Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Если бы Советский Союз начал войну с Западом в начале 1960-х годов, на этот случай у него был план молниеносного захвата Франции. Согласно военному плану стран Варшавского договора от 1964 года, обнаруженному в архивах бывшей Чехословакии, советы, в отличие от немцев, собирались сделать это за неделю. Было ли это демонстрацией военной мощи или примером военной гигантомании?
Фашисты захватили Францию за полтора месяца, одержав одну из самых блистательных военных побед в истории.
Если бы Советский Союз начал войну с Западом в начале 1960-х годов, то на этот случай у него тоже был план молниеносного захвата Франции. Но согласно военному плану стран Варшавского договора от 1964 года, обнаруженному в архивах бывшей Чехословакии, советы, в отличие от немцев, собирались сделать это за неделю.
Было ли это демонстрацией военной мощи или примером военной гигантомании? Для системы, которая исповедовала безбожие, советский план кажется прямо-таки чудом. Проще говоря, советам и их восточноевропейским союзникам нужно было сделать всего-то ничего — начать наступление с территории Чехословакии, прорваться через Южную Германию, перейти Рейн, а затем стремительно войти в Южную Францию. И все это надо было сделать примерно за семь дней — то есть за то же время, которое потребовалось богу, чтобы создать землю. Но даже Ему в конце потребовался отдых.
Советский план был почти таким же амбициозным. Согласно этому плану 1-й и 4-й армейские корпуса Чехословакии должны были прорваться к франко-германской границе, при этом советская 8-я Гвардейская армия должна была продвинуться в направлении своего северного фланга, а венгры — к своему южному флангу. Десантники должны были захватить переправы через реки Неккар и Рейн. Планировалось, что танковые войска и мотопехота стран Варшавского договора совершат совместный бросок на расстояние около 1130 километров из Чехословакии до Безансона, расположенного примерно в 250 километрах к северо-востоку от Лиона. Оттуда СССР мог выдвинуться в наступление на север — на Париж и на порты, расположенные на побережье Ла-Манша, или в южном направлении — к портам на Средиземном море, например, к Марселю.
Чтобы совершить бросок из Чехословакии и нанести удар по Безансону, советским войскам пришлось бы преодолевать по 100 километров в день. Для сравнения — одно из самых быстрых наступлений в истории было предпринято африканским корпусом Вермахта под командованием Роммеля в июне 1942 года, когда немецкие моторизованные соединения разгромили британскую 8-ю армию и продвинулись за 10 дней на 600 километров, то есть, по 60 километров в день. Даже во время молниеносной операции 1940 года, в ходе которой Германия захватила Францию, прославленная 7-я танковая дивизия Роммеля за пять дней продвинулась лишь на 136 километров.
Эта задача была чрезвычайно трудной. Несмотря на то, что Запад считал Советский Союз несокрушимой силой, московские военные стратеги делали ставку лишь на равенство сил или на незначительное численное превосходство над силами НАТО. Советским и чехословацким войскам к тому же пришлось бы в ходе боевых действий продвигаться по холмистой местности, пересекать многочисленные реки и действовать в городских условиях. Возможно, что военно-воздушные силы НАТО были бы активно задействованы в Северной и Центральной Германии, и не смогли бы участвовать в операциях на юге страны. Но страны Варшавского договора (в отличие от Германии 1940 года) вряд ли обладали бы господством в воздухе и, по всей вероятности, не смогли бы обеспечить своим войскам огневую поддержку с воздуха.
Тем не менее, советы рассчитывали на оружие, которого у Роммеля не было. Успех красного блицкрига был бы обеспечен за счет масштабного применения ядерного оружия с самого начала войны. В соответствии с военным планом, «для проведения операции необходимо будет использовать 131 единицу ядерных ракет и ядерных бомб, а именно — 96 ядерных ракет и 35 ядерных бомб. В ходе первого ядерного удара будет использована 41 единица ядерных ракет и ядерных бомб. Для непосредственного выполнения задачи потребуется использовать 29 ракет и ядерных бомб. Для осуществления последующей задачи можно будет использовать 49 ракет и ядерных бомб. 12 ракет и ядерных бомб должны оставаться в резерве фронта».
