Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Россия, собственно российские власть предержащие, давно занимались воровством истории. Активно они ее «переписывали» с конца XVII, а особенно в XVIII веке, присвоив себе период Киевской Руси. Правда, тогда россиянам активно помогали наши украинские «казачки». Идея о том, что Московия является потомком Руси, проводилась в Киевском Синопсисе 1674 г.
В пятницу, 4 ноября, российский президент Владимир Путин открыл памятник киевскому князю Владимиру в Москве. О том, что это произойдет, говорилось давно. И наконец — произошло.
Украденная история
Россия, собственно российские власть предержащие, давно занимались воровством истории. Активно они ее «переписывали» с конца XVII, а особенно в XVIII веке, присвоив себе период Киевской Руси. Правда, тогда россиянам активно помогали наши украинские «казачки». Идея о том, что Московия является потомком Руси, проводилась в Киевском Синопсисе 1674 г. Полное название этого произведения следующее — «Синопсис Киевский, или Краткое собрание из разных летописцев о начале славянорoссийского народа и первоначальных князей богоспасаемого града Киева, о житии святого благоверного великого князя киевского и всея Руси первого самодержца Владимира и о наследниках благочестивого государства его рoссийского вплоть до пресветлого и благочестивого государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великой и Малой, и Белой Руси самодержца». Название само по себе красноречиво. И демонстрирует «историческую идеологию» государства Российского, точнее Московского. «Синопсис…» неоднократно переиздавался, в XVIII в. стал учебником в школах Российской империи. Идею же, что Киевская Русь — предтеча Московии, а затем Российской империи, пропагандировали украинские интеллектуалы, примкнувшие к элите этого имперского государства. Это, в частности, касалось Феофана Прокоповича, которого можно считать одним из ведущих идеологов Российской империи. У него есть специальное произведение на историческую тематику, где он четко проводит эту идею.
Традиции такого украинского коллаборантства успешно дожили до нашего времени. Показательно, что ведущим на церемонии открытия московского памятника Владимиру был Федор Бондарчук — сын известного украинского кинорежиссера Сергея Бондарчука. Сделано это было специально. Можно было бы найти лучшего ведущего — и на вид, и по дикторским данным. Но взяли Бондарчука, чтобы показать: смотрите, хохли неразумные, как ваши люди нам служат; вы тоже служите нам — мы вас не обидим. Также в первых рядах на церемонии красовалась Валентина Матвиенко, по происхождению из Украины. Напомним, что она является Председателем Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. И именно под ее председательством этот орган дал добро на совершение агрессии России против Украины.
Я далек от того, чтобы осуждать творцов «Синопсиса…», Феофана Прокоповича и других украинских слуг Российской империи (кстати, среди них был также Иван Мазепа, которого сейчас у нас пытаются представить великим украинским патриотом). По крайней мере, в XVIII в. среди украинской казацкой элиты существовала иллюзия, что им удастся создать свою империю. Эта элита даже собственный этноним Русь то ли Россия для империи отдала. А также свой книжный язык. Не зря же Михаил Ломоносов, которого можно считать отцом словесности российской, одним из врат своей учености считал «Грамматику…» украинца Мелетия Смотрицкого.
Однако со «своей» империей украинской казацкой старшине не пофортунило. Это стало понятно в ХІХ в. Пути россов (великороссов и малороссов) разошлись. Почему — это уже отдельная история.
Великороссы, которых когда-то не считали Русью, а просто именовали московитами, решили присвоить историю Руси. Это делали и их историки, и не менее успешные российские литераторы, художники, другие деятели искусства. Что Русь — это предтеча Руси, стало как будто «аксиомой». Создавались соответствующие мнимые стереотипы. Например, в иконографии Киевской Руси ее жителей изображали почти как российских крестьян ХІХ в. — чуть ли не в косоворотках, сарафанах.
На эту «аксиому» замахнулись украинские историки. Прежде всего — Михаил Грушевский, который в своей историографической концепции проводил мысль, что Киевская Русь — предтеча не России, а Украины. Не зря его главное произведение именовалось «История Украины-Руси».
Война за руськое наследие
Считайте, уже более 100 лет между Россией и Украиной идет «война за Русь». Сегодня, в связи с аннексией Россией Крыма, где якобы князь Владимир принял крещение, военным конфликтом на востоке Украины она обрела особое обострение. Установление памятника князю-крестителю в Москве — только элемент (при этом элемент очень важный) в этой войне символов.
