Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Концепция — это официальный документ, описывающий систему взглядов режима на внешнюю политику. В нем определяются долгосрочные цели внешней политики, ее характер и основные задачи. В нем также приводятся характеристики новых условий мировой политики, уточняются основания подхода РФ к развитию ее внешней политики и определяются основные направления дальнейшего формирования.
Концепция — это официальный документ, описывающий систему взглядов режима на внешнюю политику. В нем определяются долгосрочные цели внешней политики, ее характер и основные задачи. В нем также приводятся характеристики новых условий мировой политики, уточняются основания подхода РФ к развитию ее внешней политики и определяются основные направления дальнейшего формирования.
В частности, учитывая концепцию, должны формироваться планы и задания отдельным ведомствам для их внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности. Итак, это один из базовых стратегических документов.
Чтобы составить целостное впечатление об общем смысле и содержании внешней политики РФ, о стратегическом видении себя и мира нашим противником, эту концепцию следует анализировать в контексте с другими доктринальными документами, в частности, Военной доктриной РФ.
Этот документ является уже пятым, принятым РФ с 1991 года, и изменяет предыдущий от 2013 года, фиксируя изменения, которые произошли за эти три года в мире и внешнеполитическом положении России, констатируя их долгосрочность и необратимость согласно логике кремлевского руководства. С такой точки зрения он является вполне адекватным и логичным завершением многолетней эволюции кремлевского режима.
Документ является достаточно большим, насыщенным и довольно содержательным, подробный анализ которого еще должны сделать соответствующие аналитики и ведомства.
В общем плане Концепцию можно охарактеризовать как декларацию агрессивного суверенитета. В ней определены не просто направления внешней политики, а очерчена картина мира, в котором живет Кремль, определены враги, инструменты борьбы с ними, и намечены желаемые цели «войны на внешнеполитическом фронте». Вместе с Военной доктриной, которая декларирует возвращение к глобальному противостоянию, констатирует эпоху гибридных конфликтов и пропагандирует модель опережающего и встречно-опережающего ядерного удара, своего рода «превентивного возмездия», Концепция внешней политики предлагает повестку дня нового мира — мира с искаженной системой безопасности, измененными приоритетами и перераспределением полномочий между властью и обществом.
Согласно стандартному набору слов о партнерстве ради стабильного мира и добрососедстве, в Концепции почти сразу начинаются заявления о консолидации российской диаспоры, укреплении позиций российских медиа в мире и защите соотечественников за пределами РФ. Что это означает, мы хорошо убедились на собственном опыте, и даже декларируемая цель — «взаимообогащение различных культур и цивилизаций» не может нас ввести в заблуждение относительно истинных целей пропагандистов «русского мира».
В качестве идеологической базы нового мировоззрения Концепция предлагает теорию наращивания фактора силы в международных отношениях в условиях обострения социально-экономических противоречий.
«Мир переживает период глубоких перемен, сущность которых заключается в формировании полицентрической международной системы…. В результате процесса глобализации образуются новые центры экономического и политического влияния, происходит рассредоточение мирового потенциала силы и развития, его смещение в Азиатско-Тихоокеанский регион, сокращаются возможности исторического Запада доминировать в мировой экономике и политике, четко проявляются многообразие культур и цивилизаций в мире, множественность моделей развивающихся стран», — говорится в документе.
Концепция констатирует обострение противоречий, связанных с неравномерностью мирового развития, углублением разрыва между уровнем благосостояния государств, усилением борьбы за ресурсы, доступом к рынкам сбыта, контролем над транспортными артериями: «Конкуренция не только включает человеческий, научный и технологический потенциалы, но и все больше приобретает цивилизационный характер, форму соперничества ценностных ориентиров; в этих условиях попытки навязывания другим собственной шкалы ценностей угрожают ростом ксенофобии, нетерпимости и конфликтности в международных делах и в конечном итоге могут привести к хаосу и неуправляемости в международных отношениях».