Мог ли этот план сработать? Безусловно, если бы все пошло как надо. То есть, если бы 7-й армейский корпус США, 2-й корпус Бундесвера и 1-я армия Франции не смогли остановить наступление советских войск или, по крайней мере, задержать его до подхода подкрепления и резервов. Или же если бы местность, изрытая воронками и пораженная радиацией в результате применения натовского и советского ядерного оружия, не стала препятствием для продвижения войск и колонн транспорта снабжения стран восточного блока. Или если бы не произошло ни одного из тех многочисленных событий, которые обычно приводят к срыву военных планов.
Франция также испытала свою первую атомную бомбу в 1960 году, и к 1964 году ВВС Франции имели на вооружении бомбардировщики с ядерным оружием на борту. Возможно, угроза советского ядерного возмездия и удержала бы Париж от использования ядерного оружия против Москвы. Однако мысль о том, чтобы еще раз попасть в оккупацию (на этот раз не фашистскую, а коммунистическую), возможно, заставила бы выбрать ответ «лучше быть мертвым, чем красным».
Так или иначе, Западная Европа превратилась бы в ядерные руины. Или, как сказали бы французы, «замечательно, но это не война — это безумие».
Чтобы совершить бросок из Чехословакии и нанести удар по Безансону, советским войскам пришлось бы преодолевать по 100 километров в день. Для сравнения — одно из самых быстрых наступлений в истории было предпринято африканским корпусом Вермахта под командованием Роммеля в июне 1942 года, когда немецкие моторизованные соединения разгромили британскую 8-ю армию и продвинулись за 10 дней на 600 километров, то есть, по 60 километров в день. Даже во время молниеносной операции 1940 года, в ходе которой Германия захватила Францию, прославленная 7-я танковая дивизия Роммеля за пять дней продвинулась лишь на 136 километров.
Эта задача была чрезвычайно трудной. Несмотря на то, что Запад считал Советский Союз несокрушимой силой, московские военные стратеги делали ставку лишь на равенство сил или на незначительное численное превосходство над силами НАТО. Советским и чехословацким войскам к тому же пришлось бы в ходе боевых действий продвигаться по холмистой местности, пересекать многочисленные реки и действовать в городских условиях. Возможно, что военно-воздушные силы НАТО были бы активно задействованы в Северной и Центральной Германии, и не смогли бы участвовать в операциях на юге страны. Но страны Варшавского договора (в отличие от Германии 1940 года) вряд ли обладали бы господством в воздухе и, по всей вероятности, не смогли бы обеспечить своим войскам огневую поддержку с воздуха.
Тем не менее, советы рассчитывали на оружие, которого у Роммеля не было. Успех красного блицкрига был бы обеспечен за счет масштабного применения ядерного оружия с самого начала войны. В соответствии с военным планом, «для проведения операции необходимо будет использовать 131 единицу ядерных ракет и ядерных бомб, а именно — 96 ядерных ракет и 35 ядерных бомб. В ходе первого ядерного удара будет использована 41 единица ядерных ракет и ядерных бомб. Для непосредственного выполнения задачи потребуется использовать 29 ракет и ядерных бомб. Для осуществления последующей задачи можно будет использовать 49 ракет и ядерных бомб. 12 ракет и ядерных бомб должны оставаться в резерве фронта».
Мог ли этот план сработать? Безусловно, если бы все пошло как надо. То есть, если бы 7-й армейский корпус США, 2-й корпус Бундесвера и 1-я армия Франции не смогли остановить наступление советских войск или, по крайней мере, задержать его до подхода подкрепления и резервов. Или же если бы местность, изрытая воронками и пораженная радиацией в результате применения натовского и советского ядерного оружия, не стала препятствием для продвижения войск и колонн транспорта снабжения стран восточного блока. Или если бы не произошло ни одного из тех многочисленных событий, которые обычно приводят к срыву военных планов.
Франция также испытала свою первую атомную бомбу в 1960 году, и к 1964 году ВВС Франции имели на вооружении бомбардировщики с ядерным оружием на борту. Возможно, угроза советского ядерного возмездия и удержала бы Париж от использования ядерного оружия против Москвы. Однако мысль о том, чтобы еще раз попасть в оккупацию (на этот раз не фашистскую, а коммунистическую), возможно, заставила бы выбрать ответ «лучше быть мертвым, чем красным».
Так или иначе, Западная Европа превратилась бы в ядерные руины. Или, как сказали бы французы, «замечательно, но это не война — это безумие».
