Хотя сам Дональд Трамп вряд ли придает своим внешнеполитическим взглядам первостепенное значение, они способствовали его победе на выборах не меньше, чем его взгляды на проблемы торговли и миграции.
И для внешнеполитической элиты республиканцев, и для либеральных интервенционистов из Демократической партии, живущих в городах Северо-восточного коридора, такие взгляды смерти подобны.
Трамп обещает внешнюю политику, которая в первую очередь будет заботиться об интересах Америки. Тем временем неоконы требуют, чтобы все обязательства, данные нами во время холодной войны и после ее завершения, соблюдались вечно.
В воскресенье Трамп заявил в эфире программы «60 минут»: «Мы ведем эту войну уже 15 лет…. Мы потратили на Ближнем Востоке 6 триллионов долларов. Шесть триллионов! На эти деньги можно было бы дважды восстановить страну. Посмотрите на наши дороги, на наши мосты, на наши тоннели… на наши аэропорты… они изношены».
Между тем «партия войны» все еще не насытилась войной.
Они хотят противостоять Владимиру Путину — хоть где-нибудь, а лучше везде! Они хотят направить американские войска в Прибалтику. Они хотят снабдить Киев оружием, чтобы он смог воевать с Россией в Донецке, Луганске и Крыму.
Они хотят создать бесполетную зону и сбивать сирийские и российские самолеты, нарушающие ее границы, хотя разрешения на подобные военные акции Конгресс никогда не давал.
Они хотят отказаться от иранской ядерной сделки, хотя все 16 американских разведок сообщали с высокой степенью уверенностью в 2007 и в 2011 годах, что у Ирана нет никакой программы по созданию ядерного оружия.
Некоторые «ястребы» также хотят выступить против претензий Пекина на скалы и рифы в Южно-Китайском море, хотя наши же собственные союзники из Манилы сейчас поговаривают об укреплении связей с Китаем и о том, чтобы закрыть нашу базу в Субик-бей.
Ни в одном из этих случаев речь не идет о настолько серьезной угрозе жизненным интересам США, чтобы имело смысл идти на риск войны, к которой толкают нас эти люди.
У Трампа есть шанс, подобно Гарри Трумэну, стать президентом, который определит внешнюю политику США на поколение вперед.
После Второй мировой войны Сталин — наш бывший союзник— превратился для нас в более грозного врага, чем Германия или Япония. Сталинская империя простиралась от Эльбы до Тихого океана.
В 1949 году Советский Союз внезапно обзавелся атомной бомбой, а Китай — самая многолюдная страна на Земле — оказался под властью Мао Цзэдуна.
Это была новая ситуация, и Трумэну пришлось изобретать новый подход к ней. Он принял на вооружение предложенную Джорджем Кеннаном (George Kennan) политику сдерживания мировой коммунистической империи — Доктрину Трумэна — и отправил войска, чтобы предотвратить захват Южной Кореи.
С концом холодной войны закончилась и история советской империи. На фоне распада Советского Союза Джордж Буш-старший создал свой «новый мировой порядок». Его сын Джордж Буш-младший вторгся в Ирак и объявил глобальный крестовый поход во имя демократии, который должен был «покончить с тиранией во всем мире».
Какая гордыня!
В результате мы получили катастрофу на Ближнем Востоке, о которой Трамп говорил Лесли Шталь (Lesley Stahl), и постоянные конфликты с Россией, вызванные нашими попытками продвинуть наш альянс НАТО к границам и в границы бывшего Советского Союза — родной страны Путина.
Какой еще реакции на это мы могли ожидать от российских патриотов?
Сейчас у Трампа есть возможность приспособить внешнюю политику США к миру, в котором мы теперь живем, и к жизненно важным интересам США.
Что же должен заявить Трамп?
Наши президенты времен холодной войны — от Трумэна до Рейгана — старались избежать Третьей мировой, а я хочу избежать Второй холодной, должен сказать он. Мы не считаем ни Россию, ни русский народ врагами Соединенных Штатов и постараемся совместно с президентом Путиным разрядить возникшую между нами напряженность.
Со своей стороны мы заявляем, что расширение НАТО закончено и что силы США не будут размещаться ни в одной из бывших советских республик.
Если, согласно 5-й статье Североатлантического договора, нападение на любую из 28 стран НАТО должно восприниматься, как нападение на всех союзников, то наша конституция говорит, что вопрос об участии Америки в войне решает Конгресс, а не какое-то соглашение, подписанное в те времена, когда большинство американцев даже еще не родились.
Навязчивый интервенционизм последних десятилетий отошел в прошлое. Не наше дело, как управляется та или иная страна. Хотя, как говорил Джон Кеннеди, мы предпочитаем демократии и республики автократам и диктаторам, наше отношение к другим государствам должно основываться на том, как они относятся к нам.
Чужие внутренние дела нельзя считать нашими жизненно важными интересами.
Европейцам также пора осознать реальность. Мы не можем вечно воевать за них. Им следует научиться защищать себя — и заняться этим прямо сейчас.
Что касается Сирии и Ирака, то наши враги там — «Аль-Каида» и ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ). Мы усвоили уроки Ирака и Сирии и не собираемся открывать дорогу исламским террористам, свергая режим Асада.
После этого Трампу следует срочно наметить и сформулировать основные контуры своей внешней политики, которая должна предусматривать восстановление наших вооруженных сил при отказе от военных гарантий, не связанных с нашими жизненно важными интересами. Мы не вправе продолжать разорять свою страну ради того, чтобы вести чужие войны и оплачивать чужие счета.
Идеальный момент для провозглашения Доктрины Трампа наступит, когда президент будет представлять кандидатуры своих госсекретаря и министра обороны.
Патрик Бьюкенен — редактор-основатель American Conservative, автор книги «Величайшее возвращение: как Ричард Никсон оправился от поражения и создал новое большинство» («The Greatest Comeback: How Richard Nixon Rose From Defeat to Create the New Majority»).
