Если Хиллари Клинтон изберут на президентский пост, мир запомнит 25 августа как день, в который она начала вторую холодную войну.
Говоря в прошлом месяце формально о Дональде Трампе, Клинтон назвала российского президента Владимира Путина крестным отцом крайне правого национализма. По мнению кремлеведов, это не случайные эпитеты. Двумя годами ранее, выступая с самой знаменитой речью за всю свою карьеру, Путин обвинил Запад в поддержке вооруженного захвата власти на Украине «экстремистами, националистами и правыми». Клинтон не просто оскорбила президента России. Она сделала это его собственными словами.
Что еще хуже, первоначально эти слова были направлены против неонацистов. Москва увидела в этом повтор высказываний Клинтон, в которых она сравнила Путина с Гитлером. Это внесло элемент личной неприязни в и без того напряженные отношения. Но важнее другое. Клинтон своими словами сделала Путина представителем идеологии, которая абсолютно враждебна по отношению к США.
Хотя после революции 2014 года на Украине отношения между Россией и Западом опустились до нового минимума, Кремль настаивает на том, что вторая холодная война невозможна. Причина в следующем. Да, есть разногласия, скажем, по поводу судьбы Донецка; однако больше не существует фундаментальной идеологической борьбы, разделявшей Восток и Запад. По мнению русских, Клинтон со своими высказываниями преисполнена решимости добавить это недостающее звено в антагонистическую вражду, и в этих целях изображает Москву как всемирный авангард расизма, нетерпимости и женоненавистничества.
Граждане России не узнают свою страну в описании Клинтон. Женоненавистничество? Но путинское правительство дает работающим матерям трехлетний оплачиваемый отпуск по уходу за детьми. Нетерпимость? Президент лично присутствовал на церемонии открытия главной мечети Москвы. Расизм? Путин часто и в самых хвалебных выражениях говорит об этническом многообразии России. По мнению русских, Клинтон изо всех сил пытается сфабриковать логическое обоснование для начала военных действий.
Мне было сложно предложить более утешительное объяснение поведения Хиллари Клинтон, хотя именно эта задача выпала мне как единственному ученому с Запада, работающему в Московском государственном институте международных отношений российского Министерства иностранных дел. Этот институт, более известный по аббревиатуре МГИМО, является главной коронной драгоценностью мозговых трестов России, занимающихся вопросами национальной безопасности. Генри Киссинджер даже назвал его «российским Гарвардом».
В действительности этот институт больше похож на гибрид Вест-Пойнта и Высшей школы дипломатической службы Джорджтаунского университета. МГИМО готовит элиту российского дипломатического корпуса, и под его эгидой работают самые влиятельные в стране аналитические центры. Это господствующая высота, которая дает наилучший обзор и представление о том, как Москва расценивает возможный приход Хиллари Клинтон в Белый дом.
Скажем прямо: Москва считает бывшего госсекретаря угрозой своему существованию. Те эксперты по внешней политике, с которыми я консультировался, не демонстрировали даже самого скупого уважения к Клинтон. Самой пагубной страницей в ее пребывании на посту госсекретаря стала натовская интервенция в Ливии, которую Россия могла предотвратить, обладая правом вето в Совете Безопасности ООН. Москва дала согласие на проведение операции только потому, что Клинтон пообещала не использовать бесполетную зону в качестве прикрытия для смены режима.
По вполне понятным причинам российские руководители пришли в ярость, увидев, что поддержанные США повстанцы не только свергли ливийского президента Муаммара Каддафи, но и извращенно изнасиловали его, воткнув штык в задний проход. Но еще больше их возмутила записанная на видео реакция Клинтон на эту новость. «Мы пришли, мы увидели, он умер», — пошутила госсекретарь, а потом засмеялась, еще больше укрепив в Москве свою репутацию двуличного поджигателя войны.
Будучи кандидатом, Клинтон создала у Москвы чувство дежавю, снова потребовав ввести на Ближнем Востоке гуманитарную бесполетную зону — на сей раз в Сирии. Российские аналитики все как один считают, что это очередной предлог для смены режима. Путин полон решимости не допустить того, чтобы Асада постигла такая же судьба, как и Каддафи. Поэтому он направил в Сирию российскую авиацию, корабли и войска специального назначения для уничтожения борющихся с Асадом повстанцев, многих из которых обучают и вооружают США.
С учетом проводимых Россией операций «бесполетная зона» является вежливым эвфемизмом, означающим, что российские самолеты будут уничтожаться, если Москва не поставит их на прикол. Клинтон понимает это. Отвечая во время дебатов, будет ли она сбивать российские самолеты, Клинтон сказала: «Я думаю, до этого не дойдет». Иными словами, она уверена, что если загонит Путина в угол, тот дрогнет еще до того, как Соединенные Штаты начнут настоящую войну с Россией.
Это весьма спорное предположение. Для Москвы ставки в Сирии намного выше, чем для США. Сирия издавна является самой стойкой союзницей России на Ближнем Востоке, и на ее территории размещается единственная за пределами бывшего Советского Союза российская военная база. Поскольку отношения с Турцией ухудшились, военно-морской гарнизон в Тартусе приобретает еще большую стратегическую ценность, потому что он позволяет Черноморскому флоту действовать в Средиземном море, не проходя через турецкие проливы Босфор и Дарданеллы.
