Переходный процесс между администрациями Обамы и Трампа не стал залогом политического примирения, а лишь разжег страсти в СМИ, что предвещает бурю страстей вокруг работы будущего президента. Бывший президент неожиданно принял решения с более чем серьезными последствиями: резолюция ООН с осуждением строительства израильских поселений, выдворение российских дипломатов.
Новый президент в свою очередь сделал первые шаги на международной арене с череды громких «твитов» и интервью, которые неизменно получали широкий отклик в мире и вызывали резкую реакцию Китая и Мексики. В то же время он отказался от брифингов разведсообщества. Сейчас преемник Обамы находится в центре внимания всей планеты.
Использование президентом своего информационного капитала посредством интернета должно оказаться в центре его дипломатической деятельности. Это может кардинально изменить характер отношений Белого дома и разведсообщества, которые структурируют президентские механизмы принятия решений. Такая подковерная борьба за выработку и проведение американской политики уже началась.
Кампания, избрание и переходный период несут на себе печать России, то есть позора практически для всего американского разведсообщества. Для понимания того, что происходит сейчас между российскими и американскими спецслужбами, нужно вернуться на 20 лет назад. В 1996 году администрация Клинтона устроила вмешательство в России, чтобы добиться переизбрания Бориса Ельцина и не допустить коммунистов к власти.
Кроме того, в 1996 году в Москве тайно прошли первые российско-американские переговоры о киберпространстве. Тогда российская сторона хотела принятия в ООН резолюции о запрете «логических бомб» (активируемый в определенный момент вирус) и дезинформационных операций, включая террористическую деятельность в этой сфере, для ограничения рисков внутренней дестабилизации. Россия тогда потерпела поражение в Чечне, и джихадисты проводили широкомасштабные операции на территории РФ.
Американская сторона в свою очередь была против такой регуляции с помощью международных соглашений по идеологическим и операционным соображениям. Вашингтон тогда рассматривал киберпространство как средство утверждения своего доминирования в экономике (в том числе над европейскими союзниками), усиления технологического преимущества над стратегическими соперниками и распространения собственных ценностей в гражданских обществах.
20 лет спустя США, Китай и Россия ведут масштабные оборонительные и наступательные операции в киберпространстве, в которых (напрямую или опосредованно) принимает участие целый ряд негосударственных организаций, промышленных предприятий, а также отдельных людей или их групп. Цифровой суверенитет и контроль данных стали непременным условием стратегической автономии. Направив основную часть ресурсов на выполнение приоритетных задач (борьба с терроризмом и сохранение преимущества над Китаем), американское разведсообщество отвернулось от России, которая считалась простой региональной державой.
Идеологическая решительность Москвы, подъем ее военных возможностей и ее инвестиции в цифровой сфере, скорее, даже не недооценивались, а анализировались изолированно. Но Россия Владимира Путина смогла воспользоваться презрением Америки для выработки и реализации целостной стратегии. Объединив различные регистры деятельности, она смогла добиться психологического влияния на ряд западных лидеров, в первую очередь на Дональда Трампа.
На этом этапе нужно избежать двух проблемных моментов. Было бы абсурдом объяснять победу Трампа одними лишь российскими кибератаками. Разнообразные доклады сеют информационную сумятицу, которая заставляет упустить самое важное. Явление Трампа соответствует глубокой социологической трансформации США и их отношения к миру. Формирование среднего класса в развивающихся странах шло в ущерб американскому среднему классу, который избранием Трампа напомнил о себе своему истеблишменту. В то же время было бы неосторожно с ходу освобождать Россию, как и другие державы, от ответственности за операции по дезинформации и дискредитации соперничающих политических режимов. В Москве пробил час «управляемого хаоса», то есть фазы расформирования западного порядка, который подразумевает в частности девальвацию демократических режимов для оправдания существования авторитарных. Вчера риторика о ценностях представлялась западным лицемерием, сегодня — европейским фольклором.
Дональд Трамп провозгласил политический курс с опорой на сделки и односторонний подход. В ближайшем будущем он может натолкнуться на три препятствия. Прежде всего, его первая встреча с Путиным привлечет к себе самое пристальное внимание всех мировых СМИ, что вынудит его продемонстрировать результаты, если он хочет показать, что выполняет обещанное. При этом за ним будет следить собственное разведсообщество, готовое интерпретировать любую уступку как признак реальных или выдуманных связей.
Далее, Трамп может настроить против себя два главных течения в цифровом поле: недовольную им Кремниевую долину и цифровую отрасль ВПК, которая беспокоится насчет уязвимостей.
Наконец, Трампу предстоит найти практический ответ на платоновский вопрос: кто устережет самих сторожей? Наверное, он сам, но ему вряд ли удастся это с помощью громких «твитов».
