Вероятно, впервые Сербию открыто предупредили, насколько велика необходимость ввести санкции против Российской Федерации. Это сделал его превосходительство посол Соединенных Штатов в Белграде господин Кайл Скот в интервью порталу Јужне вести.
То есть его превосходительство позволило нам поддерживать хорошие отношения одновременно и с Россией, и США — спасибо, ваше превосходительство за эту милость. Посол также сказал, «когда именно в вопросе ценностей демократии и международного права Сербии следует выразить свое мнение».
Я благодарю его превосходительство за великодушное предоставление Сербии права выражать свое мнение, но до сих пор я думал, что Сербия может высказывать только чужое мнение.
И то только теоретически, потому что когда Сербия высказала свое мнение по вопросу международного права в связи с событиями и войной 1999 года, то, к сожалению, начальство его превосходительства проигнорировало это мнение.
Также я не уверен, стоит ли его превосходительству вообще вспоминать о международном праве. Выглядит несерьезно.
И все же американский посол, господин Кайл Скот предъявил Сербии серьезный упрек из-за Крыма.
Он буквально сказал следующее: «Вы не можете, пока вы председательствуете в ОБСЕ, заявить, что аннексия Крыма противозаконна, но при этом не сделать ничего, в то время как все остальные друзья и партнеры из Евросоюза, в который вы хотите войти, утверждают, что свое мнение нужно выразить иначе».
«Выразить иначе» — означает ввести санкции против Российской Федерации. Вернее Сербия введет санкции против России, а в этом время страна его превосходительства, Соединенные Штаты, продолжит покупать у РФ ракетные двигатели, стратегические металлы, акции Газпрома…
За последний год товарооборот между Россией и США увеличился почти на 30%. Россия и Германия строят «Северный поток 2»…
Конечно, мы как страна сделали бы нечто, что понравилось бы его превосходительству, признай мы территориальную целостность Украины, то есть вместе с Крымом как частью Украины. Одновременно мы признаем и территориальную целостность России.
С Крымом как частью России. И это явно не нравится его американскому превосходительству. Но нравится российскому превосходительству. Разве это не вершина дипломатии, которая совершенно не вписывается в антологию современной дипломатии. «Я музыкант, я не музыкант…»
Мы слишком небольшая страна, чтобы от нас зависела чья-то территориальная целостность, если даже собственную мы не смогли отстоять, хотя международное право, которое так дорого его американскому превосходительству, было ясно и недвусмысленно на нашей стороне.
Что касается наших друзей и партнеров в ЕС, к которым мы хотим присоединиться, и которые говорят, что «мнение по Крыму нужно выразить иначе», то мы еще не являемся членами ЕС.
И во-вторых, тот, кто ищет признаки единой европейской позиции во внешней политике, мало в каких ситуациях их разыщет.
Кризис и война в Ираке в 2003 году: на тот момент у членов ЕС было по крайней мере с десяток разных мнений. Все ли члены ЕС признали Косово? Нет. Тогда где здесь единая внешнеполитическая позиция Евросоюза? Есть ли она в отношении мигрантов? Нет.
Конечно, когда в игре американцы, проблема выливается в один вопрос: какую позицию та или иная страна занимает в отношении США? А вот как она настроена в отношении некоего противника американцев — это уже практически неважно. А уж вопрос о том, какую позицию следовало бы занять европейцам, вообще не стоит. В случае необходимости есть ООН со своими резолюциями в кризисных ситуациях, которые можно на словах поддержать.
На практике возможно иное поведение. Вопрос о том, какую помощь в экстренной ситуации предоставит Америка — военную или только логистическую или политическую, решают не министры иностранных дел стран-членов ЕС, а билатеральные отношения той или иной страны с США.
До выражения единой позиции ЕС дело доходит только в сфере торговой политики. Разные позиции США и ЕС в отношении Кубы и Ирана многие годы были примером подобной ситуации. При этом и Вашингтон, и Брюссель подчеркивали, насколько важно европейскую интеграцию довести до формирования единой внешней политики.
Было много благих замыслов в духе тех, которые в последний раз были изложены в Амстердамском договоре, пусть и в форме заготовки, а не конкретного проекта.
Европейцы все чаще, если не считать очередного продления экономических санкций против России еще на шесть месяцев, демонстрируют автономность во внешней политике. Многие видят в этом последний реликт собственного государственного суверенитета.
Раскол все очевиднее, и уже настоящая пропасть разделила Париж и Берлин. Лондон медленно уходит, но и полностью поддерживает американцев. И между двумя этими крайностями находятся все остальные члены ЕС.
Свои дилеммы и у стран ЕС с военным нейтралитетом: Финляндии, Швеции, Ирландии и Австрии.
Америка стремится к неуязвимости, Россия — к новому мировому величию. Европа вынуждена к этому приспосабливаться. И сейчас кое-кто как раз на Сербии отрабатывает геополитическую строгость, как ее видит. Но нам вполне хватило одного Коминтерна.