Вина за глобальный кризис, который, по мнению кремлевских идеологов, надвигается на мир, лежит на странах либеральной демократии: «Стремление западных государств удержать свои позиции, в частности посредством навязывания своего взгляда на общемировые процессы и проведение политики сдерживания альтернативных центров силы, приводит к нарастанию нестабильности в международных отношениях, усилению турбулентности на глобальном и региональном уровнях; борьба за доминирование в формировании ключевых принципов организации будущей международной системы становится главной тенденцией современного этапа мирового развития».
Итак, российская власть видит мир, в котором западная демократия неизбежно погибает под давлением собственных ошибок и противоречий, а на пути к становлению справедливого мира обостряется силовое противостояние. Все это удивительно напоминает навязчивые клише советской пропаганды об «обострении классовой борьбы на пути к построению коммунизма» и «неизбежной гибели Запада».
В контексте актуализации тезиса о решающей значимости фактора силы в международных отношениях интересной становится фактическая констатация технологической отсталости и страха перед угрозами, ею спровоцированными.
Еще в Военной доктрине РФ 2014 года констатировалось, что Россия не в состоянии дать адекватный ответ на новые высокотехнологические разработки стран Запада в оборонной отрасли, у нее нет ответа на высокоточное оружие и систему ПРО. Именно поэтому в ядерной риторике упор был смещен с концепции встречного на модель опережающего и встречно-опережающего ядерного удара. Собственно, ядерный шантаж стал универсальным ответом России в военно-политической сфере. Концепция внешней политики закрепляет этот статус, увязывая вопросы контроля различных видов и типов вооружений в одну проблему.
«Россия выступает за конструктивное сотрудничество с США в сфере контроля над вооружениями с обязательным учетом неразрывной взаимосвязи между стратегическими наступательными и оборонительными средствами, императивности придания процессу ядерного разоружения многостороннего характера», — говорится в концепции. «Российская Федерация исходит из того, что переговоры о дальнейших сокращениях стратегических наступательных вооружений возможны только с учетом всех без исключения факторов, влияющих на глобальную стратегическую стабильность», — отмечается в нем.
В этом плане декларации о готовности к продолжению консультаций по ядерному разоружению выглядят как фактический отказ от двустороннего ядерного разоружения. При этом Кремль констатирует незначительную вероятность ядерного конфликта и декларирует «готовность обсуждения вопросов дальнейшего поэтапного сокращения ядерных потенциалов, а также поддерживает создание зон, свободных от ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, прежде всего на Ближнем Востоке».
В качестве цели Концепция определяет борьбу с доминированием Запада и, в частности, США: «Россия не признает экстерриториального осуществления США своей юрисдикции за рамками международного права, не воспринимает попыток оказать военное, политическое, экономическое или иное давление и оставляет за собой право жестко реагировать на недружественные действия, в том числе путем укрепления национальной обороны и принятия зеркальных или асимметричных мер».
В то же время Концепция содержит призывы к западным странам создать союзническое партнерство, в частности в борьбе с терроризмом — основать всемирную коалицию против терроризма «без политики»: «Россия настойчиво стремится к объединению всех государств, всего международного сообщества в целях борьбы с терроризмом без политизации и предварительных условий в соответствии с Уставом ООН, нормами и принципами международного права».
При этом Концепция определяет фокусировку на политическом партнерстве в рамках СНГ и ОДБК, а также определяет в качестве приоритетного направления сотрудничество с ЕС, где целью является безвизовый режим для краткосрочных поездок граждан.
Стремясь в сторону ЕС, Концепция фиксирует отказ от правозащитных инструментов и концентрацию на государственных механизмах защиты граждан: «Россия, приверженная универсальным демократическим ценностям, включая обеспечение прав и свобод человека, видит свои задачи в том, чтобы противодействовать попыткам использования правозащитных концепций в качестве инструмента политического давления и вмешательства во внутренние дела государств, в частности с целью их дестабилизации и смены законных правительств». Функцию правозащиты берет на себя государство. Однако при этом Москва планирует «привлекать институты гражданского общества к решению международных проблем с целью повышения эффективности российской внешней политики», а также «наращивать взаимодействие с международными и неправительственными правозащитными организациями с целью укрепления общепризнанных норм в области прав человека, их объединение с ответственностью личности за свои действия, искоренение политики двойных стандартов в упомянутой сфере». Итак, либо речь идет о создании ложных общественных организаций, наподобие советского Фонда мира, либо же о подкупе международных организаций.
