Громкая драматическая музыка раздается в спортивном зале в Грозном. Пестрый свет выхватывает из темноты то ликующую публику, то боксерский ринг. «Ахмад Кадыров», — выкрикивает нараспев модератор, представляя бойца в красном углу. Тому как раз исполнилось десять лет, его рост 145 сантиметров.
Он — сын чеченского президента Рамзана Кадырова. Напротив него стоит другой маленький мальчик, Дамир Шевхушев, он представлен как «Черкес». Бой начинается, публика свистит.
14 секунд спустя маленький «Черкес» лежит на полу, нокаут. Сын президента в диком восторге прыгает вокруг и бьет кулаками по натянутой вокруг ринга сетке. «Ахмад Кадыров нанес отличный удар в корпус», — комментирует модератор. Его противник лежит ничком. «Сейчас врачи вновь поставят его на ноги. Ахмад Кадыров задел его печень». Объявляется победитель. Побежденный Шевхушев смахивает слезы.
В этот вечер еще два младших сына президента будут перед публикой биться и побеждать. Отец сидит в публике, благосклонно смотрит и аплодирует. Позже Кадыров опубликовал короткие видеокадры боя в Instagram. Боевой спорт для мужчин здесь развивается на самом высоком уровне. И своих сыновей Кадыров растит как маленьких мачо.
В ноябре тренер детей в качестве подарка поучил Porsche Panamera — будто бы от младших детей. У них самих уже есть автомобили класса «люкс». Один из сыновей, Адам, на свой восьмой день рождения в прошлом году получил спортивный автомобиль Mercedes SLS AMG камуфляжной раскраски.
«Настоящий джигит», мужественный и ловкий наездник и боец — вот стандартное представление о мужчинах в российском регионе Северный Кавказ. Но в реальности мужчины разрываются между архаичной риторикой и современной действительностью. Они страдают от неосознанных страхов, которые они не имею права высказывать. В семье они применяют силу, а в политике бессильны.
В мусульманских республиках совместное проживание все больше определяется религией, но также и старыми обычаями и мирскими законами, которые противоречат друг другу. Бессилие и неспособность ориентироваться часто выливаются в насилие или в радикализацию.
О положении женщин на Северном Кавказе, их бесправности и домашнем насилии много известно, а об аналогичных проблемах мужчин — мало. Это заставило чеченскую неправительственную организацию Sintem совместно с фондом имени Генрихя Бёлля и социологами из Москвы заняться исследованием положения мужчин.
«Там, где сильнее выражен патриархат, давление как на женщин, так и на мужчин сильнее, — говорит Ирина Костерина, гендерный координатор фонда Генриха Бёлля. — Все время быть настоящим джигитом, настоящим мужчиной, все контролировать и за все нести ответственность — это тяжкое бремя».
Сотрудницы Sintem рассказывают, что, отвечая на поставленные исследователями вопросы, многие мужчины получили редкую или вообще первую в жизни возможность поговорить о собственных проблемах. Вот почему все больше мужчины хотят принять участие в исследовании, хотя анкет набралось уже достаточно.
Для мужчин из всех северокавказских республик семья стоит на первом месте. Но роль главы предполагает, что он несет ответственность за женщин — за супругу, а также за незамужних сестер. «Ты все время за всех отвечаешь, как и за двоюродных сестер, за своих детей, за племянниц и племянников», — рассказывает 27-летний чеченец Ахмет. Общественное мнение, соседи обвиняют мужчину, если женщины из его семьи ведут себя «неподобающим образом». Речь может идти даже о громком смехе с подружками в торговом центре. Абсолютным табу для женщин на Северном Кавказе является секс до с брака, а для мужчин — напротив.
В чрезвычайных случаях до сих пор иногда встречаются убийства женщин, которые с точки зрения патриархального общества ведут себя «аморально». Ахмет осуждает убийства и любую форму насилия над женщинами. Но и он говорит: «Женское целомудрие имеет в семье очень большую ценность для всей родни». Домашнее насилие, которое является большой проблемой по всей России, в северокавказских республиках — дело обычное. «Некоторые мужчины спокойно рассказывают, что они бьют своих жен», — сообщает Костерина из фонда Бёлля. Мужчины нередко перекладывают ответственность за это на женщин: они, мол, должны были знать или чувствовать, как им следует себя вести, чтобы не быть «наказанными».
