограничений.
В 1954 году Эйзенхауэр утвердил программу NSC 5401, которая охватывала эти очень разные задачи. Новая политика предусматривала рациональное использование ближневосточной нефти с большим упором на своевременную заглушку скважин и с сохранением подрывов наземных объектов. В то же время, туда был добавлен план на крайний случай. Если компании не смогут своевременно подорвать объекты нефтедобычи и переработки, американские военные уничтожат их при помощи авиаударов.
Госдепартамент также рассматривал возможность заполнения военными того вакуума, который оставила Aramco, отказавшись от подрыва наземных объектов. Это означало, что такую работу тоже будут выполнять военные. Однако Министерство обороны заартачилось. Когда Совет национальной безопасности рассматривал и утверждал NSC 5401, Смит заявил его членам, что понимает нежелание военных, однако план воспрещения в Саудовской Аравии неизбежно требует участия военных. Аллен Даллес, ставший к тому времени директором ЦРУ, согласился с тем, что «если что-то и будет делаться для Саудовской Аравии в день начала операции, то заниматься этим будут военные».
Однако Министерство обороны, предвидя нехватку войск в регионе, отказалось осуществлять взрывные работы на нефтепромыслах. Авиаудары как последнее средство по-прежнему можно было применить, но они были не идеальны, так как месторождения надо было просто вывести из строя, но не уничтожить. «Следовательно, максимум, на что можно надеяться, это на специалистов Aramco и ЦРУ, которые должны осуществить подрывы под защитой военных», сказал Роберт Катлер (Robert Cutler), работавший специальным помощником Эйзенхауэра по национальной безопасности. Об этом говорится в документе совета, подготовленном в декабре 1953 года.
Изменила ли Aramco свое мнение? Катлер не дал ответ на этот вопрос. Однако Уильям Чандлер (William Chandler), занимавший в то время пост вице-президента принадлежавшей Aramco компании Tapline, в интервью, данном перед своей смертью в 2009 году, заявил, что компания возобновила сотрудничество, по крайне мере, частично. В начале 1954 года ему позвонил один из руководителей Aramco и сообщил, что будет брифинг о «специальной программе», касающейся Tapline, которая была оператором нефтепровода, проходившего через всю Саудовскую Аравию. Программа заключалась в выводе трубопровода из строя в случае вторжения Советов и в уничтожении главных клапанов в насосах. Диспетчеров компании научили пользоваться пластичной взрывчаткой, которую они хранили в сундучках под кроватями. «Нам приказали это делать», — сказал Чандлер.
***
Между тем, Британия тоже пересматривала свои планы воспрещения по Ирану и Ираку. В 1953 году при поддержке США и Британии в Иране произошел переворот, в результате которого к власти пришло более дружественное правительство. Был создан нефтяной консорциум, большинство акций которого принадлежало British Petroleum и четырем американским нефтяным компаниям, владевшим Aramco. Этот консорциум начал управлять почти всей нефтяной отраслью Ирана. Однако, согласно британским документам, иранское правительство владело нефтепромысловыми объектами, появлявшимися вопреки консорциуму.
То же самое происходило в Ираке, где сотни работников Iraq Petroleum были готовы по команде вывести из строя мощный нефтеперерабатывающий комплекс в Киркуке. Власть британской компании над иракской нефтяной промышленностью ослабла, и правительство страны взяло под свой контроль НПЗ в Багдаде, Басре и Алванде.
Для успешного осуществления планов воспрещения в этих странах государственные объекты и все прочие мощности надо было вывести из строя. Но просьба к властям Ирака и Ирана о разработке собственных планов воспрещения подтвердила бы существование такой программы, и в результате эти страны могли утратить доверие к своим западным союзникам. В таком случае у Британии остался бы только один вариант — нанесение авиаударов. Но военные с большой опаской относились к такой перспективе, ибо уничтожить немецкие НПЗ при помощи обычных авиабомб во время Второй мировой войны оказалось чрезвычайно трудно.
В 1955 году, когда Британия только начинала создавать свой ядерный арсенал, Комитет начальников штабов проявил интерес к применению ядерного оружия в целях разрушения нефтяных объектов в Иране и Ираке. «Самым результативным методом уничтожения нефтяных объектов стала бы ядерная бомбардировка», — говорится в докладе от 1955 года, который был утвержден британским Комитетом начальников штабов. Неизвестно, участвовали ли на этом этапе в дискуссиях представители США. Но согласно британским военным документам с анализом разных вариантов плана воспрещения, у КНШ было разрешение на министерском уровне об обращении за помощью к США в использовании части ядерного арсенала против Ирана при введении в действие такого плана. Эта просьба обсуждалась на встрече с американскими представителями в Лондоне в начале 1956 года. В протоколе встречи не упоминается какая-либо реакция США на данное предложение. Но принятие решения договорились отложить до тех пор, пока Прассинг не проанализирует план воспрещения по Ирану и не проинспектирует его нефтяные месторождения и объекты. В составленной после этой встречи британской служебной записке для КНШ говорится: «В ближайшем будущем единственно возможным средством осуществить план воспрещения доступа к нефти [в Иране] будут американские ядерные акции».
Вернувшись из Ирана, Прассинг сделал заключение о том, что план воспрещения с использованием подрывных работ на объектах по-прежнему применим для Ирана. Британские представители отмечали, что в Иране работает все больше американцев, в связи с чем шансов на успех у плана подрывных работ становятся все больше, и что ядерные взрывы могут не понадобиться. Эксперт Aramco по подрывным работам Отто был направлен в Иран, чтобы помочь англичанам внести изменения в план воспрещения по этой стране.
