Мир оказался в исторической паузе. Interregnum — так определил бы наше время итальянский марксист Антонио Грамши, будь он жив. Старые институты и нормы не срабатывают, а новые пока не возникли. Элиты растерялись и их теснят выскочившие на сцену радикалы национал-популистского толка — правого либо левого. Либеральная демократия начала терять драйв на протяжении последней декады и, наконец, дело дошло до размывания либерального миропорядка, возникшего после падения СССР, западными победителями в холодной войне, что лишь подтверждает взаимосвязь внутренней и внешней политики. Казалось бы, начинается торжество многополярного мира, к которому последние четверть века призывал российский и китайский мейнстрим. Но даже адепты многополярности смотрят на происходящее с опаской, если не с ужасом, понимая, что это будет реальность гобсовского, а возможно, и дарвиновского мира— борьба всех против всех. Апокалиптический сценарий, не правда ли?
Создается впечатление, что уходящий год не дает никаких оснований для надежды на позитивное будущее даже для самых больших оптимистов. Великая либеральная цивилизация, задававшая тон и ритм мировому прогрессу, не выдержала испытаний, во-первых, открытостью, во вторых, отсутствием оппонента. Запад не смог совладать с проникновением внутрь его общества волны носителей архаичной исламской культуры, которые оказались неспособными к модернизации. Более того, Запад не смог сохранить свою жизнеспособность в ситуации отсутствия идеологического оппонента, который, как в свое время СССР, заставлял бы его наращивать мускулы и постоянно обновлять себя, думая не только о политической свободе, но и социальной справедливости. Посткоммунистическая эра вместо торжества либерализма и готовности мира его принять стала временем идеологического упадка и морального релятивизма. Наступила эпоха потери идеологической четкости, размывания норм и торжества безыдейного прагматизма. Последний открыл двери для интеграции в Запад представителей нелиберального мира, которые начали деформировать западную цивилизацию изнутри.
Словом, не Путин своей крымской аннексией нанес решающий удар по либеральному миропорядку. Горькая ирония в том, что это сделали сами американцы, а именно президент Обама, который решил, что пора сворачивать американскую гегемонию и возвращаться домой к собственным проблемам. Приход Трампа лишь укрепит уже начавшуюся при Обаме тенденцию к retrenchment — окапыванию в собственном дворе. А само президентство Трампа лишь подтверждает глубину кризиса в самой Америке, которая избрала лидера, готового не только подорвать и зачистить американский истеблишмент, но окончательно раздеребанить либеральный миропорядок.
Впрочем, внутри ЕС возникли и свои разрушительные процессы, подрывающие единство объединенной Европы. Бунт европейских обществ против брюссельской и собственной национальной бюрократии нашел выражение в Брексит, когда британцы проголосовали — к ужасу своих лидеров — за выход из Великобритании ЕС. И чем теперь станет Европа без важнейшего своего элемента, который всегда укреплял трансатлантическую ось и был историческим истоком либерализма в Европе? Пока неясно, как Германия, которая стала — не желая того — европейским лидером, сможет сохранить Европейский Союз и верность своим принципам в одиночестве. Особенно, если будет вынуждена столкнуться с мягкотелостью Франции и мощным напором средиземноморских государств, которые требуют прагматической политики, т.е. отказа от идеологической жесткости и поворота к той или иной форме «берлусконизма». Добавим к этой картине провал европейского политического центра и усиление антимодернизма в Восточной Европе— в первую очередь в Венгрии и Польше.
В этой ситуации вполне естественно было ожидать наступление Анти-Либерального Интернационала в лице России, Китая и Ирана, ударной силой которого стал Кремль, который активно и жестко тестирует Запад на наличие «красных линий» и не находит их! «Русский Вопрос», как писал историк Нейл Фергюсон, неожиданно стал вызовом, как в свое время «Германский вопрос». Можно пожать плечами, услышав эту историческую параллель. Но серьезность российского вызова несомненна. Россия не справилась со своими реформами и вернулась к механизму выживания за счет превращения внешней политики в способ решения своих внутренних задач, превратившись в международную проблему. Запад оказался не готов ответить на этот вызов, что говорит многое о способности западной политической и интеллектуальный элиты к адекватной оценке реальности и защите собственных стандартов. И конечно, самым драматическим событием 2016 г. стала трагедия Сирии, которую мировое сообщество не смогло предотвратить, позволив произойти сирийскому кровопролитию, тем самым продемонстрировав свою беспомощность и бесчувственность.
