Fronda. pl: Президент Путин уверяет, что «Северный поток-2» будет построен, невзирая на возражения Польши. Можем ли мы чего-то добиться в этом плане, помешать Путину претворить его намерения в жизнь?
Пшемыслав Журавский вель Граевский (Przemysław Żurawski vel Grajewski): Мы не участвуем в этом проекте, так что все зависит от того, удастся ли нам уговорить остальных игроков. В целом, как я полагаю, все будет зависеть от выборов в Германии, которые пройдут осенью следующего года. Если на них одержат победу силы, поддерживающие идею строительства этого газопровода, они будут ее продвигать.
Если вспомнить опыт с первым «Северным потоком», против которого выступала Польша, страны Балтии и Швеция, но который все равно появился, можно высказать некоторые опасения. С другой стороны, не стоит забывать, что с тех пор мировой рынок газа и российский потенциал давления (тогда Россия еще не была агрессором) стали другими. Это в некотором роде элемент пропагандистской войны. Путину приходится изображать из себя человека, намерения которого будут несмотря ни на что претворены в жизнь. Я бы не падал духом и не говорил, что нам наверняка ничего не удастся сделать, хотя будет, конечно, нелегко. Следует продолжать борьбу и надеяться, что мы сможем остановить Путина. Эта инвестиция не имеет под собой экономических оснований, затраты на нее при существующей политической и экономической ситуации на газовом рынке будут расти. Она очевидным образом противоречит интересам безопасности ЕС как целого, поскольку наносит удар по его восточному флангу и транзитным странам: не только Польше, но и Словакии. Из стран, не входящих в Евросоюз, инвестиция угрожает Белоруссии и Украине. Будем надеяться, что на этот раз польско-балтийско-скандинавская коалиция окажется более эффективной.
— Путин назвал «глупыми» и «безосновательными» утверждения, будто страны, покупающие газ у России, попадают от нее в зависимость. Они на самом деле «безосновательны»?
— Это утверждение действительно нелепо. Те, кто покупают газ у России, естественным образом от нее зависят, только это нужно верно понимать. Покупатели российского газа не попадают в полную зависимость от России, лишаясь возможности предпринимать какие-либо шаги без ее разрешения. Такое представление наверняка есть в Москве, но на этот раз Путин его не озвучил. Я бы обратил внимание, что основные противники российской экспансии на газовом рынке Европы, то есть Польша и страны Балтии, как раз относительно сильно зависят от поставок российского газа. Но это не значит, что они попали в энергетическую зависимость. Газ в Польше используется в первую очередь как сырье для химической промышленности, а не как энергоресурс. Если бы от процента присутствия российского газа на рынке той или иной страны зависела ее политика, самыми покладистыми оказались бы страны Балтии и Польша, но ситуация иная. Поставки газа делают страну мишенью для российского давления, но насколько она сможет им противостоять, напрямую от российского газа не зависит.
— Какие политические и экономические угрозы возникнут для Польши, если «Северный поток-2» будет построен?
— Если эта инвестиция будет реализована, мы, прежде всего, столкнемся с тем, что Россия получит больше возможностей для давления на транзитные страны, одновременно уменьшатся их доходы от транзита. Все это довольно сложно. Во-первых, основной объем российского газа идет на Запад через Украину. Та из-за войны со своим соседом в 2014 году освободилась от газовой зависимости в том смысле, что газ, которым пользуются украинцы, не поступает из России. Это, как я уже сказал, не значит, что через территорию этой страны не идет вообще никакого российского сырья. Однако Украина, наученная горьким опытом, смогла от него освободиться, она им не пользуется. В этом освобождении, в свою очередь есть два момента.
— Что вы имеете в виду?
— В частности, речь идет о реверсе с Запада. В стратегическом плане он стал возможен благодаря интерконнекторам, то есть газовым перемычкам со Словакией, которая выступает основным транзитным государством для российского газа в ЕС. Идущие из Украины газопроводы в первую очередь доходят до Словакии, там они разветвляются и идут дальше. Строительство «Северного потока-2» таким образом наносит удар по интересам Братиславы и может сделать ее более податливой на давление России, требующей снизить объем реверсных поставок или даже полностью их остановить. Тем более что когда в 2014 решался исход битвы за газ на Украине, Словакия в значительной степени действовала по указке Евросоюза. Если сейчас «в рамках благодарности» она получит европейскую поддержку российских инвестиций, она может справедливо решить, что ее интересами пренебрегли ради интересов ведущих стран Европы, то есть просто Германии.
Тогда по политическим причинам Словакия станет более восприимчива к российским влияниям. Кроме того мы столкнемся с такими вопросами, как перспектива появления новой инфраструктуры вдоль трассы новой нитки газопровода. При строительстве первой такие проекты появлялись, и против них выступало шведское военно-морское управление. Речь идет об оптоволоконных кабелях, которые собирались проложить вдоль газопровода: она могли служить для слежки за перемещающимися в Балтийском море кораблями, это важно в военном плане. Как мы видим, тема сложная, так что по военным соображениям с протестом могли бы выступить Швеция, Финляндия, Дания, а также, конечно, Польша и страны Балтии. В свою очередь, по экономическим причинам — Украина и Белоруссия, а из стран-членов ЕС — Словакия и Польша.
Любой объем газа, исключенный из транзитных поставок по территории государств, лежащих между Россией и Западной Европой, уменьшает их доходы. Даже если эти доходы ничтожно малы, как в случае Польши, которая согласилась на такие условия транзита еще в 1990-х. Но это вопрос отдельный. Для Словакии, Украины или Белоруссии создание «Северного потока-2» станет экономическим ударом.
— Благодарю за беседу.