Две недели назад Путин вновь подтвердил свою преданность Сирии, когда российские стратегические бомбардировщики, поднявшись с аэродрома на северо-западе Ирана, нанесли авиационные удары по сирийской территории. За такую привилегию Россия заплатила немалый дипломатический капитал. Россия зашла очень далеко, и поэтому невозможно представить себе, что Москва изменит свои позиции и позволит противникам Асада взять Дамаск, который она считает конечной целью Вашингтона, основываясь отчасти на находящихся в открытом доступе докладах разведки.
Клинтон обосновала свои угрозы нападения на российские ВВС, заявив: «Это дает нам определенные рычаги давления на переговорах с Россией». Это звучит подозрительно, как и «теория сумасшедшего» в вопросах сдерживания, под которой подписался бывший президент Ричард Никсон, пытавшийся усилить свои рычаги давления на Россию, и ради этого убеждавший Советы, что он достаточно безумен, чтобы начать мировую войну. Никсон со своим блефом потерпел неудачу. Русские не подвергли сомнению его здравомыслие даже тогда, когда он вторгся в Камбоджу. Сегодня российские аналитики уже не настолько уверены во вменяемости Хиллари Клинтон.
Ее раздражительность стала легендой в Москве, когда госсекретарь, нарушив дипломатический протокол, ушла с переговоров с министром иностранных дел Сергеем Лавровым сразу после взаимных приветствий и обмена любезностями. Мнение о ее неуравновешенности подтверждается сообщениями о том, что Клинтон много пила, находясь на посту главного дипломата Америки. Такие обвинения имеют особый вес в стране, которая видит причину многих неудач Бориса Ельцина в алкоголизме.
Культурные различия в правилах приличия еще больше ухудшают ситуацию. В России, где улыбка незнакомцу на улице считается признаком душевного расстройства, от лидеров ожидают сурового спокойствия. С этой точки зрения Клинтон в ходе избирательной кампании подает весьма тревожные знаки: она лает как собака, трясет головой и преувеличенно гримасничает. (Ясности ради скажу, что на мой взгляд, все это не является признаком психического расстройства, однако многие в Москве воспринимают это именно так.)
А еще российских аналитиков беспокоит то, что в отличие от прежних ястребов типа Джона Маккейна, Клинтон демократ. Это позволяет ей заглушать нормальные западные голоса, выступающие против интервенций, хотя архитектор иракской войны Роберт Каган (Robert Kagan) хвастается, что Клинтон будет проводить неоконсервативную внешнюю политику, но под другим названием. В настоящее время за примирение и сближение с Россией ратует лишь один человек, оппонент Клинтон Дональд Трамп. Если Хиллари победит его, она получит свободу действий и сможет проводить агрессивную политику против России, за которую традиционно выступают республиканские ястребы.
Москва отдает предпочтение Трампу не потому что видит в нем человека, которым можно легко манипулировать, а потому что его предвыборный лозунг «Америка прежде всего» совпадает с российскими взглядами на международные отношения. Россия стремится вернуться к классическому международному праву, в рамках которого государства ведут друг с другом переговоры, основываясь на взаимно понятных интересах, которые не запятнаны идеологией. С точки зрения Москвы, только предсказуемость realpolitik способна обеспечить согласованность и стабильность, которые необходимы для прочного мира.
Например, фактическая ситуация показывает, что Крым реально стал частью России. Предложение официально признать данный факт является самым мощным переговорным козырем, которым следующий президент может воспользоваться на будущих переговорах с Россией. Однако Клинтон сурово осуждает Трампа даже за то, что он не отверг такую возможность. По причинам идеологического характера она предпочитает делать вид, будто Крым когда-нибудь вернется в состав Украины, пусть даже Москва возводит мост стоимостью четыре миллиарда долларов, который свяжет полуостров с основной частью России.
Москва полагает, что крымская проблема и остальные серьезные моменты двусторонней напряженности исчезнут, если Америка просто изберет лидера, который будет отстаивать реальные интересы страны, скажем, поддерживая Асада в борьбе против «Исламского государства» (террористическая организация, запрещена в России, — прим. перев.) или сокращая НАТО за счет изгнания из нее тех, кто хочет жить за чужой счет. Россия уважает Трампа за то, что он по собственной инициативе занял такую реалистическую позицию, хотя она была нецелесообразна с политической точки зрения.
В Клинтон Россия видит полярную противоположность Трампу, считая ее идеологом прогрессивистов, которая будет упорно принимать высоконравственные позы, не обращая внимания на последствия. У Клинтон также имеются финансовые связи с Джорджем Соросом, чей фонд «Открытое общество» Россия считает главной угрозой своей внутренней стабильности, исходя из того, что Сорос был якобы причастен к «цветным революциям» в Восточной Европе.
Российские спецслужбы уверены, что Сорос стремится к свержению власти Путина, используя те же методы, при помощи которых на Украине был отстранен от власти президент Виктор Янукович: тайно инспирируемые массовые протесты с участием скрытых вооруженных провокаторов. Единственный вопрос для Кремля заключается в том, достаточно ли безрассудна Клинтон для того, чтобы поддержать эти планы.
Путин осудил Соединенные Штаты за то, что они задумали такую операцию в 2011 году, когда госсекретарь Клинтон поддержала массовые протесты против победы его партии на парламентских выборах. Та подрывная риторика, которой она занимается в последнее время, не дает ему оснований полагать, что Хиллари отказалась от своей мечты устроить Майдан на Красной площади.
Эти страхи усилились, когда единомышленник Клинтон и лидер сенатского меньшинства Гарри Рид (Harry Reid) недавно обвинил Путина в том, что он пытается сфальсифицировать выборы в США посредством кибератак. Это очень серьезное обвинение — как раз такое, какое президент Клинтон может повторить в оправдание войны с Россией.