В других местах Британия и Соединенные Штаты договорились расширить масштабы политики воспрещения доступа. В этот план впервые был включен нефтеперерабатывающий завод в Ливане, принадлежавший компаниям-предшественницам Chevron и Texaco, а также британское предприятие в Египте. Включить в него также решили НПЗ в Сирии, как только его строительство будет завершено. Соединенные Штаты дали согласие на планирование действий по воспрещению доступа в нейтральной зоне Кувейта, расположенной между Саудовской Аравией и Кувейтом. Британцы составили список нефтеперерабатывающих предприятий и нефтепроводов Израиля и Турции, которые намеревались со временем включить в план воспрещения.
Успехи были достаточно внушительными, в связи с чем Госдепартамент, Министерство обороны и ЦРУ в 1956 году предложили продолжать политику воспрещения фактически без изменений. Но у одного младшего сотрудника Совета национальной безопасности на сей счет были иные идеи. Он полагал, что изменение политики на Ближнем Востоке требует полной отмены всей операции.
***
31-летнему Джорджу Веберу (George Weber) было известно о политике воспрещения, поскольку он участвовал в работе правительственного комитета, чьи рекомендации привели к разработке NSC 5401. Но к 1956 году этот выпускник Университета Цинциннати пришел к убеждению, что данный план следует положить на полку, так как в нем рассматривался только вариант войны с Советским Союзом. К тому времени Советы были не единственной проблемой для западных стран на Ближнем Востоке; быстро набиравшие силу арабские националистические движения также создавали угрозу для Запада, жестко контролировавшего ближневосточную нефть. Ярким примером тому стала национализация Суэцкого канала, осуществленная в 1956 году президентом Гамалем Абдель Насером.
Вебер также сомневался в пользе выборочных подрывов нефтяных объектов, поскольку Советы в случае вынужденного отступления наверняка постарались бы разрушить их полностью. Между тем, активная подготовка нефтяных компаний к таким выборочным подрывам увеличивала шансы на утечку информации. «Я думаю, совет должен очень внимательно подумать о целесообразности такой программы», — сообщил Вебер в докладной записке на имя советника по национальной безопасности Катлера.
От политики воспрещения не отказались, но благодаря усилиям Вебера начались изменения, и спустя несколько месяцев Эйзенхауэр утвердил новую программу ей на замену. Она получила наименование NSC 5714. Уничтожение нефтяных объектов в случае советского вторжения в этом плане оставили в качестве крайней меры, но только в рамках «прямых военных действий», без участия работников под руководством ЦРУ. Сотрудничество ЦРУ с нефтяными компаниями было остановлено. «Тайные действия по воспрещению доступа с участием гражданских организаций стали неосуществимы», — отметил в своей служебной записке сотрудник Госдепартамента Уильям Раунтри (William Rountree).
Появилась новая концепция, в которой преимущественное значение придавалось защите нефтяных объектов перед лицом новых угроз в дополнение к советскому вторжению, таких как диверсии и региональные войны. В этом деле странам Ближнего Востока предполагалось отвести беспрецедентную роль. Нефтяные компании и правительства этих стран должны были совместными усилиями укреплять безопасность, в том числе, обеспечить меры защиты нефтяных объектов от нападения. Местные правительства предполагалось привлечь к совместным действиям по заглушке скважин при возникновении угрозы, чтобы позднее Запад мог снова использовать эту нефть.
«Таким образом, произошла эволюция этой политики», — сказал Вебер.
Эти сдвиги не положили конец американо-британским планам в отношении ближневосточной нефти. В 1958 году США выдвинули более масштабную инициативу (никак не связанную с NSC 5714), которая предусматривала применение военной силы против арабских националистов в качестве последнего средства, чтобы сохранить поставки нефти по разумным ценам. В 1957 году британцы, посчитав советское вторжение маловероятным, пересмотрели свои планы и включили в них варианты с применением армии для защиты нефтяных объектов в Кувейте, Бахрейне и Катаре при возникновении угрозы «египетской подрывной деятельности».
Неясно, как в новую концепцию ближневосточной безопасности вписывалась программа NSC 5714. Она была реализована, но немногочисленные рассекреченные документы мало что могут рассказать нам о ее судьбе. Мы не знаем, согласились ли какие-то местные правительства на сотрудничество в рамках этой программы. В 1963 году администрация Кеннеди задала Госдепартаменту вопрос о перспективах NSC 5714: отменить эту программу, заменить ее чем-то другим или оставить в силе в качестве американской политики. Это последний документ об американских и британских планах воспрещения, который мне удалось отыскать. Ответа в архивах нет, и чем закончилась эта программа, непонятно.
Работавшие на местах не заметили изменений, внесенных NSC 5714. Отто получил указание уничтожить 10 тонн взрывчатки, хранившейся на складах Aramco. От этого взрыва задребезжали стекла на удалении нескольких километров. А в конце 1950-х его направили в компанию Tapline, чтобы собрать всю взрывчатку, хранившуюся под кроватями диспетчеров. Чандлер, ставший к тому времени главой Tapline, облегченно вздохнул, увидев, как взрывчатку увозят. Саудовцы считали себя владельцами нефтепровода и пришли бы в ярость, узнав про план воспрещения доступа.
Так зачем же вообще было рисковать? Чандлер позднее вспоминал, что после Второй мировой войны был силен патриотизм, а поэтому люди проявляли полную готовность помочь США в борьбе с коммунизмом.
«У нас была хорошая команда, никто не жаловался, и это было поразительно, — сказал он. — Мы просто посчитали, что это необходимо сделать, и все согласились».
Стив Эверли в прошлом работал репортером Kansas City Star.