Конечно, можно сколько угодно смеяться над Путиным и его командой, которые поставили князя Владимира у Кремля — как это делали некоторые украинцы в социальных сетях. Говорить, например, что Украина захватила Москву, что после Владимира остается там поставить памятник Степану Бандере, а на кремлевских башнях заменить звезды на трезубы. Напоминать, что когда Владимир умер, то Москвы даже в проекте не было. И так далее и тому подобное.
На россиян это не действует. Они убеждены: Русь — это их история. В последние годы Путин (а ему большинство россиян верит почти как себе) неоднократно делал заявления, согласно которым прямым наследником Киевской Руси является, прежде всего, нынешняя Россия, а не Украина. В русскоязычной «Википедии» статья «Киевская Русь» была специально переименована в «Древнерусское государство», а его первой столицей указан Новгород. Киев же — вторая столица. В таком же ключе были переписаны новые учебники по истории России.
Но что россияне… Наши милые малороссы размышляют примерно так же. Даже среди маститых украинских историков найдется немало таких, которые повторяют мифы российской историографии. Так что уж от простых людей хотеть?
Стоит послушать, какие мысли озвучил Путин и его «подопечный», московский патриарх Кирилл (Гундяев). Момент для «озвучки» был подобран соответствующий — День народного единства, праздник, который апеллирует к далеким событиям «спасения России» в 1612 г. Сейчас этот праздник имеет откровенно шовинистический характер.
В своем выступлении Путин при открытии памятника князю Владимиру сказал следующее: «Это большое, значимое событие и для Москвы, и для всей нашей страны, и для всех наших соотечественников. Новый памятник — почет нашему выдающемуся предку. Особо почитаемому святому, государственному деятелю и воину, духовному основателю государства российского». Вот так, не много и не мало — основатель государства. Далее говорилось о том, что князь Владимир, выбрав православие, заложил моральные и ценностные основы, которые и сегодня определяют жизнь россиян. «Российское общество, — наставлял далее Путин, — должно противостоять современным вызовам и угрозам, следуя духовным завещаниям, которые оставил князь Владимир». То есть этот князь словно осовременивается. Он дает духовное оружие россиянам, которым приходится противостоять современным угрозам. О чем речь — понять несложно.
Продолжил развивать мысли Путина патриарх Кирилл. «Памятник князю Владимиру — это символ единства всех народов, отцом которых он является. А это народы исторической Руси, которые ныне проживают в пределах многих государств. Памятник отцу может быть везде, где живут его дети, в этом нет никакого противоречия, но плохо, если дети забывают, что у них один отец», — поучал сей иерарх. Словом, старая песенка о «русском мире», в котором главная роль, разумеется, принадлежит россиянам. А Владимир становится едва или не главным символом этого «мира».
Князя же патриарх охарактеризовал как бессребреника, который «дистанциировался от частной выгоды». И все, кто будет проходить около памятника, должны были точно так же дистанциироваться от соблазнов роскошной жизни. В устах Кирилла, который отнюдь не гнушается материальных благ, такие словеса, мягко говоря, выглядят странно. Но здесь есть своя «логика». Вероятно, сей духовный пастырь готовит своих пасомых к тому, что грядут трудности. Экономические же или политические кризисы, по словам патриарха, это второстепенное. Настоящей же бедой является «нехватка любви». Вот ту «любовь», так можно понять, и дал нам Владимир, приняв православие. Поэтому, вещал Кирилл, «никто не может пересмотреть выбор князя Владимира, не разрушив свою цивилизационную идентичность. Сказать, что князь Владимир сделал что-то не то и не так, — это все равно, что заснуть под сводом соборов, а проснуться в лесу у огня, не умея ни читать, ни писать».
Чтобы эффектно завершить произнесение речей, была приглашена Наталия Солженицына — жена покойного нобелевского лауреата, которого некоторые россияне считают «совестью нации». Правда, эта «совесть» оказалась слишком шовинистической. Госпожа Наталья ничего принципиально нового не сказала. Но «чего-то такого» от нее и не ожидали. Она нужна здесь была как определенный символ — и не более.
Речи, произносимые на открытии памятника, выглядели не только антиисторически, но и даже иногда анекдотически. Но не думаю, что россияне, зомбированные своей пропагандой, на это будут обращать внимание. Они получили еще один символ своего «величия» и «духовности» в самом центре Москвы — и ничего не поделаешь.
