Die Presse: Многие крайне удивлены тем, что в стране есть консервативные турки, которые выходят на улицы, чтобы поддержать своего президента — то есть Эрдогана, а не здешнего. Левые долго закрывали на это глаза?
Кристиан Керн: Нет, но вероятно интеграция не сработала так хорошо, как ожидалось. Я выступаю за то, чтобы не делать выводы о всех турецкоязычных жителях Австрии на примере радикальных элементов. Поскольку большую часть из них волнуют те же проблемы, что и австрийцев.
— А что делать тогда с радикальными элементами?
— С ними нужно разбираться иным способом. Мы были слишком легкомысленны, защищая наш «образ жизни». Сегодня нужно признать, что действительно возникли параллельные миры.
— Бывший член федерального совета от Зленых, Эфгани Денмец (Efgani Doenmez), упрекнул Вас в том, что у Вас, вероятны, плохие советники. С одной стороны, в ходе Вашей встречи с Исламским сообществом присутствовал представитель «Серых волков». С другой стороны, Исламское сообщество, что касается Эрдогана, не то контактное лицо, которое нужно, поскольку ее деятельность подрывает сама партия «Справедливость и развитие» (AKP).
— Я понимаю его эмоции в связи с его личной историей. Но я считаю это неверным анализом. Поскольку мы сможем решить проблемы только тогда, когда мусульманское сообщество будет выступать в роли партнера. Разговор в ведомстве канцлера показал, что здесь есть общее понимание. Они также поняли наше послание, которое звучит следующим образом — это не только наша проблема, это будет в намного большей степени и ваша проблема, если вы будете просто смотреть на это. Мусульмане в Австрии должны обратиться к данной теме и решать ее. После моего поста в Facebook об Эрдогане было много слов поддержки, некоторые заняли позицию жертвы, немногие угрожали. Эти люди потеряны для диалога, потому что они его не хотят больше. Здесь нужно провести демаркационные линии.
— Как, будучи канцлером, переживается путч в другой стране? Выжидаешь?
— Попытки переворота представляют собой то, что нужно отвергать. К тому же если речь идет о действиях против избранного демократическим путем правительства. Но Австрия — особый случай, мы уже однажды обожглись на событиях «ельцинской эры» — тогда по незнанию мы приветствовали что-то, а этого не произошло. Это привело к многолетним дипломатическим проблемам. А когда мы в ночь попытки госпереворота в Турции обменивались мнениями, то пришли к общему выводу, что это не должно повториться.
— Каково сегодняшнее отношение к Ангеле Меркель (Angela Merkel)?
— У нас есть постоянный хороший контакт.
— Мы спрашиваем еще и по той причине, что австрийский курс в отношении миграционной политики практически не изменился со времен Вернера Файмана (Werner Faymann).
— Да, но настолько нестабильным положение раньше не было.
— И отношения с премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном (Viktor Orban), кажутся, сейчас лучше, чем при вашем предшественнике.
— Мы разговаривали тет-а-тет два часа. И пытались понять, чего хочет другая сторона. Орбан был избран не мной, а венгерским народом. Он обладает демократической легитимностью. Венгрия, при всех противоречиях, наш важнейший экономический партнер. А также партнер по многим другим вопросам. К этому нужно отнести и определенные основы вежливости.
— И этого достаточно?
— Я считаю, что с точки зрения прагматики иначе нельзя. Если я сейчас начну объяснять Орбану, как ему нужно руководить страной, на него это не произведет особого впечатления. У каждого свои интересы. И у нас есть общие интересы, чтобы безопасность границ работала.
— Насколько хорошо проходит коммуникация по этим вопросам с министром иностранных дел Себастьяном Курцом (Sebastian Kurz)?
— Она профессиональная.
— Недавно имели место разногласия с Австрийской народной партией об использовании миллиарда евро из банковских отчислений на образование. Насколько трезво сейчас смотрят на это в правительстве, спустя несколько недель?
— Ситуация такова, что все еще пока на начальной стадии для всех участников. Если неделями вести переговоры и после кропотливой работы прийти к согласию, тогда я исхожу из того, что все этого придерживаются. А решение в отношении миллиарда на образования, с моей точки зрения, однозначное.
— То есть с Вашей точки зрения есть не одна Австрийская свободная партия, а много?
— Процесс голосования у нас, определенно, проще.
— Что касается платы за обучение, Вы имели в виду, что нет категоричного отрицательного ответа. Можно будет говорить о том, что Австрийская свободная партия захочет рассматривать отчисления на чистую продукцию. Вероятно, в результате, не будет ни одного, ни другого.
— В общественном понимании мы всегда колеблемся между спорами и единством. Я считаю, что если у стороны есть позиция, которая важна, ее нужно обсуждать. Отчисление на чистую продукцию — абсолютно соответствует социал-демократической позиции, она крайне разумная. И если мы обращаемся к теме финансирования университетов — тогда мы должны сесть и вместе искать пути решения. Есть много вариантов и без платы за обучение.
— Еще один спорный пункт — холодная прогрессия. Есть план министра финансов, Ханса Йорга Шеллинга (Hans Joerg Schelling), который предполагает автоматическое подстраивание тарифных ступеней, если инфляция превышает отметку в пять процентов.
— Решающее значение имеет то, что мы ликвидируем холодную прогрессию и возвращаем гражданам деньги. Наша концепция — модель Шойбле. Более жесткая модель Шойбле. Это означает: Если инфляция достигает трех или пяти процентов, тогда мы хотим, чтобы все возвращалось, при нейтральном распределении. Инфляция затрагивает в первую очередь нижние и средние слои населения. Именно их мы хотим разгрузить. Автоматизм этот момент игнорирует.
— СДПА будет поддерживать структурно или финансово кандидата на пост президента, Александра ван дер Беллена (Alexander Van der Bellen)?
— Многие наши функционеры готовы его поддержать. Тогда это будут плакаты или еще что-то в этом роде, но не непосредственная финансовая помощь.
— Почему нет?
— Как Вам сказать? Не знать, на что тратить деньги — это не входит в число наших трех основных проблем.