Но насилию содействуют не только традиции. Политическое и социальное положение людей в этих республиках тоже вносит свой вклад. Идеальному образу мужчины, который обеспечивает свою семью, всегда силен и мужественен, на практике почти никто уже не может соответствовать. Мужчины на Северном Кавказе видят свою самую большую проблему в экономической ситуации. Почти всем, кто не принадлежит к элите вокруг власть имущих, трудно получить хорошую работу и прокормить семью.
Еще одна проблема, которая особенно ярко проявляется в Чечне, — это бесправие. Гордый чеченский мужчина отдан на произвол властей и должен опасаться, что за критику Кадырова он в любое время может быть публично унижен, похищен или убит. «Когда мужчина находится под давлением власть имущих и общественного мнения, то это приводит к домашнему насилию», — говорит Костерина.
После распада Советского Союза в регионе очень сильно вырос интерес к исламу. Последствием стал своего рода регресс: молодое поколение более религиозно, чем поколение по-советски социализированных родителей. Иногда это приводит к конфликтам. Так, в одной семье, в которой отец в праздничные дни всегда охотно пил алкоголь и тем самым соответствовал привычному в Советском Союзе образу «настоящего мужчины», дочери против воли родителей носят хиджаб (головной платок, оставляющий открытым только лицо).
Религия изгоняет старые ценности традиционной деревенской общины. При этом ислам проявляется в самых разнообразных формах. «Некоторые мусульмане используют ислам, чтобы угнетать своих жен, — говорит Костерина. — Другие говорят: кто я такой, чтобы что-то решать за тебя? Ты мусульманка, я мусульманин, так что мы равны».
Социологи наблюдают, что многие мужчины и здесь используют ислам, чтобы порвать с деревенскими нормами. Первая жена в большинстве случаев выбирается родителями. Ее надо уважать, но любить не обязательно.
Вторую жену мужчина сам себе ищет, она сопровождает его в поездках и в обществе, при этом речь идет скорее об эмоциональной близости. Для женщин ситуация более проблематична: некоторые из них добровольно становятся «вторыми женами», других заставляет семья.
Для некоторых мужчин ислам в своей самой радикальной форме становится средством протеста против социальной несправедливости и угнетения. Годами молодые дагестанцы и чеченцы примыкают к исламистскому подполью. Многие из них воюют в Сирии на стороне разных группировок, включая «Исламское государство» (организация, запрещенная в РФ, — прим. пер.). Там они считаются особо храбрыми бойцами, их часто посылают на передовую.
«Существует несправедливость, и все ее видят, — объясняет Костерина. — Джихад предлагает ответы, обещает идеальное и справедливое государство». В менее религиозной республике Кабардино-Балкарии радикализация тоже стала большой проблемой. 28-летний Мартин из этого региона видит одну из причин в невозможности определить ориентиры.
«Молодежь не знает, что хорошо и что плохо. Нет определенной системы ценностей», — говорит он. Многие буквально разрываются между современными, новыми религиозными и традиционными ценностями. Бывает, что кто-то, кто вообще не религиозен, в течение нескольких месяцев становится радикалом.
Мартин из Кабардино-Балкарии и Ахмет из Чечни вместе с другими молодыми мужчинами приняли участие в целом ряде занятий, которые фонд Бёлля организовал по завершении работ. Они учились говорить о собственных слабостях и ошибках и дискутировали об отцах и детях. Некоторые хотят сейчас что-то изменить в своей республике, другие в семье.
Ахмет впервые задумался о том, почему он в присутствии своего отца никогда не играет с собственными детьми. По чеченским традициям это недостойно, отец отвечает за контроль, а не за эмоциональную близость. «Мне никто этого не запрещал, но каким-то образом во мне укоренилась уверенность, что этого нельзя делать», — говорит Ахмет.
Сейчас он решил больше позволять своим детям. Если на улице дождь, и они хотят играть в лужах, он спокойно смотрит на это. «Им надо открывать для себя природу и мир».