Дискуссии вокруг князя Владимира
Князь Владимир в Москве уже вызвал дискуссию — прежде всего у нас, на Украине. Можно ли его считать российским князем, а тем более — основателем государства Российского?
Находятся и будут находиться защитники российскости князя. Не будем дискутировать относительно его происхождения и места рождения. Здесь есть немало невыясненных вопросов. Да и неизвестно, будут ли они выяснены. Но летописи говорят, что Владимир пришел княжить в Киев из Новгорода. А Новгород, с точки зрения сторонников российскости Владимира, это российская земля. Следовательно, Владимир — российский князь.
На самом деле этот аргумент сомнительный. Новгород и Новгородская земля не были «истинно русской землей» — особенно в Х в. Историк Николай Костомаров, который специально интересовался Новгородской землей и осуществлял здесь полевые исследования, констатировал, что еще в середине ХІХ в. в Новгородщине сохранялись местные говоры, которые были намного ближе к языку украинскому, нежели к русскому. Да и бытовая культура крестьян этой земли была близка к бытовой культуре украинцев. В принципе, ничего странного нет. Во времена Киевской Руси действительно сложился «руський мир», собственно украинский, частью которого была и Новгородская земля.
Костомаров показывал, в частности в известном труде «Дві руські народності», что во времена Киевской Руси на территории этого государства формировались четыре народности — украинская, белорусская, новгородская и русская. Эти исследования вполне научно корректны и убедительны. Другое дело, что россияне специально замалчивали их. К сожалению, также украинские историки проигнорировали этот момент.
Новгородский этнос был уничтожен в результате жестокого геноцида, который был совершен после захвата этой земли московитами. В частности, царь Иван ІІІ осуществлял переселение новгородцев, прежде всего «лучших мужей», на земли Московии. Страшную резню новгородцам устроил Иван ІV. Будучи в значительной степени истреблены и лишены элиты, новгородцы подверглись деэтнизации и «влились» в состав российской нации. Но, как уже говорилось, даже в ХІХ в. они сохраняли свои культурные особенности, которые связывали их с украинцами.
Поэтому считать князя Владимира россиянином из-за его новгородских моментов биографии нет оснований.
Жаль, что наши исследователи, в частности историки, не изучают реальную историю Новгорода. Эта история не только бы развеяла немало московских мифов, а дала бы возможность более адекватно объяснить процессы, которые происходили на Востоке Европы во времена Средневековья.
В конце концов, фигура князя Владимира далеко не столь однозначна, как это подают Путин и Кирилл. Говорить, что именно он осуществил цивилизационный выбор Руси, не совсем корректно. Задолго до него эта религия распространялась на территории Восточной Европы. И немало русьских власть предержащих еще до него приняли эту религию, окрестив свое окружение. Хорошо известно крещение княгини Ольги — бабушки Владимира. Сам же Владимир, заняв Киев, где позиции христиан были сильными, пытался утвердить здесь языческие культы, которые доминировали в Новгороде. И только причины внутреннего и внешнего характера заставили его обратиться к христианству. Другое дело, что существует мифология князя Владимира как крестителя Руси. Начала она твориться уже при правлении его сына Ярослава Мудрого, а затем стала «привычной».
Наряду с этим мифом Путин и его команда используют еще один миф — миф Российского государства, которое существовало в Х в. и было создано князем Владимиром. Бесспорно, этот князь сыграл большую роль, заложив основы Киевской Руси. Делал это он не без насилия и большой крови. И многие его деяния, описанные в летописях, вызывают неприятие. Кстати, это неприятие нашло отражение у Тараса Шевченко (цикл поэзий «Цари»). Но, вероятно, иначе и не могло быть. Большие государства без насилия не возникают.
Владимир не только покорил огромные территории Восточной Европы, но и распределил их между своими потомками. В определенном смысле создал «русьский мир». Его потомки правили на этих огромных просторах в течение многих веков. Российская историография относительно этих потомков вытворила немало мифов. Во-первых, их в ХІХ в. российские историки начали именовать Рюриковичами. К сожалению, украинские историки подхватили этот миф. Термин «Рюриковичи» фигурирует и поныне. В действительности в аутентичных исторических документах этот термин отсутствует. Князья, которые правили на территории Восточной Европы и имели русьское происхождение, связывали себя не с легендарным Рюриком, а с Владимиром. Например, их часто именовали Владимировым племенем. Поэтому более корректным было бы название Владимировичи, а не Рюриковичи. Во-вторых, московские цари, а затем российские императоры представляли себя потомками Владимировой династии. Хотя говорить об их происхождении от Владимировичей очень проблематично. Это, кстати, было не последним фактором того, что в российской историографии сформировалась нормандская теория, которая выводила русьскую княжескую династию от Рюрика, который якобы имел нормандское, а следовательно — и германское происхождение.
