Когда недавно турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган (Recep Tayyip Erdogan) заявил о своих притязаниях на греческие острова «перед дверью нашего дома», он косвенно сослался на один договор, который Турция однажды уже проигнорировала. Лозаннский мирный договор, который покончил в 1923 году с войной между Грецией и Турцией, определил границы современной Турции. Тогда почти все острова в Эгейском море были обещаны Греции. Кипр отошел к великой державе Великобритании. 51 год спустя, в июле 1974 года, турецкие войска высадились на Кипре и создали в северной части собственное государство, которое до сегодняшнего дня было признано в международно-правовом плане только Анкарой.
«Операция Атилла», как ее назвал турецкий Генеральный штаб, ставит, с одной стороны, под вопрос верность договорам турецких политиков, а с другой стороны, усиливает риторическое поигрывание мускулами путем демонстрации готовности при случае игнорировать международные соглашения. Как это произошло в 1974 году на Кипре, реконструировал историк Штефан Максимилиан Бреннер (Stefan Maximilian Brenner) в последнем номере журнала «Военная история» («Militärgeschichte») Центра бундесвера по изучению военной истории и социальных наук. При этом он обратил внимание на один не столь известный аспект: вторжение встревожило союзников по НАТО не в последнюю очередь из-за многочисленных недостатков при его осуществлении, которые значительно поколебали веру в боевую мощь турецких вооруженных сил.
То, что враждебность между Грецией и Турцией летом 1974 года чуть не привела к настоящей войне между партнерами по НАТО, зависело от греческих военных. Националистический военный режим, который пришел в 1967 году в результате путча к власти в Афинах, был прижат с точки зрения внутренней политики спиной к стене. Поскольку глава хунты Георгиос Пападопулос (Georgios Papadopoulos) противился реалистической оценке положения после аншлюса Кипра, то он был свергнут радикальными генералами, которые стремились стабилизировать свое господство успехом в области внешней политики.
Поэтому они поддержали восстание руководимой Грецией кипрской национальной гвардии против якобы «симпатизирующего коммунистам» президента архиепископа Макариоса и создали радикальный марионеточный режим, который прославился до этого в напоминающих гражданскую войну столкновениях между киприотами греческого и турецкого происхождения, резней и жестокой риторикой. Хотя Великобритания, бывшая наряду с Грецией и Турцией гарантом заключенных в 1959 году в Лондоне и Цюрихе договоров, определявших статус острова, была против интервенции, руководство Анкары приняло 16 июля решение о вводе войск. Как указывалось в качестве обоснования, для защиты жизни своих «соотечественников» на острове.
Уже 19 июля на острове высадились 1200 солдат и 60 танков М-47, а десантники заняли турецко-кипрский анклав восточнее столицы Никосия, боевые самолеты бомбардировали позиции национальной гвардии. Но уже скоро продвижение было остановлено.
Несмотря на то, что национальная гвардия и греко-киприотские боевики располагали только легким вооружением и несколькими устаревшими советскими танками Т-34, они оказали жесточайшее сопротивление и вели против агрессоров, особенно в Никосии, кровавые уличные бои. Хотя колеблющаяся военная хунта в Афинах отказалась от использования солдат, а турки нарастили вскоре свои войска до 6 тысяч человек, они были вынуждены все больше обороняться и смогли вскоре контролировать меньше территории, чем это имели турецкие киприоты до высадки войск.
Причины, которые перечисляет Бреннер, были разнообразными. Подразделения, которые спешно отправили воевать, были недостаточно подготовлены. Чтобы вообще собрать достаточное количество горючего, армия была вынуждена конфисковать его у населения на Юго-Востоке Турции. Многие автомашины застряли уже на марше на плохих дорогах Анатолии. Изношенные железнодорожные пути осложняли транспортировку. Военно-воздушные силы смогли быть использованы лишь благодаря поставкам из — тогда дружественной — Ливийской Арабской Республики.
Таким же недостаточным было снабжение наступающих соединений, которые вскоре были оттеснены в сторону немногочисленных районов с турецким населением. С ростом потерь падала мораль. Но прежде всего «турецкая армия продемонстрировала значительный недостаток в координации эффективного взаимодействия ее трех родов войск», — пишет Бреннер. «Здесь выявились большие недостатки в военной подготовке и отсутствие военного опыта у турецкого офицерского корпуса». Маневры прошедших лет ограничивались лишь «отрепетированными показательными эффектами». В штаб-квартире НАТО в Брюсселе пришли к выводу, что боевая мощь и логистика турецкой армии вряд ли будут в состоянии в случае войны быть на равных с механизированными, высокомобильными и превосходящими по численности военно-воздушными и сухопутными силами Варшавского договора.
И только трехнедельное перемирие, которое было достигнуто 22 июля под давлением США и НАТО, изменило ситуацию. В то время как в результате свержения военной хунты в Афинах Греция полностью отпала в качестве союзника, турки усиливали свои войска на острове в рамках «Операции Атилла II» до 32 тысяч человек, а также многочисленными танками, бронетранспортерами и орудиями. 45 тысячам греко-кипрским борцам было нечем этому противопоставить. С 13 по 17 августа турки захватили аэродромы Никосии и Тибоу и заняли значительную часть Никосии. Когда в силу вступило новое перемирие, они контролировали свыше одной трети острова и праздновали как большую победу эту операцию.
Последовали резня, массовые изгнания и раздел, напоминавший Железный занавес. До 160 тысяч кипрских греков и 70 тысяч кипрских турков потеряли свою родину. Никосия стала городом, разделенным стеной. В 1983 году возникло Турецкое Федеративное Государство Кипр, которое до сих пор признано только Турцией. Лишь в результате вхождения в ЕС Республики Кипр в 2004 году отношения между враждующими народами несколько разрядились, а граница стала более проницаемой.
Штаб-квартиру НАТО в Брюсселе беспокоил в 1974 году еще один аспект. Во время своей противозаконной с точки зрения международного права операции «турецкий Генеральный штаб широко воспользовался современным вооружением НАТО», — пишет Бреннер. А это можно было использовать лишь в целях совместной обороны территории блока.