Концепция декларирует политику агрессивного протекционизма в декларируемой борьбе за ресурсы и рынки сбыта. Кремль будет защищать интересы своих компаний на мировой арене, а также работать для обеспечения сотрудничества с производителями энергетических ресурсов: «Россия оказывает государственную поддержку российским организациям в освоении новых и развитии традиционных рынков, противодействует дискриминации отечественных инвесторов и экспортеров… принимает необходимые меры в целях защиты интересов и эффективного реагирования на недружественные экономические действия иностранных государств, ущемляющих права РФ и российских хозяйствующих субъектов».
Интересно отметить, что — как еще несколько лет назад Украина — сейчас уже Россия позиционирует себя как «транзитная цивилизация»: «укрепляет сотрудничество с ведущими производителями энергетических ресурсов, стремится к развитию равноправного диалога со странами-потребителями и странами транзита таких ресурсов… принимает меры касательно использования своего уникального географического положения для увеличения транзитных грузопотоков с целью оптимального развития торгово-экономических связей между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом».
Концепция содержит разветвленный блок с заявлениями о поиске партнеров на Востоке, в частности в Азиатско-тихоокеанском регионе. Среди главных партнеров определяются Китайская Народная Республика, Республика Индия, Япония, Монголия, Корейская Народно-Демократическая Республика, Республика Корея, а также упомянутые другие государства региона. Также Концепция содержит заявления об экспансии в Арктику и Антарктику.
Интересны заявления о стремлении контроля над интернетом, содержащиеся в Концепции: «Россия добивается выработки универсальных правил ответственного поведения государств в сфере обеспечения международной информационной безопасности, в том числе с помощью интернационализации на справедливой основе управления информационно-телекоммуникационной сетью «Интернет»… принимает необходимые меры для обеспечения национальной и международной информационной безопасности, противодействия угрозам государственной, экономической и общественной безопасности, исходящих из информационного пространства, для борьбы с терроризмом и другими криминальными угрозами с применением информационно-коммуникационных технологий». Также Москва предлагает противодействовать использованию информационных технологий «в военно-политических целях, не соответствующих нормам международного права».
Концепция содержит отдельный пункт (п. 56 раздела IV), который касается Украины: «Российская Федерация заинтересована в развитии всего многообразия политических, экономических, культурных и духовных связей с Украиной на основе взаимоуважения, выстраивании партнерских отношений при соблюдении своих национальных интересов. Во взаимодействии со всеми заинтересованными государствами и международными структурами Россия приложит необходимые усилия для политико-дипломатического урегулирования внутриукраинского конфликта».
Похоже, надеяться на конструктивную политику РФ в отношении Украины нам не стоит. Кремль упорно настаивает на внутреннем характере конфликта, которой сам развязал, и угрожает продолжать его, поддерживая «духовные связи».
Итак, что мы имеем, какое мировоззрение отражает представленная Концепция? По мнению ее авторов, либерального мирового порядка больше не существует, либо же он очень близок к своему исчерпанию: заканчивается эра триумфального господства идей глобализации, открытости границ и свободных рынков. Наступает эпоха политики сдерживания, военного противостояния, балансов силы и противовеса, защиты суверенитетов, эпоха милитаризации, глобального контроля, закрытости и закулисных сделок. Это мир, в котором будут царить сильные, а слабому нужно продать себя подороже на всемирном рынке ресурсов.
Собственно, ничего непредсказуемого или качественно нового. Все эти тезисы уже распространялись российской пропагандой. В этом, кстати, и заключается новизна ситуации: отделить пропагандистскую, дипломатическую и военную составляющие в новейшей политике Кремля очень трудно, и это усложняет принятие решений.
Можно отметить, что Концепция несколько структурно перегружена, терминологически неоднородна, причем заметна несбалансированность целей. В частности, определять главным соперником страну, от которой ты тотально экономически, технологически и финансово зависишь — цель некорректная. Также нет смысла напрашиваться в союзники к странам, с глобальным доминированием которых ты ставишь своей целью бороться.