Но миф — это одно, а реальная история — несколько иное. Это понимают историки и не только они. Российское же руководство, открывая памятник князю Владимиру в Москве, апеллировало к мифологии — причем в ее российско-имперском варианте. Тем самым оно продемонстрировало, что предлагает россиянам жить в мире кривых зеркал. И считает это вполне нормальным. Конечно, использование мифологии может дать временный эффект. Но даст ли оно эффект на долговременную перспективу?
Наблюдая за церемонией открытия памятника князю Владимиру в Москве, меня не покидало впечатление, что это какая-то пиррова победа, после которой наступит поражение. Не заигралось ли российское руководство со своими пропахшими нафталином имперскими мифами? И не утратило ли оно чувство реальности? Ведь современный мир живет совсем другими реалиями, отбросив на свалку истории имперские мифы.
Я далек от того, чтобы осуждать творцов «Синопсиса…», Феофана Прокоповича и других украинских слуг Российской империи (кстати, среди них был также Иван Мазепа, которого сейчас у нас пытаются представить великим украинским патриотом). По крайней мере, в XVIII в. среди украинской казацкой элиты существовала иллюзия, что им удастся создать свою империю. Эта элита даже собственный этноним Русь то ли Россия для империи отдала. А также свой книжный язык. Не зря же Михаил Ломоносов, которого можно считать отцом словесности российской, одним из врат своей учености считал «Грамматику…» украинца Мелетия Смотрицкого.
Однако со «своей» империей украинской казацкой старшине не пофортунило. Это стало понятно в ХІХ в. Пути россов (великороссов и малороссов) разошлись. Почему — это уже отдельная история.
Великороссы, которых когда-то не считали Русью, а просто именовали московитами, решили присвоить историю Руси. Это делали и их историки, и не менее успешные российские литераторы, художники, другие деятели искусства. Что Русь — это предтеча Руси, стало как будто «аксиомой». Создавались соответствующие мнимые стереотипы. Например, в иконографии Киевской Руси ее жителей изображали почти как российских крестьян ХІХ в. — чуть ли не в косоворотках, сарафанах.
На эту «аксиому» замахнулись украинские историки. Прежде всего — Михаил Грушевский, который в своей историографической концепции проводил мысль, что Киевская Русь — предтеча не России, а Украины. Не зря его главное произведение именовалось «История Украины-Руси».
Война за руськое наследие
Считайте, уже более 100 лет между Россией и Украиной идет «война за Русь». Сегодня, в связи с аннексией Россией Крыма, где якобы князь Владимир принял крещение, военным конфликтом на востоке Украины она обрела особое обострение. Установление памятника князю-крестителю в Москве — только элемент (при этом элемент очень важный) в этой войне символов.
Конечно, можно сколько угодно смеяться над Путиным и его командой, которые поставили князя Владимира у Кремля — как это делали некоторые украинцы в социальных сетях. Говорить, например, что Украина захватила Москву, что после Владимира остается там поставить памятник Степану Бандере, а на кремлевских башнях заменить звезды на трезубы. Напоминать, что когда Владимир умер, то Москвы даже в проекте не было. И так далее и тому подобное.
На россиян это не действует. Они убеждены: Русь — это их история. В последние годы Путин (а ему большинство россиян верит почти как себе) неоднократно делал заявления, согласно которым прямым наследником Киевской Руси является, прежде всего, нынешняя Россия, а не Украина. В русскоязычной «Википедии» статья «Киевская Русь» была специально переименована в «Древнерусское государство», а его первой столицей указан Новгород. Киев же — вторая столица. В таком же ключе были переписаны новые учебники по истории России.
Но что россияне… Наши милые малороссы размышляют примерно так же. Даже среди маститых украинских историков найдется немало таких, которые повторяют мифы российской историографии. Так что уж от простых людей хотеть?
