Вполне вероятно, что в ближайшие месяцы нам предстоит много услышать о замечательном фильме Поля Крачтена «La Supplication», который был выдвинут Люксембургом на премию «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке (награды голливудской Академии будут присуждаться 26 февраля 2017 года). Лента вышла в мировой прокат под интернациональным названием «Голоса Чернобыля». Так в переводе звучит название книги Светланы Алексиевич (лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 года) «Чернобыльская молитва», на основе которой был снят фильм.
В настоящее время картина участвует в конкурсной программе 22-го кинофестиваля экологических проблем в Сейе (Португалия) — CineEco, который продлится до 15-го октября, организаторы: Мариу Жорже Бранкинью (Mário Jorge Branquinho) и Жозе Виейра Мендеш (José Vieira Mendes).
Фильм воскрешает трагическую аварию на атомной электростанции, случившуюся в украинском городе Чернобыле 30 лет назад (26 апреля 1986 года). Но перед нами не традиционный документальный фильм. В видении режиссера, стремящегося воссоздать аварию и продемонстрировать зрителю по сей день царящее в тех местах дантовское опустошение, безусловно, чувствуется импульс документализма.
Сложная череда закадровых голосов сталкивает нас с серией свидетельств людей (жителей района, врачей, учителей, солдат, молодых людей, родившихся после аварии), которые пережили — и переживают — драматические последствия катастрофы на Чернобыльской АЭС. Как говорит одна из женщин о своем супруге: он перестал быть ее мужем, превратившись в «радиоактивный объект». Или, оказавшись перед лицом разрушения в его наивысшем проявлении, люди признаются: «Смерть заставляет нас много думать».
Свидетельства, собранные в книге Светланы Алексиевич, принадлежат этим людям, хотя сами они перед зрителем не появляются: на экране и в озвучивании их «заменяют» различные исполнители (кроме того в большинстве случаев звучащий голос не принадлежит тому человеку, которого мы в этот момент видим). Возникающий при этом эффект, который при формальном описании, пожалуй, кажется беспорядочным, не содержит ни капли формализма. Благодаря ему создается ощущение движущейся прозрачности — как если бы мы слушали богослужебное пение, в котором трагедия Чернобыля предстает в многоголосии фактов и эмоций, в организации которых также участвует зритель.
Крачтен уже признал, что в творческом долгу у Андрея Тарковского. И действительно, сцены запустения в «Голосах Чернобыля», подаренные зрителю замечательным оператором Ежи Палачем, вызывают в памяти сюрреалистичные пейзажи «Сталкера» (1979). Но в картине нет упрощенной «имитации»: за свой неординарный характер фильм, безусловно, можно назвать одним из самых важных кинематографических событий 2016 года.
