Неужели ООН в скором времени грозит нервный срыв? На первый взгляд, сессия Генеральной ассамблеи ООН на берегу Ист-Ривер, открывшаяся на прошлой неделе, прошла в обычном режиме: мировые лидеры выступили со своими обычными высокопарными речами, которые все уже забыли. Однако на этот раз в центре внимания делегатов оказался провал недавно начавшегося перемирия в Сирии, который спровоцировал новый виток охлаждения в отношениях между Россией и США в Совбезе ООН, способный парализовать дипломатические усилия ООН на ближайшие несколько месяцев.
Провал перемирия в Сирии произошел по вполне предсказуемой схеме. Россия последовательно манипулировала дипломатическими усилиями ООН в Сирии, втягивая американских дипломатов и посредников ООН в переговоры, чтобы отвлечь их от изменения военной ситуации на местах. В прошлом году в American Interest я написал следующее:
«Дипломатические усилия в сирийском вопросе превратились в порочный круг: тактика России постоянно провоцирует усугубление конфликта, и каждый раз, когда ситуация ухудшается, Москва вмешивается и заявляет, что при помощи ООН она сможет улучшить ее.
Тактические приемы, которыми Россия предпочитает пользоваться, включают: а) втягивание Запада в хрупкие мирные инициативы, которые имеют крайне мало шансов на успех и реализация которых целиком зависит от воли Москвы; б) более или менее иллюзорные уступки в незначительных вопросах, на которые Россия идет, чтобы казаться конструктивной; в) смутные сигналы о том, что, если к ней не прислушаются, она может продемонстрировать вспышку дипломатической ярости и начать блокировать предложения Запада гораздо более прямолинейно».
Москва вновь воспользовалась этим сценарием в преддверии и во время Генеральной Ассамблеи — на этот раз гораздо более открыто, чем в прошлом. Незадолго до открытия Генеральной Ассамблеи министр иностранных дел России Сергей Лавров и госсекретарь США Джон Керри заключили комплексное, конфиденциальное и по большей части хрупкое соглашение о прекращении огня. Российские дипломаты заявили, что они хотели бы закрепить его в резолюции Совбеза ООН наряду с Генеральной Ассамблеей. Но как только сессия Генассамблеи открылась, российские и сирийские войска уничтожили гуманитарный конвой ООН, а затем начали новое наступление на повстанцев в Алеппо.
Казалось, этот шаг был направлен на то, чтобы унизить Керри, который в прошлую среду, 21 сентября, выступил в Совбезе с крайне нетипичной для него критикой в адрес России. По всей видимости, США и их западные союзники — многие из которых считают, что Керри слишком многое спустил России с рук — наконец устали от трюков Москвы. На втором совещании Совбеза, которое состоялось на выходных и было весьма напряженным, посол США в ООН Саманта Пауэр (Samantha Power) обвинила Россию в «варварстве», а ее британский коллега заявил, что Россия, возможно, виновна в совершении военных преступлений.
Такая демонстрация накопившегося возмущения махинациями России в Сирии может оказаться моментом коренных перемен в дипломатии ООН в сирийском вопросе. Вместо того чтобы делать вид, что они сотрудничают, Россия и Запад могут скатиться к конфронтационной публичной дипломатии — к публичным обвинениям в совершении реальных и мнимых преступлений в Сирии и наложению вето на осуждающие резолюции ООН в отместку друг другу. Франция уже работает над текстом резолюции, призывающей к прекращению боевых действий в Алеппо — в основном, чтобы пристыдить Россию. Москва, европейские столицы и Вашингтон уже пережили период подобной конфронтации в конце 2011 и 2012 годах, прежде чем начать попытки наладить сотрудничество.
Пока неясно, поможет ли возвращение к такой тактике спасти множество жизней в Сирии и не пострадает ли от этого процесс решения других проблем, с которыми сталкивается ООН. Когда война в Сирии только началась, Совбезу ООН удавалось сохранять своего рода дипломатический защитный экран между разногласиями по Сирии и такими вопросами, как иранская ядерная программа и миротворческие усилия в Африке. Однако за последний год США и их союзники неоднократно сталкивались с сопротивлением России и Китая в ООН в процессе решения второстепенных кризисов, таких как насилие в Бурунди и Южном Судане, поскольку эти две державы настаивали на том, что ООН должна ограничить свое вмешательство в дела суверенных государств.
Чиновники ООН опасаются, что Москва и Пекин намереваются ограничить влияние Запада в Совбезе в целом, а не только в сирийском вопросе. Ходят слухи, что они также надеются занять высокие должности в политических и миротворческих ведомствах ООН в следующем году, когда на смену инстинктивно проамериканскому Пан Ги Муну придет новый генеральный секретарь. Между тем, ООН сталкивается с новыми трудностями в реализации своей гуманитарной программы. Как я писал в прошлом году, одним из непредвиденных последствий безуспешных попыток администрации Обамы заключить соглашение по Сирии через ООН, стало то, что в результате гуманитарные агентства этой организации оказались под невыносимым политическим, финансовым и оперативным давлением:
«Теперь ООН требуется более 20 миллионов долларов в год на реализацию своих гуманитарных миссий (это в два раза больше, чем в 2009 году, когда президент Обама пришел к власти), и денег становится все меньше. В рамках Мировой продовольственной программы приходится постоянно сокращать объемы продовольственной помощи сирийским беженцам в Ливане и Иордании, что заставляет их устремляться в Европу. Высокопоставленные чиновники ООН в частных беседах говорят о том, что, возможно, мы приближаемся к „пику кризиса“, то есть к моменту, когда они попросту не смогут реализовывать какие-либо дополнительные гуманитарные миссии».
Обстрел гуманитарного конвоя под Алеппо 19 сентября — за которым, по некоторым данным, стоят либо русские, либо сирийские правительственные войска, поддерживаемые российскими силами — делает такой вариант развития событий еще более вероятным. Кто бы ни стоял за этим нападением, тот факт, что постоянный член Совбеза ООН способен провести циничную атаку на сотрудников гуманитарной миссии, ставит вопрос о надежности международных норм оказания гуманитарной помощи. Если Россия может сознательно взорвать грузовик с гуманитарной помощью — или помочь своим друзьям сделать это — безнаказанно, какие моральные и политические препятствия помешают другим авторитарным режимам в зонах конфликта сделать то же самое? Более того, возобновление осады Алеппо может спровоцировать новую волну массового переселения в Сирии и новые потоки беженцев в Турцию и, в конечном итоге, в Западную Европу, что еще больше увеличит нагрузку на агентства ООН.
Нынешний всплеск возмущения американцев в Совбезе ООН вполне может довольно быстро стихнуть. Возможно, Россия снова прибегнет к своей черной дипломатической магии и каким-то образом убедит США пойти на новые политические уступки в обмен на временное ослабление интенсивности боев в Сирии. Это станет очередным витком в порочном круге кровопролития и бессмысленных переговоров, характерных для сирийского конфликта. Однако какими бы безнадежными ни были дипломатические усилия, краткосрочные паузы в кровопролитии остаются гораздо более приемлемым вариантом действий, чем словесные перепалки в Совбезе ООН. Тем не менее, события прошлой недели в очередной раз продемонстрировали, насколько опасно позволять Москве диктовать условия установления мира посредством ООН.
