Беспрецедентное вмешательство России в ход президентских выборов в США произошло на фоне серьезной напряженности в отношениях США и России и благоприятных отзывов Дональда Трампа в адрес Владимира Путина. Оно также совпало с ростом тревоги Москвы в связи с тем, что Россия может столкнуться с серьезной опасностью в лице Хиллари Клинтон.
Москва считает, что г-жа Клинтон крайне враждебно относится к России. Согласно широко распространенным теориям заговора, Клинтон стремится разжечь волнения, которые вернут Россию к хаосу и экономическому кризису 1990-х годов. Даже многие правительственные технократы относятся к ней с подозрением, которое временами граничит с паранойей.
Она затронула эту тему на мероприятии, которое прошло в четверг, 15 декабря, и на котором она заявила, что именно «личная неприязнь» Путина по отношению к ней стала причиной его вмешательства в президентские выборы.
Марк Галеотти (Mark Galeotti), эксперт по России в Институте международных отношений в Праге, считает, что Кремль был озабочен решением гораздо более важной задачи, чем банальная месть, а именно самосохранением.
«Дело не просто в том, что Клинтон им не нравится. Они действительно полагали, что она представляет собой угрозу», — сказал он, комментируя действия России как проявления «политики, а не задетого самолюбия».
По мнению аналитиков, в основе решения России взломать компьютерные системы и обнародовать электронные письма демократов лежит не один фактор, и мнения разведывательных агентств по вопросу о мотивах России, по всей видимости, различаются. Однако в Москве страх перед г-жой Клинтон, вероятно, превышает симпатии по отношению к г-ну Трампу.
Г-н Путин обвиняет г-жу Клинтон в разжигании протестов против его правительства в конце 2011 года.
«Она задала тон некоторым нашим деятелям внутри страны и дала сигнал», — сказал он, выразив распространенное в Москве убеждение, что г-жа Клинтон, которая тогда занимала пост госсекретаря, хотела добиться свержения российского правительства.
Спустя несколько месяцев г-н Путин вернулся на пост президента, по всей видимости, полагая, что США спровоцировали хаос на Ближнем Востоке и что его страна стоит следующей в списке жертв американской политики. С его точки зрения, в центре этих заговоров была именно г-жа Клинтон.
Г-жа Клинтон, несомненно, занимает более жесткую позицию в отношении России по сравнению с другими демократами. В 2008 году, будучи еще сенатором, она высмеяла заявление президента Джорджа Буша-младшего о том, что он заглянул г-ну Путину в душу.
«Я могла бы ему рассказать, что он был агентом КГБ. У него по определению нет души», — пошутила тогда г-жа Клинтон. Москва до сих пор помнит это ее высказывание.
Однако отношение Кремля к г-же Клинтон не ограничивается восприятием ее как сторонницы жесткой линии. На него наслаивается глубоко укоренившееся в России убеждение, что политика продвижения американской демократии — это уловка для того, чтобы свергнуть недружественные правительства, что США до сих пор стремятся дестабилизировать или даже расколоть Россию и что практически во всех бедах России так или иначе виновны США.
Эти подозрения сохраняются уже несколько десятилетий. Однако с того времени, когда г-жа Клинтон занимала пост госсекретаря, убеждение, что именно она несет ответственность за преступления США и многие проблемы России, закрепилось еще прочнее.
Летом 2015 года, когда российские хакерские группы впервые проникли в системы национального комитета Демократической партии, я находился в командировке в Москве. Интересно, что у всех на устах было не имя г-на Трампа, который уже выступил с похвалой в адрес г-на Путина, а имя г-жи Клинтон.
Федор Лукьянов, известный российский внешнеполитический комментатор, сказал мне тогда, что в российском правительстве широко распространено мнение, будто, став президентом, г-жа Клинтон займет крайне враждебную позицию по отношению к России.
По словам г-на Лукьянова, Москва была убеждена, что «Хиллари — это наихудший вариант президента, возможно, даже хуже, чем любой республиканец».
По его словам, многие в Москве искренне полагали, что г-жа Клинтон считает попытки ее супруга реформировать Россию, которые тот предпринимал в 1990-х годах, незавершенным проектом и что она захочет завершить его, поддержав местные оппозиционные движения, что в конечном итоге обернется сменой режима.
Летом этого года, когда российские хакеры начали публиковать украденные электронные письма демократов посредством таких ресурсов, как WikiLeaks, многие американцы заподозрили в этом попытки помочь г-ну Трампу, который пообещал наладить отношения между Россией и США.
Однако г-н Галеотти отметил, что за все то время, которое он провел в Москве, «я не встретил никого, кто действительно считал, что Трамп может стать президентом».
Тогда все разговоры в Москве вполне соответствовали результатам тех опросов, которые определяли дискуссии в США и которые в один голос предрекали победу г-жи Клинтон.
Даже когда г-н Путин назвал г-на Трампа «ярким» и намекнул на то, что они смогут найти общий язык, чиновники в Москве «отталкивались от предположения, что победу одержит Клинтон», как сказал г-н Галеотти.
Именно это убеждение, возможно, стало основанием для действий России в период предвыборной кампании, которая, по мнению ряда аналитиков, была направлена скорее на ослабление позиций г-жи Клинтон как президента, чем на то, чтобы помешать ей занять этот пост.
Но если Москва и приобрела союзника в лице г-на Трампа, она потеряла ценный образ противника в лице г-жи Клинтон — образ, который в политическом смысле принес немалую выгоду г-ну Путину на фоне серьезного ослабления его экономики и углубления международной изоляции России.
