«Воровать, воевать или копать». Так 28-летний Александр описывает выбор, который встает перед жителями горнодобывающих поселков на востоке Украины, где всем заправляют пророссийские сепаратисты.
Сам он не хочет ни становиться преступником, ни участвовать в войне. Поэтому он выбрал шахту, хотя этот путь не менее опасен и приносит очень мало денег.
Поскольку предложений со стороны государственных шахт не хватает, ему, как и многим другим молодым людям пришлось работать «полулегальным» образом в так называемой «копанке».
До захвата региона пророссийскими сепаратистами эти шахты были вне закона, однако в 2014 году «президент» самопровозглашенной Донецкой народной республики Александр Захарченко принял решение их легализовать.
«Здесь каменный век, как 100 лет назад», — говорит Александр. Для добычи угля ему приходится спускаться на глубину в 150 метров в привязанной к тросу ванне. Его коллега стоит за лебедкой, благодаря которой и работает этот импровизированный подъемник.
«У нас — ванна, но в других шахтах используют железные лодки, а на лебедку приспосабливают старые двигатели от машин», — рассказывает Александр. За тонну добытого угля шахтеру платят 200 рублей. «За месяц можно заработать 12 000 рублей. Если вступаешь в армию, тебе платят 15 000. Но тут шансов погибнуть меньше. И мне не хочется носить оружие».
Несчастные случаи
Однако вероятность погибнуть или получить травму на шахте весьма высока. В соседней Луганской народной республике за год были ранены четверо, сообщает «прокурор» ЛНР Давид Кац. «И эти люди не получали компенсаций после несчастных случаев», — рассказал он AFP.
После такого происшествия в Красном луче (порядка 50 километров от Луганска) «владельцы шахты отвезли пострадавшего домой, дали ему 5 000 рублей и бросили его на произвол судьбы, хотя сейчас он — инвалид», — продолжает Кац.
Правоохранительные органы ДНР и ЛНР не оглашают случаи травм и гибели людей в копанках, однако, по информации украинских профсоюзов, несчастные случаи происходят там регулярно.
«Дешевый уголь и рабочая сила выгодны мятежникам, а о безопасности шахтеров никто не заботится, — полагает глава Независимого профсоюза горняков Донбасса Николай Волынко. — У меня есть сведения, что там постоянно гибнут и калечатся люди, но все это потом списывается на военные потери».
Высокие налоги
В Луганской области насчитывается более 30 копанок, а в Донецкой — более 50. При этом часть из них закрыты, потому что власти мятежников требуют «официальной» регистрации предприятий, чтобы затем брать с них налоги.
Несколько государственных шахт закрылись или остановили работу из-за боев, в результате чего без дела оказались почти 50 000 горняков.
Василий, владелец копанки у Шахтерска в Донецкой области, говорит, что ежемесячно платит 150 000 рублей налогов ДНР. Кроме того, он не может распоряжаться углем по своему усмотрению.
«Мне приходится по дешевке продавать его здесь, в ДНР, потому что руководство республики закрыло для нас Украину. А братской России наш уголь не нужен».
Этот мужчина 36 лет (называть фамилию он отказался) утверждает, что мятежные власти «сами продают» уголь регионам, которые находятся под контролем украинских сил. «Прокурор» ЛНР комментировать эти обвинения отказался.
