Москва — Несмотря на все потенциальные негативные последствия, к которым может привести склонность Трампа говорить то, что хочет услышать Путин, существует возможность, что «мужская дружба» между вновь избранным президентом США и лидером России будет иметь и одно положительное следствие.
Она может сделать мир более безопасным. По крайней мере, на следующие несколько месяцев.
Давайте назовем это игрой в перезагрузку.
Москва, как и многие другие, готовилась к победе Хиллари Клинтон, что в краткосрочной перспективе должно было повлечь за собой попытки лишить ее победу легитимности, заявив о фальсификациях результатов голосования: Кремль даже планировал провести пресс-конференцию после объявления результатов голосования, на которой его ведущий правозащитник должен был назвать американскую демократию фикцией.
Если бы Клинтон — упрямый противник России — оказалась в Овальном кабинете, у Москвы не было бы никаких причин отказываться от тактики балансирования на грани войны в Прибалтике, от продолжения кровавого и ведущего в тупик противостояния на Украине и от своей бомбовой кампании, призванной сломить сопротивление режиму сирийского президента Башара аль-Асада — и все это на фоне риторики в духе холодной войны и угроз применить ядерное оружие.
Однако победу на выборах одержал Трамп. Он никогда не выражал заинтересованность в том, чтобы сдерживать или противостоять влиянию России в Восточной Европе или на Ближнем Востоке, и уже предложил обсудить список пожеланий Кремля, таких как снятие санкций и признание аннексии Крыма. И у Путина, как говорят некоторые аналитики, нет никаких причин отбивать у этого республиканца желание взаимодействовать до того, как он официально вступит в должность: в краткосрочной перспективе российский лидер вполне может сменить свою фирменную непредсказуемость на дипломатию.
«После смены администрации в Белом доме Россия сможет добиваться своих целей уже посредством дипломатии, а не секретных операций, подобных внезапной высадке войск в Сирии, — сказал Владимир Фролов, внешнеполитический аналитик из Москвы. — Сейчас для России важно не попасть в мировые новости в связи с очередной кровавой бойней».
Фролов и другие аналитики поясняют, что любое смягчение агрессии России продлится ровно до тех пор, пока Москва будет уверена в том, что это позволит ей добиться уступок от Трампа.
«Я полагаю, что они захотят проверить, насколько Трамп готов следовать своим предвыборным заявлениям о том, что такие страны, как Украина и государства Балтии, не входят в зону ключевых интересов США, и готов ли он на самом деле предложить такую сделку «по разделу сфер влияния», в рамках которой россияне смогут доминировать на территории ближнего зарубежья в обмен на отказ от конфронтационной риторики и попыток дестабилизировать западноевропейские страны [плюс сотрудничество в Сирии]», — написал в своем электронном письме Дмитрий Горенбург, старший научный сотрудник отдела стратегических исследований Центра военно-морского анализа, некоммерческой исследовательской организации в Арлингтоне.
После избрания Трампа российские чиновники выразили умеренный оптимизм, отметив, что они, скорее всего, смогут работать с Трампом. Представитель Путина Дмитрий Песков сказал, что «это феноменально, насколько они, получается, близки в своем концептуальном подходе к внешней политике», добавив, однако, что на установление взаимного доверия могут уйти годы.
«От Трампа не следует ждать ни любви, ни подарков: он патриот и бизнесмен. Но он — не идеолог, а реалист. А реалисту понятен язык соглашений», — написал в твиттере Алексей Пушков, член верхней палаты российского парламента.
Однако во всех сферах, в которых Путин попытается наладить сотрудничество с Трампом, есть свои подводные камни.
В Сирии администрация Обамы поддерживала силы умеренной оппозиции, выступающие против Асада, и она настаивает, что сирийский лидер должен уйти ради урегулирования конфликта. Путин, который решительно поддерживает режим Асада, должен выбрать между окончательной победой над повстанческими силами, к которой стремится Асад и которая, по мнению некоторых его генералов, возможна, и тем, чтобы дождаться Трампа. Трамп, возможно, окажется «в большей степени готовым принять точку зрения России о том, что Асад должен остаться — по крайней мере, пока в Сирии не будут уничтожены ИГИЛ и “Аль-Каида”», — считает Саймон Сараджян (Simon Saradzhyan), директор проекта Russia Matters в Центре науки и международных отношений имени Белфера школы государственного управления при Гарвардском университете.
Но, чтобы такая сделка сработала, России нужно будет контролировать Асада и убедить его принять нечто меньшее, чем решительная победа.
Европейцы с тревогой ожидают, что Трамп пересмотрит позиции США в отношении Украины и санкции против России. В июле он сказал, что он рассмотрит возможность признать Крым, который Россия аннексировала в 2014 году, территорией России.
Россия забеспокоилась о направлении движения Украины после того, как антиправительственные протесты в Киеве, начавшиеся после отказа пророссийского президента страны подписать соглашение об ассоциации с Евросоюзом, вынудили его покинуть свой пост. Москва также считала неприемлемым желание Украины вступить в НАТО. Позже Россия поддержала восстание на востоке Украины, заставив США и Евросоюз расширить санкции, которые были введены против России в связи с аннексией Крыма.
«Критика Трампа в адрес НАТО указывает на то, что, возможно, он не слишком заинтересован в том, чтобы расширять границы этого альянса на постсоветском пространстве, что Россия воспринимает как серьезнейшую угрозу своей безопасности», — отметил Сараджян.
Мэтью Банн (Matthew Bunn), эксперт из Центра Белфера, считает, что тот вариант решения конфликта на Украине, которого Путин добивается и на который Трамп согласится, может подразумевать возобновление попыток положить конец конфликту в обмен на снятие большей части санкций. Однако, «скорее всего, все будет зависеть от готовности Украины остаться нейтральным государством» — Киев не раз заявлял о том, что он не согласится на такие условия.
Российские аналитики все еще обеспокоены возможной жесткой позицией США в отношении России, на которую указывают имена членов внешнеполитической команды Трампа: авторы статьи в Politico называют бывшего спикера Палаты представителей Ньюта Гингрича (Newt Gingrich), бывшего посла США в ООН Джона Болтона (John Bolton) и сенатора Боба Коркера (Bob Corker) из комитета Сената по международным отношениям.
«Эти имена вызывают у меня тошноту», — сказал Сергей Марков, известный прокремлевский политический аналитик.
Кроме того, не стоит также забывать об особенностях личности Трампа. Ничто из того, что он сказал в ходе своей предвыборной кампании, нельзя было назвать обещанием. Все его разговоры о готовности налаживать отношения с Москвой могут оказаться всего лишь разговорами.
Хотя администрация Обамы обвиняла Россию в попытках вмешаться в выборы и помочь Трампу, вполне возможно, что на самом деле Кремль не надеялся на его победу.
Сейчас трудно сказать, как президент Трамп отреагирует на то, что военный самолет иностранного государства совершит облет американского авианосца или что его Конгресс не поддержит его в его позиции по украинскому вопросу.
«Непредсказуемость — это самый эффективный инструмент внешней политики России, — сказал Фролов. — Но Трамп тоже блестяще умеет им пользоваться».