Также можно предположить, что на структуру и теоретическое наполнение документа повлияли пара-научные концепции, известными сторонниками которых являются новые назначенцы аппарата Президента РФ: заметны технологические, организационные и мировоззренческие проблемы, общие для теорий «заблаговременного управления развитием», «нооскопа», «методологии Щедровицкого» и другие.
Следует отметить, что Концепция является результатом не только аналитической работы аппарата Кремля, но и внешнеполитической деятельности различных российских ведомств на протяжении последних двух-трех лет, деятельности не всегда успешной, но удивительно упорной и целенаправленной. Так что и противодействие реализации внешней политики, основанной на этой концепции, также потребует упорства, целеустремленности и системности. Готовы ли мы на разных уровнях — от органов исполнительной власти до общественных организаций — противостоять системной машине российской внешнеполитической агрессии — ключевой вопрос нашего выживания.
В общем плане Концепцию можно охарактеризовать как декларацию агрессивного суверенитета. В ней определены не просто направления внешней политики, а очерчена картина мира, в котором живет Кремль, определены враги, инструменты борьбы с ними, и намечены желаемые цели «войны на внешнеполитическом фронте». Вместе с Военной доктриной, которая декларирует возвращение к глобальному противостоянию, констатирует эпоху гибридных конфликтов и пропагандирует модель опережающего и встречно-опережающего ядерного удара, своего рода «превентивного возмездия», Концепция внешней политики предлагает повестку дня нового мира — мира с искаженной системой безопасности, измененными приоритетами и перераспределением полномочий между властью и обществом.
Согласно стандартному набору слов о партнерстве ради стабильного мира и добрососедстве, в Концепции почти сразу начинаются заявления о консолидации российской диаспоры, укреплении позиций российских медиа в мире и защите соотечественников за пределами РФ. Что это означает, мы хорошо убедились на собственном опыте, и даже декларируемая цель — «взаимообогащение различных культур и цивилизаций» не может нас ввести в заблуждение относительно истинных целей пропагандистов «русского мира».
В качестве идеологической базы нового мировоззрения Концепция предлагает теорию наращивания фактора силы в международных отношениях в условиях обострения социально-экономических противоречий.
«Мир переживает период глубоких перемен, сущность которых заключается в формировании полицентрической международной системы…. В результате процесса глобализации образуются новые центры экономического и политического влияния, происходит рассредоточение мирового потенциала силы и развития, его смещение в Азиатско-Тихоокеанский регион, сокращаются возможности исторического Запада доминировать в мировой экономике и политике, четко проявляются многообразие культур и цивилизаций в мире, множественность моделей развивающихся стран», — говорится в документе.
Концепция констатирует обострение противоречий, связанных с неравномерностью мирового развития, углублением разрыва между уровнем благосостояния государств, усилением борьбы за ресурсы, доступом к рынкам сбыта, контролем над транспортными артериями: «Конкуренция не только включает человеческий, научный и технологический потенциалы, но и все больше приобретает цивилизационный характер, форму соперничества ценностных ориентиров; в этих условиях попытки навязывания другим собственной шкалы ценностей угрожают ростом ксенофобии, нетерпимости и конфликтности в международных делах и в конечном итоге могут привести к хаосу и неуправляемости в международных отношениях».
Вина за глобальный кризис, который, по мнению кремлевских идеологов, надвигается на мир, лежит на странах либеральной демократии: «Стремление западных государств удержать свои позиции, в частности посредством навязывания своего взгляда на общемировые процессы и проведение политики сдерживания альтернативных центров силы, приводит к нарастанию нестабильности в международных отношениях, усилению турбулентности на глобальном и региональном уровнях; борьба за доминирование в формировании ключевых принципов организации будущей международной системы становится главной тенденцией современного этапа мирового развития».
Итак, российская власть видит мир, в котором западная демократия неизбежно погибает под давлением собственных ошибок и противоречий, а на пути к становлению справедливого мира обостряется силовое противостояние. Все это удивительно напоминает навязчивые клише советской пропаганды об «обострении классовой борьбы на пути к построению коммунизма» и «неизбежной гибели Запада».
В контексте актуализации тезиса о решающей значимости фактора силы в международных отношениях интересной становится фактическая констатация технологической отсталости и страха перед угрозами, ею спровоцированными.
