FIGAROVOX: На прошлой неделе Marianne выпустила статью с заголовком «Почему они могут привести ее к победе» с фотографией Марин Ле Пен и намеком на трудности остальных кандидатов. Издание верно оценило политическую ситуацию в стране за считанные недели до первого тура президентских выборов?
Гийом Бернар: В настоящий момент Марин Ле Пен сулят поражение во втором туре при любом сопернике, за исключением разве что кандидата ярко выраженных ультралевых взглядов. Это, кстати говоря, подтверждает, что текучесть у правого электората больше, чем у левого.
Как бы то ни было, я бы не сказал, что у кандидата от Нацфронта нет шансов в противостоянии с Эммануэлем Макроном (Emmanuel Macron), поскольку они представляют собой полную противоположность друг друга. В некотором роде это напоминает борьбу Трампа и Клинтон. Правый электорат, который выступает за суверенитет и против мультикультурализма, может поддержать Марин Ле Пен. Что касается левых избирателей, им может прийтись не по душе либерализм Эммануэля Макрона, но в своем большинстве они все же вряд ли поддержат Ле Пен и, скорее, предпочтут воздержаться.
К тому же, нет никакой гарантии, что Макрон пройдет во второй тур. Хотя его рейтинг примерно равен показателям Франсуа Фийона (François Fillon), уверенности в том, что все потенциальные избиратели на самом деле поддержат его, намного меньше, чем в случае кандидата от «Республиканцев». То есть, он выглядит прекрасным кандидатом во втором туре, но его результаты в первом вызывают сомнения.
В любом случае, для победы Марин Ле Пен необходимо увеличить отрыв от остальных в первом туре. Ей нужно сформировать такую динамику, чтобы соперник во втором туре просто не мог наверстать отставание. В конечном итоге, в текущей ситуации победа Марин Ле Пен, конечно, не представляется самым вероятным сценарием, но она все же возможна.
— Во всех опросах, Марин Ле Пен безоговорочно побеждает в первом туре с результатом от 25% до 27%, однако затем словно упирается в потолок, который не дает ей набрать более 40% во втором. С чем это связано?
— «Республиканский фронт» находится на последнем издыхании, но НФ все еще не может (и, наверное, даже не хочет) искать союзников для улучшения своих результатов в первом туре и победы во втором. Отчасти это объясняет стратегию Марин Ле Пен «ни правых, ни левых»: она старается привлечь различные недовольные голоса, которые проявили себя на референдуме 2005 года по европейской конституции. Это достаточно рискованный шаг, потому что сказавшими «нет» двигали разные мотивы, которые вовсе не означают поддержки какого-либо человека или партии.
Отметим также изменение позиции НФ за последние 15 лет. В ходе кампании перед вторым туром в 2002 году Жан-Мари Ле Пен (Jean-Marie Le Pen) заявил, что является «и правым, и левым»: правым в экономическом и плане и левым в социальном. Как бы то ни было, в последнее время Марин Ле Пен все же пыталась сдвинуть вправо тон своей риторики. Так в эфире France 2 она высказалась за свободу школ без контрактов.
Кроме того, есть и более глубокий момент, чем эти вопросы предвыборной стратегии. Ряд предложений НФ (авторитет государства, ограничение иммиграции, жесткая политика обеспечения безопасности) пользуются поддержкой большинства в общественном мнении, если упоминаются вслепую, то есть без обозначения партийной принадлежности. В то же время они вызывают неприятие, если на них стоит ярлык партии. По всей видимости, французы хотят реализации части предложений НФ, но не его прихода к власти.
— Марин Ле Пен выступает за новую структуру политической жизни, где с одной стороны стоят патриоты, а с другой — глобалисты. Более половины безработных и рабочих могут проголосовать за НФ во втором туре. Не подтверждает ли это верность стратегии Марин Ле Пен по отходу от противостояния правых и левых?
— Нынешнее руководство НФ утверждает, что расхождения между правыми и левыми остались только по экономическим вопросам, и что даже там они практически стерлись, потому что большинство левых отошли от коллективизма и так или иначе поддержали либерализм.
На самом деле любой политический спектр можно описывать и анализировать на основании раскола между правыми и левыми. Тот факт, что его критерии изменились с течением лет, не позволяет сделать вывод о его исчезновении. В XIX разногласия опирались на вопрос политической системы (монархисты против республиканцев), а в ХХ веке — о границах полномочий государства. С тех пор разделительная линия сдвинулась еще дальше и сейчас проходит через считающийся правым лагерь: в настоящий момент речь идет о классиках и модернистах.
