За последнее десятилетие среди ведущих стран на мировой политической и экономической арене нам удалось укрепить отношения с Кубой, Ираком, Венесуэлой и Анголой, но не с Соединенными Штатами. Наиболее показательным случаем этого периода стал отказ от возможного партнерства с американцами, которые предлагали продукт высокого качества по весьма конкурентоспособной цене. Истребители F/A-18 «Супер Хорнет» корпорации Boeing, которым отдают предпочтение наши военные и которые единственные успешно прошли боевые испытания, сначала были упущены нами из-за требований по передаче технологии (которые компания впоследствии удовлетворила), а затем за отсутствием какого-то другого предлога, по причине неблагоприятной обстановки, которая сложилась после обнародования Wikileaks практики шпионажа со стороны американского правительства.
В то время, как правительства «Партии трудящихся» (PT) по понятным причинам недолюбливают янки, и в этом нет ничего удивительного, интересно отметить, что наш антиамериканизм сторонниками социалистических идей и тому подобного не ограничивается. Хотя это чувство и не свойственно населению в целом, оно распространяется на наш политический класс — почти всех самопровозглашенных левых или левоцентристов — и в основном присуще так называемым образованным слоям, в частности, ученым и «интеллигентам».
20 лет назад Альваро Варгас Льоса, Плинио Мендоса и Карлос Альберто Монтанер выпустили «Пособие для идеального латиноамериканского идиота», где очень умно и с иронией рассказали о преобладающих в этом регионе мира представлениях о причинах нашей бедности и отсталости. В нем авторы показывают, что ни один предрассудок, обида или оправдание наших неудач не распространены в обществе так широко, как антиамериканизм, поскольку в этих краях американцы воспринимаются как квинтэссенция не только буржуазных ценностей и либерализма, но и потребительства и империалистической эксплуатации слабых всего мира. По их мнению, эта вера — в то, что Соединенные Штаты являются первопричиной всех наших бед — проистекает из испано-католической культуры, экономических воззрений националистов или марксистов, истории вооруженных конфликтов между США и странами, расположенными южнее, а также из враждебного чувства зависти с примесью восхищения.
В нашем случае было бы целесообразно пренебречь военной составляющей: нам точно никогда не доводилось входить в противостояние с гринго; но, возможно, следует добавить фактор академического порядка, учитывая историческую склонность многих наших профессоров и докторов — особенно в государственных университетах — обращаться в первую очередь к европейским авторам. Франция, Германия, Италия и даже Англия всегда рассматривались — и, разумеется, не без оснований — как несомненные и законные источники теорий, концепций, исследований и анализов, без оговорок, которые нередко делались в отношении американцев. За время моего прозаического, хотя и долгого — с 1980 по 2005 год — университетского опыта в Сан-Паулу мне посчастливилось подробно ознакомиться с идеями и работами европейских авторов, однако число обращений к ним в разы превосходило упоминания ученых и мыслителей Соединенных Штатов. По крайней мере, по собственному опыту могу судить, что это пристрастие к европейцам ощущалось в аудиториях, где преподавались самые разнообразные предметы. На мое счастье и на благо моей подготовки научным руководителем у меня был исключительный профессор, который не страдает и никогда не страдал этим и сам писал докторскую в Стэнфордском университете в Калифорнии.
Применительно к сегодняшнему дню со всей справедливостью можно говорить о том, что эта практика серьезно противостоит антиамериканскому мышлению: сотни тысяч бразильцев учились и учатся в США, количество посещающих страну бразильских туристов ежегодно составляет порядка одного миллиона, также около одного миллиона бразильцев эмигрировали в Соединенные Штаты, а из 85% международного контента кабельного телевидения в стране большая часть поступает из Соединенных Штатов — это если приводить лишь некоторые цифры. С другой стороны, хотя Бразилия по-прежнему является одной из восьми крупнейших экономик мира, американский экспорт в страну составляет всего два процента (11-е место), а доля бразильских товаров, ввозимых в США, лишь один процент (17-е место).
На самом деле, с нашим антиамериканизмом мы в конечном итоге упускаем ресурсы и возможности. Ресурсы — потому что могли бы сделать торговое сотрудничество между двумя странами более интенсивным и выгодным, а возможности развития собственного общества перечеркивает наше нежелание признать, что в таких областях, как образование, технологии, экономика, инфраструктура, госуправление и права и обязанности гражданина, нам не помешало бы многому у них поучиться.
Никто не обязан восхищаться Национальной стрелковой ассоциацией или Дональдом Трампом, но априори игнорировать американские достижения и прогресс — это полный нонсенс. Важно, чтобы по крайней мере теперь мы выработали структурированную, институциональную, постоянную и активную позицию в пользу сближения и укрепления отношений между США и Бразилией. Первые свидетельства нового этапа бразильского Министерства иностранных дел выглядят многообещающе. Будем надеяться, что эта тенденция сохранится и не будет зависеть от того или иного руководителя МИДа.
И, наконец, обратимся к еще одной истории, снова связанной с самолетами: в 1943 и 1944 годах Казимир Монтенегру (Casimiro Montenegro), военный и пилот, несколько раз посетил Массачусетский технологический институт (MIT), намереваясь развивать аэронавтику в Бразилии. При содействии заведующего кафедрой авиационной техники в Массачусетском технологическом институте Ричарда Хаберта Смита (Richard Habert Smith) он реализовал идею создания Института авиационных технологий (ITA), который был основан в 1950 году. Как прямое следствие существования ITA в 1969 усилиями группы сотрудников института во главе с Озирешем Силвой (Ozires Silva) появился Embraer. Почти 50 лет спустя Embraer является одной из четырех крупнейших компаний гражданской авиации в мире наряду с американской корпорацией Boeing, европейским консорциумом Airbus и канадским Bombardier.
Фабио Бьяцци — инженер-технолог, доктор технических наук в USP, исполнительный директор и консультант по вопросам управления, преподаватель управления и организационного поведения программы MBA для руководителей (Insper).
