Во время нормального переходного периода в начале нормального президентства никого бы не удивило, что недавно назначенный советник по национальной безопасности беседует по телефону с иностранным послом — даже если это российский посол. Или китайский посол. Во время нормального переходного периода в начале нормального президентства мысль о том, что официальные источники сообщат основные пункты стенограммы такого разговора журналистам The Washington Post, считалась бы возмутительной.
Но речь идет не о нормальном президентстве, и переход, осуществляемый командой Дональда Трампа, таковым тоже не назовешь. К тому же, нормальные советники по национальной безопасности как правило не начинают свой срок пребывания в должности, будучи, по имеющимся сведениям, объектами расследований. К тому моменту, как Майкл Флинн приступил к своим обязанностям в администрации Трампа, разведывательное сообщество США уже пришло к единодушному выводу, что российское хакерство и троллинг сыграли свою роль в президентских выборах. Но вопрос о том, обещал ли Флинн, Трамп или кто-то другой что-либо в обмен на помощь, оказанную российским правительством, остается открытым.
В этом контексте обычный телефонный звонок обернулся потенциальным скандалом — и Флинн это знал. Равно как и многие другие — включая президента. Звонок не обязательно мог быть явной уликой, неоспоримым «доказательством» того, что это была услуга за услуга: «Вы помогаете нам с выборами, мы помогаем вам с отменой санкций». Но он, безусловно, дает повод считать такой сценарий вероятным.
Это объясняет то, почему Флинн лгал о звонке вице-президенту и прессе. Это объясняет то, почему — хотя президенту уже достаточно давно было известно об этой проблеме — он не уволил Флинна раньше. Это также объясняет то, почему президент в первую очередь выразил сожаление по поводу утечки стенограммы разговора, а не того, что Флинн этот звонок сделал. Это также объясняет то, почему Флинн подал в отставку. Он и президент — оба прекрасно понимают, почему это выглядит так неподобающе.
И, наконец, отставка Флинна помогает вписать в контекст еще одну тайну: почему Трамп не снял санкции с России в первые же дни после вступления в должность? Многие в Вашингтоне и, разумеется, в Госдепартаменте, всерьез ожидали от него этого шага; многие европейцы уже готовили свой ответ. Предположительно, он отказался от идеи президентского указа из-за давления со стороны лидера сенатского большинства Митча Макконнелла (Кентукки) и сенатора Джона Маккейна (Аризона), а также потому, что британские дипломаты убедили его команду не делать этого прямо накануне визита британского премьер-министра.
Теперь мы знаем, что для этого могла быть еще одна причина: Трамп и Флинн начинали беспокоиться о том, как все это будет выглядеть — в глазах следователей, наблюдающих за Флинном, а также других лиц, которые знали о содержании телефонной беседы — если создастся впечатление, будто они вознаграждают российское правительство за его помощь. Или, конечно же, как это будет выглядеть, если бы они на самом деле его за это наградили.
Следствие продолжается.