Стоит послушать, какие мысли озвучил Путин и его «подопечный», московский патриарх Кирилл (Гундяев). Момент для «озвучки» был подобран соответствующий — День народного единства, праздник, который апеллирует к далеким событиям «спасения России» в 1612 г. Сейчас этот праздник имеет откровенно шовинистический характер.
В своем выступлении Путин при открытии памятника князю Владимиру сказал следующее: «Это большое, значимое событие и для Москвы, и для всей нашей страны, и для всех наших соотечественников. Новый памятник — почет нашему выдающемуся предку. Особо почитаемому святому, государственному деятелю и воину, духовному основателю государства российского». Вот так, не много и не мало — основатель государства. Далее говорилось о том, что князь Владимир, выбрав православие, заложил моральные и ценностные основы, которые и сегодня определяют жизнь россиян. «Российское общество, — наставлял далее Путин, — должно противостоять современным вызовам и угрозам, следуя духовным завещаниям, которые оставил князь Владимир». То есть этот князь словно осовременивается. Он дает духовное оружие россиянам, которым приходится противостоять современным угрозам. О чем речь — понять несложно.
Продолжил развивать мысли Путина патриарх Кирилл. «Памятник князю Владимиру — это символ единства всех народов, отцом которых он является. А это народы исторической Руси, которые ныне проживают в пределах многих государств. Памятник отцу может быть везде, где живут его дети, в этом нет никакого противоречия, но плохо, если дети забывают, что у них один отец», — поучал сей иерарх. Словом, старая песенка о «русском мире», в котором главная роль, разумеется, принадлежит россиянам. А Владимир становится едва или не главным символом этого «мира».
Князя же патриарх охарактеризовал как бессребреника, который «дистанциировался от частной выгоды». И все, кто будет проходить около памятника, должны были точно так же дистанциироваться от соблазнов роскошной жизни. В устах Кирилла, который отнюдь не гнушается материальных благ, такие словеса, мягко говоря, выглядят странно. Но здесь есть своя «логика». Вероятно, сей духовный пастырь готовит своих пасомых к тому, что грядут трудности. Экономические же или политические кризисы, по словам патриарха, это второстепенное. Настоящей же бедой является «нехватка любви». Вот ту «любовь», так можно понять, и дал нам Владимир, приняв православие. Поэтому, вещал Кирилл, «никто не может пересмотреть выбор князя Владимира, не разрушив свою цивилизационную идентичность. Сказать, что князь Владимир сделал что-то не то и не так, — это все равно, что заснуть под сводом соборов, а проснуться в лесу у огня, не умея ни читать, ни писать».
Чтобы эффектно завершить произнесение речей, была приглашена Наталия Солженицына — жена покойного нобелевского лауреата, которого некоторые россияне считают «совестью нации». Правда, эта «совесть» оказалась слишком шовинистической. Госпожа Наталья ничего принципиально нового не сказала. Но «чего-то такого» от нее и не ожидали. Она нужна здесь была как определенный символ — и не более.
Речи, произносимые на открытии памятника, выглядели не только антиисторически, но и даже иногда анекдотически. Но не думаю, что россияне, зомбированные своей пропагандой, на это будут обращать внимание. Они получили еще один символ своего «величия» и «духовности» в самом центре Москвы — и ничего не поделаешь.
Дискуссии вокруг князя Владимира
Князь Владимир в Москве уже вызвал дискуссию — прежде всего у нас, на Украине. Можно ли его считать российским князем, а тем более — основателем государства Российского?
Находятся и будут находиться защитники российскости князя. Не будем дискутировать относительно его происхождения и места рождения. Здесь есть немало невыясненных вопросов. Да и неизвестно, будут ли они выяснены. Но летописи говорят, что Владимир пришел княжить в Киев из Новгорода. А Новгород, с точки зрения сторонников российскости Владимира, это российская земля. Следовательно, Владимир — российский князь.
На самом деле этот аргумент сомнительный. Новгород и Новгородская земля не были «истинно русской землей» — особенно в Х в. Историк Николай Костомаров, который специально интересовался Новгородской землей и осуществлял здесь полевые исследования, констатировал, что еще в середине ХІХ в. в Новгородщине сохранялись местные говоры, которые были намного ближе к языку украинскому, нежели к русскому. Да и бытовая культура крестьян этой земли была близка к бытовой культуре украинцев. В принципе, ничего странного нет. Во времена Киевской Руси действительно сложился «руський мир», собственно украинский, частью которого была и Новгородская земля.
