Долго правивший страной узбекский лидер умер, но власти намерены сохранить память о нем.
Государственная пропагандистская машина принялась за работу сразу после объявления 2 сентября о смерти президента Узбекистана Ислама Каримова, превознося достоинства и достижения усопшего лидера.
Что примечательно, узбекские СМИ восхваляют Каримова за то, что тот воздерживался от тщеславных излишеств, которые можно наблюдать в Туркмении и Казахстане, вокруг президентов которых сформировались развитые культы личности. В отличие от этих стран, в Узбекистане было меньше портретов Каримова, и не появились прижизненные памятники ему.
В попытке упрочить свою легитимность в глазах народа новая власть старается, образно выражаясь, возвести Каримова в лик святых, надеясь таким образом повысить и собственный статус.
Мифология о жизни Каримова началась с заявления президента соседнего Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова. В своей хвалебной речи на похоронах узбекского лидера в Самарканде Бердымухамедов объявил, что в Туркменистане в честь Каримова назовут ряд площадей. Речь главы туркменского государства транслировалась по узбекскому государственному телевидению с многочисленными повторами.
Слова Бердымухамедова вдохновили российских чиновников. В тот же день председатель Комиссии по культуре и массовым коммуникациям Московской городской Думы Евгений Герасимов сообщил проекту Регионального информационного агентства Московской области (РИАМО), что перед посольством Узбекистана в Москве могут также установить памятник Каримову.
«Он был лидером, объединяющим многим народы, как во время СССР, так и на постсоветском пространстве. Он был человеком, у которого было огромное уважение огромного количества людей. Каримов делал все для поддержания мира и взаимопонимания», — сказал Герасимов.
В самом Узбекистане жесты уважения по отношению к Каримову становятся требованием этикета.
Например, 75-летний пенсионер из Наманганской области Хусан Ходжибаев рано утром 5 сентября отправился на своем велосипеде в город Самарканд. Пенсионер преодолел расстояние в 521 километр, чтобы добраться до могилы усопшего президента и прочесть молитву.
«Сколько он провел бессонных ночей, сколько трудился днем, чтобы построить такое процветающее государство. Все это далось не так-то легко. Я тоже решил помучаться четыре дня на велосипеде ради своего друга, чтобы навестить его могилу», — сказал Ходжибаев Радио «Озодлик».
Одни из самых заметных признаков формирующегося культа личности Каримова проявились в первый день занятий в школах и вузах Узбекистана. Учеба началась с уроков, посвященных усопшему президенту. Преподаватели и местные чиновники выступали с речами о жизни и достижениях Каримова. В конце каждого такого урока студентам показывали хвалебный документальный фильм о бывшем узбекском лидере под названием «Будущее — за нами!».
В день похорон в Ташкенте на улицы вышли тысячи людей, чтобы проводить кортеж с гробом Каримова. Многие казались расстроенными и публично пускали слезу. Но работники государственных организаций сообщили EurasiaNet.org, что власти предприняли масштабные меры, чтобы выгнать на улицы как можно больше человек для формирования людского коридора вдоль маршрута следования процессии с гробом умершего президента.
Всенародное прощание с Каримовым завершилось 5 сентября. По всей республике в этот день, согласно традиции, раздавали поминальный плов. На трапезе присутствовали местные чиновники, а также духовные лица, возносившие заупокойные молитвы.
На взгляд политолога и экономиста Анвара Назирова, подобные восхваления не является необычными для региона и их следовало ожидать.
«У восточных народов, особенно у тюркских, культ личности всегда был и будет, — сказал он EurasiaNet.org. — Новые власти страны будут использовать культ личности до того времени, пока им это выгодно».
При жизни Каримова ревностных проявлений любви и приверженности было меньше, чем в некоторых других государствах региона. В стране его уважительно называли «ота» (папа). А в Ферганской долине — «подшо» (падишах, царь). Люди придумывали и неуважительные клички, но держали их при себе.
Формирующийся культ личности Каримова основывается на утверждении, что хотя многие граждане республики живут бедно и вынуждены искать работу за границей, он не позволил стране скатиться в экономический и социальный хаос. Одним из элементов его наследия, признаваемых как обожателями, так и критиками, является то, что он сохранил светское государство, хотя и продвигал достаточно консервативные традиции и ценности. Но, как документально доказывают правозащитные организации вроде «Хьюман Райтс Вотч», это достижение далось огромной ценой.
«В 1998 году под предлогом предотвращения экстремизма узбекские власти приняли один из самых ограничительных в мире законов о религии, запрещающий большинство форм публичного и независимого отправления религиозных обрядов, регулирующий ношение религиозной одежды и фактически устанавливающий государственный контроль над мечетями, — говорится в комментарии организации, опубликованном после смерти Каримова. — К концу 2003 года, по данным московской правозащитной организации «Мемориал», Каримов отправил за решетку по политическим или религиозным мотивам почти 6000 человек, и это число продолжало расти, по сотне новых арестов ежегодно».
Но, с точки зрения сторонников Каримова в Узбекистане, эту цену стоили заплатить за спасение страны от религиозного радикализма в бурные 1990-е годы.
«Мир и стабильность — вот его главное достижение. Несмотря ни на что, Узбекистан остается относительно открытой миру страной», — заявила в разговоре с EurasiaNet.org журналист Маруфа Тохтахаджаева.
Несмотря на многочисленные проявления лести, российский специалист по Центральной Азии Сергей Абашин считает, что пока рано говорить о формировании культа, вроде того, что развился в Азербайджане вокруг личности покойного президента Гейдара Алиева.
«Через год-два станет ясно, но, конечно, власть сейчас демонстрирует преемственность и опирается на легитимность, которую имел Каримов в глазах общества», — сказал Абашин.
