В последние дни в сирийском вопросе произошло несколько важных событий. С одной стороны, можно говорить об улучшении российско-американской координации в политическом и военном вопросах, с другой стороны, сирийская армия несет серьезные потери на юге и юго-западе Алеппо, что привело к началу авиаударов с иранской базы Хамедан по нескольким регионам Сирии.
В понедельник 15 августа министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что Россия и США тесно сотрудничают в борьбе с «мятежниками», и описал продолжающиеся переговоры как «очень активные». Также он сказал, что «Москва будет продолжать постоянные контакты с Вашингтоном для поиска решения, которое позволит установить мир на этой земле, чтобы люди вернулись в свои дома».
Провалы Америки
Несмотря на то, что Соединенные Штаты никак не отреагировали официально на слова Шойгу, региональные государства не скрывают своего неудовольствия по поводу позиции Америки по сирийскому вопросу. Также нарастает гнев в рядах оппозиции, которую посланник Майкл Ратни (спецпосланник США по Сирии, назначен 28 июля 2016 года — прим. пер.) убеждает в необходимости диалога с Москвой.
По мнению сирийского исследователя из Центра арабских исследований Мустафы Хамзы, в течение прошлого года США устранились от сирийского вопроса, но это не касается борьбы с «Исламским государством» (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред).
В своем комментарии для «Сурия.нет» Мустафа сказал, что Америка доверила России разрешение конфликта или ограничение участия оппозиции. В результате, Соединенные Штаты отклонили все предложения, выдвигаемые странами Залива и другими государствами, и настаивали на политической координации с Москвой, которая переросла и в военное сотрудничество, продолжающееся до сих пор под вывеской борьбы с ИГИЛ. Основываясь на этом, можно понять призыв Ратни к сирийской оппозиции начать диалог с Москвой и с партией «Демократический союз» (партия, представляющая интересы сирийских курдов; выступает за децентрализацию Сирии и развитие местного самоуправления — прим. пер.).
Исследователь считает, что подобная роль не нова для США, это лишь попытка подтвердить свою стратегию, выбранную, по крайней мере, с момента взятия Мосула ИГИЛ.
Мустафа подчеркнул, что позиция США меняется в пользу режима Башара Асада и его союзников, особенно после того, как Вашингтон начал оказывать давление на своих союзников, чтобы те приостановили или уменьшили поставки вооружения сирийской оппозиции.
В то же время Америка почувствовала конкуренцию в вопросе разрешения сирийского вопроса. Так, по мнению Мустафы, «ряд государств региона, особенно Турция, в последнее время осознают необходимость согласования своих действий с Соединенными Штатами по сирийскому вопросу, равно как и достижения договоренности с Россией. В то же время это не позволяет полностью изменить расстановку сил, как это произошло в Алеппо».
Является ли координация залогом успеха?
Однако эксперт исключил возможность начала совместной российско-американской операции в Сирии в отсутствие политического прогресса.
«Соединенные Штаты и Россия начали консультации больше двух месяцев назад, в том числе на повестке дня стоял и вопрос совместной операции». Россия настаивала на том, что сотрудничество с США должно быть нацелено на выработку политического решения кризиса, в том числе в отношении террористических группировок, особенно «Джебхат Ан-Нусры». Washington Post опубликовала проект возможного соглашения неделю назад.
Он также добавил: «Тем не менее в свете произошедшего достижение этого соглашения затрудняется. Наиболее заметным здесь стало переименование „Джебхат Ан-Нусры“ (связанной с „Аль-Каидой“) в „Фатх Аш-Шам“, что приветствовали многие сирийские группировки, а также последние успехи оппозиции в Алеппо».
Мустафа считает, что «эти события изменили политические расчеты, так как баланс сил не склоняется в пользу России и ее союзников. Соответственно, заявление Лаврова, в котором он обозначил эту линию, не более чем политический маневр в критический момент сирийского кризиса».
«По моему личному мнению, политическое решение вряд ли будет возможно осуществить в ближайшее время, особенно сейчас, когда этот путь заморожен».
Российско-иранская координация
Мустафа не считает, что нужно преувеличивать значение того, что для бомбардировок Сирии Россия использует иранскую военную базу: «Это скорее военный парад, чем реальные военные действия».
Он объяснил это тем, что «Россия на самом деле не нуждается в иранской базе, так как десятки истребителей базируются на базе Хмеймим. Это действие несет в себе политическое сообщение для некоторых государств, которые надеются на расширение российского влияния в Сирии за счет Ирана. Эти сообщения — своего рода постепенные инвестиции в повышение статуса, которые Россия делает в режиме реального времени».
Мустафа считает, что в общественном восприятии проблемы сирийского кризиса смешиваются с сирийским вопросом в контексте российско-иранских отношений. С одной стороны, в некоторых районах существует координация, например, на севере Алеппо, с другой стороны, на юге Алеппо Россия воздержалась от прикрытия иранских и иракских вооруженных отрядов.
В заключение Мустафа сказал, что «отношения России и Ирана строятся по давно определенной геостратегической формуле Александра Дугина, изложенной им в книге „Геополитика“. Москва делает ставку на институт регулярной армии в Сирии, и она не восторге от того, что для Тегерана альтернативой такому институту выступают группы ополченцев, организованные на сектантской основе. Это не может быть основанием для достижения полного согласия».
