В этом было какое-то пророчество: «Пока я жив, будет жить и династия». Под этим подразумевались Романовы, которые правили страной на протяжении более 300 лет. Но автор этих строк — не кто-то из них, а сибирский крестьянин и мелкий преступник, ставший странствующим святым — Григорий Распутин. С 1907 по конец 1916 года он был священником, врачом, психиатром и духовным учителем последнего императора Николая II и его жены Александры. И он был прав. Спустя два месяца после его убийства 30 декабря 1916 года революция положила конец царскому режиму.
Как неотесанный крестьянин попал в круг русской аристократии — один из центральных вопросов, который исследует британский историк и автор бестселлеров Саймон Себаг Монтефиоре (Simon Sebag Montefiore) в своей новой книге «Романовы. Блеск и закат царской династии». Монтефиоре своими книгами о Сталине и Екатерине Великой зарекомендовал себя как знаток человеческих душ и падения русских властителей. Ему удались и фрагменты, которые посвящены катастрофе Романовых, в которых ключевую роль сыграл Распутин.
Сын крестьян родился в 1869 году в селе Покровском, расположенном в 400 километрах к востоку от Урала, обучился чтению и худо-бедно жил. В 1895 году он женился и отправился в первое паломничество, после которого его жизнь кардинально изменилась. Будучи странником, в 1903 году он оказался в Петербурге и стремительно приобрел известность.
В столице царской империи было полно мистиков, целителей и обычных обманщиков, которые зарабатывали на растущем отрицании православной иерархии. Официальная церковь считалась только духовной рукой государства, что превратило ее — в зависимости от перспективы рассмотрения — в предательницу достопочтенных традиций. Простое происхождение считалось еще и положительным противовесом декадентской реальности, демонстрация ее отвержения считалась хорошим тоном. То, что Распутин вскоре сделал себе хорошее имя в лучших кругах, связано, прежде всего, с другой гранью его личности — анималистичной харизмой и сексуальностью.
Он был без притязаний, остроумным, шутил, давал всем клички, дразнил грубыми историями о блудных лошадях и с простой открытостью расспрашивал о сексуальной жизни. Монтефиоре цитирует высокопоставленную особу, которая рассказывала о том, что Распутин доставил ей такой оргазм, что она потеряла сознание. Его пенис был размером с лошадиный. «В действительности частота смены половых партнеров была преувеличена», — пишет автор. «А проститутки, которых он позднее принимал у себя практически ежедневно, рассказывали, что он часто их лишь рассматривал и разговаривал с ними. Искушение и отклонение сформировало ядро его веры… Вполне возможно, что известная секс-бестия истории была неспособна на акт любви».
После того как царская семья через его сторонников узнала о существовании Распутина, в октябре 1907 года он просит аудиенции, чтобы передать ей «икону праведного Симеона Верхотурского, чудотворца». Когда монах вошел во дворец, он столкнулся с тайной, которую хранили строже всего в России. Трехлетний наследник престола Алексей был болен гемофилией, заболеванием крови. То, что для автократичного режима было экзистенциальной проблемой, вызывало истерию императрицы. Распутину удалось остановить кровотечение одним лишь прикосновением рук. С этого момента он стал для Николая и его жены «человеком Божьим».
С этого момента Распутин был вхож во дворцы Романовых и считался влиятельнейшим человеком, за его протекцию боролись и даже платили. «Лучше Распутин, чем ежедневные истеричные припадки (его жены)», — говорил Николай о своей привязанности к страннику. «Я выжил только благодаря его молитвам», — признавал он. Его жена его в этом убедила. Когда ты в поездках, Григорий молится об этой поездке, и все хорошо. Она писала Распутину: «Я желаю только одного. Примкнуть к вашему плечу во сне… Вы наше все».
Выставленная напоказ близость, которая после публикации писем с пикантными деталями императрицы, воодушевила критиков и завистников. К тому же Распутин нажил себе своим тщеславием, стремлением к победе и своей капризной и мстительной природой много врагов. Но прежде всего его практичные советы противоречили целям императора и расчетам многочисленных политиков и предводителей общественного мнения. Эти мысли вырвались на свободу в 1914 году, когда на мир обрушилась большая война. Распутин предостерегал от триумфа безумия. Возможно, мы победим Германию, но что тогда будет с Россией? Россия утонет в собственной крови, последуют бесконечные страдания и горе, писал он из Сибири императору.
Император же, как известно, принял другое решение и ввязался в войну, однако оставил Распутина в своем окружении, прежде всего, оттого, что этого желала императрица, к которой из-за ее немецкого происхождения при дворе относились недоброжелательно, видя в ней сторонницу стран Центральной Европы. Эта позиция укреплялась с каждым поражением царских войск против немецких армий, которые вскоре заняли значительные территории Польши и Балтики. Поскольку из-под контроля начали выходить и внутриполитические конфликты, прежде всего протесты против Николая, Распутин вскоре начал рассматриваться как олицетворение черта — как со стороны противников, так и защитников режима.
В конце 1916 года князь Феликс Юсупов вместе с великим князем Дмитрием Павловичем решили положить этому конец. Получивший образование на Западе, бисексуальный Юсупов ненавидел Распутина еще и потому, потому что тот хотел его соблазнить. Владимир Пуришкевич и его товарищ, санитарный врач Станислав Лазоверт, присоединились к операции, которую, как пишет британский историк, ждали во всем Петербурге.
Хотя его предостерегали, Распутин принял предложение Юсупова на ужин 30 декабря. Там его ждал отравленный цианистым калием торт и отравленное вино. «У меня раскалывается голова, и в животе все горит», — сказал он после трапезы. «Дайте мне еще бокал вина», — сказал он Юсупову. Затем взгляд упал на распятие на сундуке из черного дерева. Ответ вошел в учебники истории: «Вы, Григорий Ефимыч, лучше на распятие посмотрите и Богу помолитесь». Затем хозяин достал Браунинг и выстрелил монаху в грудь.
Когда заговорщики хотели вывезти бездыханное тело, Распутин открыл «зеленый, словно у змеи», глаз и выбрался во двор. Там его настиг великий князь, который между делом был уже пьян, и неоднократно выстрелил в него. Смертельным был выстрел прямо в лоб, автором которого, что допускает и Монтефиоре, мог быть британский агент Освальд Райнер. Павлович сказал: «Я убил Гришку Распутина, врага России и царя». Тело скинули в Малую Невы.
Убийство было любительской операцией, «исполненной в форме сценария для людей с плохим вкусом», — язвил затем Троцкий. Поскольку после вскрытия не было обнаружено ни следов цианистого калия, ни выстрела в лоб, вероятно, имел место заговор. Однако Монтефиоре полагает, что «британцы в какой-то форме были в этом замешаны».
Под давлением семьи Николай II отказался от уголовного преследования. В любом случае это ничего бы не принесло. «Убийство не спасло монархию, и лишь ускорило ее падение», — пишет Монтефиоре. Как и предрекал Распутин: «Если я умру или если вы покинете меня, то потеряете сына и корону в течение шести месяцев». 23 февраля 1917 года по юлианскому календарю (8 марта по григорианскому) в России началась революция.