Классическая философия выступает за естественную социальность (социальная система регулируется принципами космологического порядка вещей), тогда как современная идеология становится апологетом искусственной социальности (правила работы социальной системы являются результатом взаимодействия желаний). Такая линия разлома по основам доктрины проходит через лагерь, который в избирательном плане принято называть правым: в нем находятся онтологические правые (классики) и ситуационные праве (модернисты), у которых имеются с левыми лишь довольно несущественные различия.
Эта линия остается неизменной по всем вопросам, будь то нация (национальная идентичность простив мультикультурализма), Европа (суверенитет против федерализма), нравы и биоэтика (консерватизм против прогрессизма) или международные отношения (реализм против идеализма). Все эти тематические разногласия накладываются друг на друга, и рассмотрение только одного из них искажает действительность и ведет к непоследовательности в доктрине.
Под таким углом «Республиканцы» столь же непоследовательны, как и Национальный фронт. Первая партия отстаивает экономические свободы ради динамики общества, но откладывает в сторону миграционный вопрос, что нарушает всю логическую последовательность. У второй все происходит с точностью до наоборот. По вопросам нравов обе придерживаются либеральных позиций, пусть и с некоторой примесью консерватизма: отмена закона Тобиры у Нацфронта и школьная форма у «Республиканцев».
— В вашей последней работе вы описываете явление смещения французского общества вправо. Как бы вы обозначили в этом процессе темы суверенитета и национальной идентичности, которые имеют большое значение как для «Республиканцев», так и Национального фронта?
— После французской революции движение национальной политики было направлено влево: новые идеи зарождались на левом фланге и оттесняли вправо те, что были сформированы ранее. То есть, большинство существующих в настоящий момент правых политических организаций руководствуются идеями левого происхождения. Только после падения берлинской стены и распада СССР распространение левых идей резко застопорилось.
После смены обстановки (переход от противостояния Востока и Запада к бесконтрольной финансовой и культурной глобализации) электоральный прогресс и сфера возникновения идей сместились вправо. Классические правые долгое время находились в стесненном положении, однако теперь отвоевывают позиции. Именно в этом заключается движение вправо. Левые же оказались истощены в интеллектуальном плане и занимают оборонительные позиции в политическом.
С 1990-х годов движение идей и организаций осуществляется справа налево. В частности это касается либерализма, который возвращает себе интеллектуальное единство: экономический либерализм, что был сдвинут направо в политике появлением такой геополитической силы как Советский Союз, воссоединяется с так и оставшимся слева социальным либерализмом. Сегодня это находит отражение в позициях Макрона. То есть, упомянутое мной движение подразумевает усиление правых течений в электорате и возрождение изначально правых политических идей, которые на протяжение десятилетий лежали под спудом. Таким образом, будущее части правых в том, что договориться с левыми («широкая коалиция») и в перспективе (вновь) стать левыми, воспользовавшись дисквалификацией социализма.
Раз направление борьбы идей кардинально изменилось, противостоявшие в прошлом друг другу идеологические позиции теперь могут сотрудничать и даже поддерживать друг друга. Так, защита суверенитета становится юридической подпоркой сохранения культурной идентичности. Консерватизм же служил главным образом для сохранения наследия революции (то есть модернизма) и сдерживания реакции: то есть, он долгое время сводился к защите утвердившегося порядка и буржуазного общественного порядка, состоящего из социальных договоренностей и материальных интересов. При новом движении вправо консерватизм приобретает оттенок реакции: он граничит с требованием восстановить естественный порядок вещей.
— В ответ на скандал вокруг Фийона Марион Марешаль Ле Пен (Marion Maréchal Le Pen) призвала правый электорат поддержать кандидатуру тети. Среди правых началась война?
— Эммануэль Макрон сейчас буквально разваливает Социалистическую партию. Удар по Франсуа Фийону и его возможное (хотя уверенности в этом нет) отсутствие во втором туре президентских выборов могут сделать то же самое с «Республиканцами». Поражение может обострить внутренние противоречия (а их в партии уже и так немало, особенно по вопросу кандидатов на будущих парламентских выборах) и тем самым привести к перестановкам на правом фланге политического спектра. Часть правых могла бы поддержать либеральную коалицию Макрона, тогда как другие, наверное, попытались бы прийти к соглашению с Нацфронтом.
Нацфронт же развернул сегодня столь активную риторику, потому что, хотя второй тур ему, вроде бы, обеспечен, он тоже может столкнуться с внутренним кризисом при недостаточно высоких результатах на президентских и парламентских выборах. Перестроение на правом фланге станет результатом одного или другого кризиса, или же их сочетания. Привязанным к нынешним партийным структурам политикам будет непросто противиться стремлению правых избирателей к реорганизации политического спектра на основании четких расхождений по доктрине.
