За прошедшую неделю Турцию посетили важные высокопоставленные лица. Визит генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга обладал особым значением на фоне военной операции, которую член альянса Турция с 24 августа проводит в Сирии. В ходе этого визита стороны обсудили вопросы, стоящие на повестке дня в области безопасности.
Когда речь идет о безопасности, на передний план выходит борьба Турции с террористическими организациями. Прежде всего в рамках борьбы с терроризмом внимание было уделено попытке государственного переворота 15 июля. Столтенбергу рассказали о кошмарной ночи, которую пережила Турция, и показали ее следы на месте расположения здания Великого национального собрания Турции.
Затем Столтенберга проинформировали о текущей стадии борьбы с Рабочей партией Курдистана и изложили ход операции, начатой Турцией против ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) в Сирии.
Столтенберг, в свою очередь, отметил, что у Турции есть право защищать себя от нападения террористов.
В это же время Турцию посетили Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини (Federica Mogherini) и Европейский комиссар по вопросам расширения и политики добрососедства Йоханнес Хан (Johannes Hahn).
Эти визиты были еще важнее визита генерального секретаря НАТО. В отношениях Турции и НАТО на данный момент каких-либо серьезных проблем нет. А утверждения некоторых кругов в Турции о «присутствии следа НАТО в попытке переворота 15 июля» никто, будучи в здравом уме, не принимает всерьез.
Почему визит официальных лиц ЕС важен? Турция пока не является членом ЕС и продолжает переговоры о членстве. В этих условиях каждая из двух сторон в своих выступлениях о ходе развития отношений должна внимательно и аккуратно выбирать выражения и с этим пониманием давать сигналы общественному мнению.
На пресс-конференции по итогам переговоров и министр иностранных дел Турции, и министр по делам ЕС, воспользовавшись случаем, предупредили прибывших из Брюсселя гостей весьма резкими фразами. Они посетовали на то, что после всего, с чем столкнулась Турция, мы не встретили со стороны ЕС достаточной восприимчивости. А официальные лица ЕС признались, что только сейчас поняли, насколько большие масштабы имела попытка переворота в Турции.
Вернувшись из Турции, Могерини и Хан приняли участие в заседании Европейского Парламента (ЕП) и рассказали европейским парламентариям свои впечатления о визите в Турцию и отношениях ЕС с Турцией после попытки переворота.
Есть ряд непонятных для ЕС вопросов, связанных с состоянием Турции после 15 июля. Отсутствие такого понимания может негативно повлиять на взгляд ЕП в отношении Турции. Прежде всего это внезапное и быстрое отстранение от должности десятков тысяч госслужащих сразу же после 15 июля на основании причастности к терроризму, а также задержания, аресты нескольких тысяч человек. За таким скорым ходом этого процесса ЕС наблюдает не с восхищением, а в замешательстве.
ЕС настойчиво говорит, что в этом ажиотаже Турция должна остаться верной своим обязательствам и принципам, связанным с правовым государством, свободами и плюрализмом, не свернув с пути становления развитой демократией. Также отмечается, что судебный процесс по делу о попытке переворота должен проходить в рамках права на справедливое судебное разбирательство.
Второй вопрос, который беспокоит ЕС, — события, возникшие вместе с попыткой переворота и непонятно как связанные с ней. В этой связи ЕС никак не может взять в толк увольнения и аресты некоторых журналистов, ученых, преподавателей, отстранение от должности избранных мэров и назначение доверенных лиц на их места.
ЕС просто не видит, что режим чрезвычайного положения был объявлен сроком на три месяца и в крайнем случае может быть снова продлен. За это время Турция намерена быстро продолжать борьбу с терроризмом и добиться прогресса, максимально использовав эту возможность. В этих условиях некоторым процедурам, естественно, дают ход с менее чувствительным отношением, чем в периоды, когда режим чрезвычайного положения не действует.
А главное, что не понимает ЕС… Сколько он ни говорит, что Турция должна внести изменения в законодательство о борьбе с терроризмом, и, пока это не произойдет, реализация достигнутых договоренностей в контексте кризиса сирийских беженцев будет сталкиваться с препятствиями, включая и безвизовые поездки в Европу, он наталкивается на стену в Турции.
Турция будет продолжать борьбу с терроризмом в рамках своих законов и концепции. В этом вопросе критерии ЕС нам не подходят.
И в России борьба с терроризмом сохраняет важное место в повестке дня. Закон о борьбе с терроризмом, который был одобрен Владимиром Путиным 7 июля и вступил в силу, существенно расширяет толкование терроризма. В соответствии с ним любое не санкционированное законом деяние воспринимается как «вооруженная террористическая деятельность». Террористической деятельностью считается обсуждение такого рода вопросов в СМИ и соцсетях, а тех, кто, обладая информацией о лицах, участвующих в подобном обсуждении, не сообщает об этом, тоже обвиняют как террористов.
Телекоммуникационным компаниям предписывается в течение трех лет хранить всевозможные данные под контролем правительства; разведывательной организации даются полномочия доступа к любой зашифрованной информации.
Закон вызвал бурную дискуссию в российском общественном мнении. Даже Эдвард Сноуден (Edward Snowden), которому Россия предоставила убежище, назвал этот закон «законом Большого брата», сделав ссылку на знаменитый роман Джорджа Оруэлла (George Orwell) под названием «1984».
В итоге всех этих споров Путин на прошлой неделе дал понять, что закон будет пересматриваться, и необходимые корректировки будут внесены.
События, связанные с законом о борьбе с терроризмом, в России, которая не ведет переговоры о членстве в ЕС и не прилагает больших усилий на пути к становлению развитой демократией, достаточно удивительны. Неужели Россия готовится подать заявку на членство в ЕС?