Таково наследие, с которым мир входит в Новый 2017 г. Основная проблема, которая стоит перед мировым сообществом— как найти способы сохранить парализованные институты и как сформировать механизмы, которые хотя бы предохранили мир от самых драматических встрясок. Особых надежд на то, что мировому сообществу это удастся, нет. Пока мы видим на мировой сцене все те же старые и беспомощные элиты, находящиеся в состоянии политического паралича. Либо мы видим новых лидеров, таких, как Трамп, которые могут лишь стать дополнительным фактором разрушения и дезориентации.
Несколько факторов будут определять международный фон на протяжении следующего года. Прежде всего, это характер политического лидерства Трампа, которое пока не оформилось, и то, в какой степени американской системе противовесов удастся хотя бы обуздать его деструктивные порывы. Вот только что Трамп в ответ на выступление Путина потребовал «расширить американкой ядерный потенциал». «Мы их переиграем на каждом шагу»,— пообещал Трамп. Если он будет соревноваться с Путиным в игре в ядерный покер, это будет означать ядерную гонку, от которой Америка и СССР давно уже отказались. И кто станет жертвой в этой гонке? Неясно, в какой степени окружение Трампа сможет контролировать его разрушительные импульсы. Сам этот факт превращает Америку из гаранта стабильности в источник неопределенности.
Не менее важным фактором станет роль Германии. По-видимому, Меркель имеет шансы остаться германским канцлером. Но хватит ли у нее сил и желания продолжать свою лидерскую миссию в Европе? Тем более без поддержки Лондона. Ведь Франция после выборов скорее всего вернется к своей соглашательской роли в отношении нелиберального мира и будет искать новую вариацию голлизма — т.е. противоборства с Америкой и поиска союзников среди авторитарных государств.
А как будут развиваться события в Азии, где Китай уже открыто сделал заявку на роль ведущей державы? Пока неясно, захочет ли Трамп пойти на сдерживание Пекина либо он будет пытаться по совету Киссинджера формировать политику «кондоминиума» вместе с Пекином, сдерживая другие страны, в том числе и Россию. Но очевидно то, что Пекин используя Россию, как спецназ, который проверяет Запад на реактивность, будет наращивать и мускулы, и агрессивность.
А тем временем Кремль предлагает Америке сотрудничество — но на своих условиях. Речь идет не только о признании новой «Ялты». Речь идет о гораздо большем — требовании к Западу гарантировать Москве право интерпретировать правила мировой игры и свое понимание силовых принципов (суверенитета, территориальной целостности и проч.). Кремль выложил карты на стол, надеясь на «трансакционизм» нового американского президента. Ведь Трап любит торговаться, не так ли? Но заметим, что Кремль не готов на уступки. Как ответит Трамп на предложение российской GRANDBARGAIN, мы уже вскоре увидим. Но рано или поздно между двумя лидерами, каждый из которых стремится играть через проецирование мощи, возникнет трещина.
В любом случае мы видом фон, крайне неблагоприятный для тех стран, которые решили формулировать свой «европейский вектор», как Украина. В ситуации разложения либерального порядка и кризиса мирового либерализма мало надежд на особую помощь этим странам со стороны западного сообщества, занятого своими проблемами.
И все же, думаю, что британский Economist прав, когда в своем предновогоднем анализе мировых тенденции сделал вывод: «Есть надежда!». Действительно, даже долгие и, казалось, беспросветные сумерки, не длятся вечно. Рано или поздно наступит рассвет. Все зависит от глубины нынешнего кризиса и от того, насколько западное общество осознает его природу и исходящие от этого кризиса угрозы для самого Запада. Новая консолидация западного общества должна вынести на поверхность и новые политические элиты, ориентированные на модернизм и прогресс, которые будут готовы к жесткой защите либеральных устоев и внутри своих стран, и на международной сцене. Пока, кроме Меркель, на сцене не видно новых лидеров, которые готовы к обеспечению либерального вектора Но это вопрос времени. Правда, неясно, станет ли 2017 г. периодом концентрации нового либерального импульса либо этот год будет годом сумерек.
Это время нужно пережить и нужно готовиться к рассвету и работать на него.