Костомаров показывал, в частности в известном труде «Дві руські народності», что во времена Киевской Руси на территории этого государства формировались четыре народности — украинская, белорусская, новгородская и русская. Эти исследования вполне научно корректны и убедительны. Другое дело, что россияне специально замалчивали их. К сожалению, также украинские историки проигнорировали этот момент.
Новгородский этнос был уничтожен в результате жестокого геноцида, который был совершен после захвата этой земли московитами. В частности, царь Иван ІІІ осуществлял переселение новгородцев, прежде всего «лучших мужей», на земли Московии. Страшную резню новгородцам устроил Иван ІV. Будучи в значительной степени истреблены и лишены элиты, новгородцы подверглись деэтнизации и «влились» в состав российской нации. Но, как уже говорилось, даже в ХІХ в. они сохраняли свои культурные особенности, которые связывали их с украинцами.
Поэтому считать князя Владимира россиянином из-за его новгородских моментов биографии нет оснований.
Жаль, что наши исследователи, в частности историки, не изучают реальную историю Новгорода. Эта история не только бы развеяла немало московских мифов, а дала бы возможность более адекватно объяснить процессы, которые происходили на Востоке Европы во времена Средневековья.
В конце концов, фигура князя Владимира далеко не столь однозначна, как это подают Путин и Кирилл. Говорить, что именно он осуществил цивилизационный выбор Руси, не совсем корректно. Задолго до него эта религия распространялась на территории Восточной Европы. И немало русьских власть предержащих еще до него приняли эту религию, окрестив свое окружение. Хорошо известно крещение княгини Ольги — бабушки Владимира. Сам же Владимир, заняв Киев, где позиции христиан были сильными, пытался утвердить здесь языческие культы, которые доминировали в Новгороде. И только причины внутреннего и внешнего характера заставили его обратиться к христианству. Другое дело, что существует мифология князя Владимира как крестителя Руси. Начала она твориться уже при правлении его сына Ярослава Мудрого, а затем стала «привычной».
Наряду с этим мифом Путин и его команда используют еще один миф — миф Российского государства, которое существовало в Х в. и было создано князем Владимиром. Бесспорно, этот князь сыграл большую роль, заложив основы Киевской Руси. Делал это он не без насилия и большой крови. И многие его деяния, описанные в летописях, вызывают неприятие. Кстати, это неприятие нашло отражение у Тараса Шевченко (цикл поэзий «Цари»). Но, вероятно, иначе и не могло быть. Большие государства без насилия не возникают.
Владимир не только покорил огромные территории Восточной Европы, но и распределил их между своими потомками. В определенном смысле создал «русьский мир». Его потомки правили на этих огромных просторах в течение многих веков. Российская историография относительно этих потомков вытворила немало мифов. Во-первых, их в ХІХ в. российские историки начали именовать Рюриковичами. К сожалению, украинские историки подхватили этот миф. Термин «Рюриковичи» фигурирует и поныне. В действительности в аутентичных исторических документах этот термин отсутствует. Князья, которые правили на территории Восточной Европы и имели русьское происхождение, связывали себя не с легендарным Рюриком, а с Владимиром. Например, их часто именовали Владимировым племенем. Поэтому более корректным было бы название Владимировичи, а не Рюриковичи. Во-вторых, московские цари, а затем российские императоры представляли себя потомками Владимировой династии. Хотя говорить об их происхождении от Владимировичей очень проблематично. Это, кстати, было не последним фактором того, что в российской историографии сформировалась нормандская теория, которая выводила русьскую княжескую династию от Рюрика, который якобы имел нормандское, а следовательно — и германское происхождение.
Но миф — это одно, а реальная история — несколько иное. Это понимают историки и не только они. Российское же руководство, открывая памятник князю Владимиру в Москве, апеллировало к мифологии — причем в ее российско-имперском варианте. Тем самым оно продемонстрировало, что предлагает россиянам жить в мире кривых зеркал. И считает это вполне нормальным. Конечно, использование мифологии может дать временный эффект. Но даст ли оно эффект на долговременную перспективу?
Наблюдая за церемонией открытия памятника князю Владимиру в Москве, меня не покидало впечатление, что это какая-то пиррова победа, после которой наступит поражение. Не заигралось ли российское руководство со своими пропахшими нафталином имперскими мифами? И не утратило ли оно чувство реальности? Ведь современный мир живет совсем другими реалиями, отбросив на свалку истории имперские мифы.