Еще в Военной доктрине РФ 2014 года констатировалось, что Россия не в состоянии дать адекватный ответ на новые высокотехнологические разработки стран Запада в оборонной отрасли, у нее нет ответа на высокоточное оружие и систему ПРО. Именно поэтому в ядерной риторике упор был смещен с концепции встречного на модель опережающего и встречно-опережающего ядерного удара. Собственно, ядерный шантаж стал универсальным ответом России в военно-политической сфере. Концепция внешней политики закрепляет этот статус, увязывая вопросы контроля различных видов и типов вооружений в одну проблему.
«Россия выступает за конструктивное сотрудничество с США в сфере контроля над вооружениями с обязательным учетом неразрывной взаимосвязи между стратегическими наступательными и оборонительными средствами, императивности придания процессу ядерного разоружения многостороннего характера», — говорится в концепции. «Российская Федерация исходит из того, что переговоры о дальнейших сокращениях стратегических наступательных вооружений возможны только с учетом всех без исключения факторов, влияющих на глобальную стратегическую стабильность», — отмечается в нем.
В этом плане декларации о готовности к продолжению консультаций по ядерному разоружению выглядят как фактический отказ от двустороннего ядерного разоружения. При этом Кремль констатирует незначительную вероятность ядерного конфликта и декларирует «готовность обсуждения вопросов дальнейшего поэтапного сокращения ядерных потенциалов, а также поддерживает создание зон, свободных от ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, прежде всего на Ближнем Востоке».
В качестве цели Концепция определяет борьбу с доминированием Запада и, в частности, США: «Россия не признает экстерриториального осуществления США своей юрисдикции за рамками международного права, не воспринимает попыток оказать военное, политическое, экономическое или иное давление и оставляет за собой право жестко реагировать на недружественные действия, в том числе путем укрепления национальной обороны и принятия зеркальных или асимметричных мер».
В то же время Концепция содержит призывы к западным странам создать союзническое партнерство, в частности в борьбе с терроризмом — основать всемирную коалицию против терроризма «без политики»: «Россия настойчиво стремится к объединению всех государств, всего международного сообщества в целях борьбы с терроризмом без политизации и предварительных условий в соответствии с Уставом ООН, нормами и принципами международного права».
При этом Концепция определяет фокусировку на политическом партнерстве в рамках СНГ и ОДБК, а также определяет в качестве приоритетного направления сотрудничество с ЕС, где целью является безвизовый режим для краткосрочных поездок граждан.
Стремясь в сторону ЕС, Концепция фиксирует отказ от правозащитных инструментов и концентрацию на государственных механизмах защиты граждан: «Россия, приверженная универсальным демократическим ценностям, включая обеспечение прав и свобод человека, видит свои задачи в том, чтобы противодействовать попыткам использования правозащитных концепций в качестве инструмента политического давления и вмешательства во внутренние дела государств, в частности с целью их дестабилизации и смены законных правительств». Функцию правозащиты берет на себя государство. Однако при этом Москва планирует «привлекать институты гражданского общества к решению международных проблем с целью повышения эффективности российской внешней политики», а также «наращивать взаимодействие с международными и неправительственными правозащитными организациями с целью укрепления общепризнанных норм в области прав человека, их объединение с ответственностью личности за свои действия, искоренение политики двойных стандартов в упомянутой сфере». Итак, либо речь идет о создании ложных общественных организаций, наподобие советского Фонда мира, либо же о подкупе международных организаций.
Концепция декларирует политику агрессивного протекционизма в декларируемой борьбе за ресурсы и рынки сбыта. Кремль будет защищать интересы своих компаний на мировой арене, а также работать для обеспечения сотрудничества с производителями энергетических ресурсов: «Россия оказывает государственную поддержку российским организациям в освоении новых и развитии традиционных рынков, противодействует дискриминации отечественных инвесторов и экспортеров… принимает необходимые меры в целях защиты интересов и эффективного реагирования на недружественные экономические действия иностранных государств, ущемляющих права РФ и российских хозяйствующих субъектов».
Интересно отметить, что — как еще несколько лет назад Украина — сейчас уже Россия позиционирует себя как «транзитная цивилизация»: «укрепляет сотрудничество с ведущими производителями энергетических ресурсов, стремится к развитию равноправного диалога со странами-потребителями и странами транзита таких ресурсов… принимает меры касательно использования своего уникального географического положения для увеличения транзитных грузопотоков с целью оптимального развития торгово-экономических связей между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом».
Концепция содержит разветвленный блок с заявлениями о поиске партнеров на Востоке, в частности в Азиатско-тихоокеанском регионе. Среди главных партнеров определяются Китайская Народная Республика, Республика Индия, Япония, Монголия, Корейская Народно-Демократическая Республика, Республика Корея, а также упомянутые другие государства региона. Также Концепция содержит заявления об экспансии в Арктику и Антарктику.
Интересны заявления о стремлении контроля над интернетом, содержащиеся в Концепции: «Россия добивается выработки универсальных правил ответственного поведения государств в сфере обеспечения международной информационной безопасности, в том числе с помощью интернационализации на справедливой основе управления информационно-телекоммуникационной сетью «Интернет»… принимает необходимые меры для обеспечения национальной и международной информационной безопасности, противодействия угрозам государственной, экономической и общественной безопасности, исходящих из информационного пространства, для борьбы с терроризмом и другими криминальными угрозами с применением информационно-коммуникационных технологий». Также Москва предлагает противодействовать использованию информационных технологий «в военно-политических целях, не соответствующих нормам международного права».
Концепция содержит отдельный пункт (п. 56 раздела IV), который касается Украины: «Российская Федерация заинтересована в развитии всего многообразия политических, экономических, культурных и духовных связей с Украиной на основе взаимоуважения, выстраивании партнерских отношений при соблюдении своих национальных интересов. Во взаимодействии со всеми заинтересованными государствами и международными структурами Россия приложит необходимые усилия для политико-дипломатического урегулирования внутриукраинского конфликта».
Похоже, надеяться на конструктивную политику РФ в отношении Украины нам не стоит. Кремль упорно настаивает на внутреннем характере конфликта, которой сам развязал, и угрожает продолжать его, поддерживая «духовные связи».
Итак, что мы имеем, какое мировоззрение отражает представленная Концепция? По мнению ее авторов, либерального мирового порядка больше не существует, либо же он очень близок к своему исчерпанию: заканчивается эра триумфального господства идей глобализации, открытости границ и свободных рынков. Наступает эпоха политики сдерживания, военного противостояния, балансов силы и противовеса, защиты суверенитетов, эпоха милитаризации, глобального контроля, закрытости и закулисных сделок. Это мир, в котором будут царить сильные, а слабому нужно продать себя подороже на всемирном рынке ресурсов.
Собственно, ничего непредсказуемого или качественно нового. Все эти тезисы уже распространялись российской пропагандой. В этом, кстати, и заключается новизна ситуации: отделить пропагандистскую, дипломатическую и военную составляющие в новейшей политике Кремля очень трудно, и это усложняет принятие решений.
Можно отметить, что Концепция несколько структурно перегружена, терминологически неоднородна, причем заметна несбалансированность целей. В частности, определять главным соперником страну, от которой ты тотально экономически, технологически и финансово зависишь — цель некорректная. Также нет смысла напрашиваться в союзники к странам, с глобальным доминированием которых ты ставишь своей целью бороться.
Также можно предположить, что на структуру и теоретическое наполнение документа повлияли пара-научные концепции, известными сторонниками которых являются новые назначенцы аппарата Президента РФ: заметны технологические, организационные и мировоззренческие проблемы, общие для теорий «заблаговременного управления развитием», «нооскопа», «методологии Щедровицкого» и другие.
Следует отметить, что Концепция является результатом не только аналитической работы аппарата Кремля, но и внешнеполитической деятельности различных российских ведомств на протяжении последних двух-трех лет, деятельности не всегда успешной, но удивительно упорной и целенаправленной. Так что и противодействие реализации внешней политики, основанной на этой концепции, также потребует упорства, целеустремленности и системности. Готовы ли мы на разных уровнях — от органов исполнительной власти до общественных организаций — противостоять системной машине российской внешнеполитической агрессии — ключевой вопрос нашего выживания.
