Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Русскоязычное население в Эстонии не является какой-то однородной группой. Корни у этих людей могут быть русские, белорусские или украинские. Многие считают важным свое русское происхождение, смотрят русские телеканалы и читают русскоязычную прессу. Но мало тех, кто хотел бы переехать в Россию. В Эстонии уровень жизни выше. Для абсолютного большинства преимущества жизни здесь имеют важное значение.

Во время холодной войны ее родной город для окружающего мира не существовал. Обогащение урана для советского ядерного оружия велось в тайне. Только русским разрешено было находиться в Силламяэ. Таким, как отец Светланы Мухиной. Сейчас она живет в тени России, у опасной границы между западом и востоком.


Мы в уезде Ида-Вирумаа в северо-восточной Эстонии. Подавляющее большинство жителей здесь — русские, на какой бы стороне пограничной реки Нарва мы ни находились. Нарва течет мощным потоком из озера Пейпус (Чудско-Псковского озера) в Нарвскую губу, часть Финского залива.


Именно здесь Карл XII во время метели выиграл историческую битву против русской армии, которая осадила крепость Нарву в 1700 году. Мощное оборонительное сооружение до сих пор стоит там, на эстонской стороне города, как свидетель тех событий.


Во дворе крепости стоит статуя Ленина в пальто. Он простирает руку в сторону России и Москвы.


На противоположной стороне, на вершине средневековой крепости в Ивангороде реет российский флаг. Строго охраняемый и частично крытый мост соединяет крепости. Люди идут пешком или переезжают через реку на машине, большинство из них несут сумки, набитые недорогими продуктами.


«В Ивангороде дешевле и можно расслабиться», — говорит молодой человек. Он вместе с двумя товарищами показывает пакеты с водкой, пивом и сигаретами.


Группа неоднородна


Русскоязычное население здесь, в Эстонии, не представляет собой однородную группу: корни могут быть и русскими, и белорусскими, и украинскими. Многие считают важным свое русское происхождение, смотрят русские новостные телеканалы и читают русскоязычные газеты. Естественно, они, как и большинство из нас, восприимчивы к новостям, пропаганде и дезинформации.


Но мы не встречаем никого, кто хотел бы переехать в Россию или, тем более, быть «освобожденным». В Эстонии уровень жизни выше. Для абсолютного большинства преимущества жизни здесь значат больше.


«Важно помнить историю. Но мне нравится жить здесь, в Эстонии. Зачем мне просить об эстонском гражданстве? Я русская и родилась здесь, это должно быть моим естественным правом. Мы не покупаем воздух, мы им дышим», — говорит Светлана Мухина.


Она показывает документ серого цвета. На нем написано: ALIEN´S PASSPORT. Паспорт иностранца.


У граждан Эстонии — синие паспорта, и они могут голосовать на парламентских выборах. У Светланы такого права нет. Она говорит на эстонском и справится с языковыми тестами, если подаст заявку, но она не хочет. Зато она может ездить по ЕС и работать там.


У Светланы есть 29-летний сын, который живет отдельно, а сама она осталась жить в квартире матери и отца в Силламяэ, ранее закрытом населенном пункте, примерно в 20 километрах к западу от Нарвы. Она родилась в 1958 году и выросла в этом четырехэтажном грязно-белом доме, в районе, который напоминает о той программе ускоренного строительства жилья, которую в Швеции проводили в 60-х годах.


Хорошие отношения с соседями


Она живет недалеко от моря, в котором часто купается летом, смотря на Финский залив на севере. У нее хорошие отношения с соседями. Выстиранные вещи висят на просушке на серой, заброшенной детской площадке, хотя на улице сильный мороз.


«Я запомнила свое детство долгим и счастливым», — говорит Светлана.


Она натягивает шапку поглубже на уши и вспоминает:


«Это был закрытый город, но все в нем были счастливы. Все были в тесных отношениях друг с другом, словно семья. Мой отец любил этот город. Я тоже его люблю».


Ее отец, офицер советской армии, был дислоцирован сюда в 1948 году. Он работал на военном объекте, который в том числе вырабатывал уран из местных горючих сланцев и привезенного урана для советской атомной программы.
Он служил там до тех пор, пока, по словам его дочери, врач в Санкт-Петербурге не порекомендовал ему прекратить заниматься этой работой. Это было в 50-х годах, когда Никита Хрущев пришел к власти в России и покончил со сталинским наследием.


Светлана ходила здесь в школу, затем училась на медсестру и два года работала в России. Из-за проблем со здоровьем ей пришлось оставить работу, и вместо этого она начала учиться в университете в Литве. Сейчас она зарабатывает на жизнь письменными переводами.


Она бывала в Швеции. Ездила туда на пароме «Эстония». 10 дней спустя после этого паром затонул в Балтийском море. Это будит в ней мрачные мысли, но поездки и новые впечатления все равно очень ее вдохновляют. И каждый раз она хочет возвращаться обратно в Силламяэ.


«Здесь есть свои недостатки, конечно, но это мой дом».


Светлана живет в той части Эстонии, где безработица выше всего, со всеми вытекающими из этого последствиями для жизни людей, их благосостояния и веры в будущее. Но, будучи русской, она не чувствует себя чужой.


«Я могу говорить со всеми, а многие более молодые русские знают и английский. Я считаю, у них есть будущее в Эстонии, и думаю, что откроются новые возможности для того, чтобы они могли жить и работать, где хотят».


Согласно той картине, которую рисуют российские и западные СМИ, напряжение растет, угроза и вероятность конфликта становятся все реальнее, причем в особенности в той части Европы, где живет она, но правда находится где-то посередине, считает Светлана.


«Я пытаюсь найти золотую середину. Я не боюсь, но всякое может быть. Говорят, что только у безумцев нет страха. Иногда мне становится страшно, когда я раз за разом слышу одни и те же аргументы, но это случается не каждый день».


Застройка в сталинском стиле


Дом Светланы находится в шаговой доступности от пышных зданий и бульваров, построенных в сталинском стиле в конце 40-х годов. Немецкие заключенные использовались как рабы на их стройке, рассказывает Светлана, пока мы бродим по почти пустым заснеженным улицам этим морозным днем.


В красиво отремонтированном культурном центре на стенах есть белые барельефы Маркса и Ленина, рядом со сценой в огромном зале с местами для более 400 зрителей. Серп и молот изображены в лепнине потолка.


В подвале, скрытом за зеленой металлической дверью, находится старое бомбоубежище с воздухоочистительным агрегатом и противогазами, а также затаившейся ползучей клаустрофобией. Здесь же есть и маленький музей советской эпохи.
У двух бюстов Ленина на шеях повязаны красные шарфы, словно у участников знаменитых бычьих бегов в испанской Памплоне, проходящих каждое лето. Портрет Сталина маслом занимает стену над типичным для той эпохи письменным столом с зеленой фетровой скатертью и бакелитовым дисковым телефоном.


Недалеко отсюда находится химический и ядерный объект, Фабрика номер семь, где работал отец Светланы, и которого долгое время не было на карте, а появился он лишь когда Эстония вернула независимость в 1991 году.


Случилась утечка пыли радиоактивных отходов в районе фабрики, которую расценили как одну из самых опасных угроз экологии Европы. Работы по деактивации проходили до 2008 года.


Сейчас находиться здесь безопасно, но контроль все равно постоянно осуществляется с помощью дозиметров, которые сообщают, какой дозе радиации подвергается каждый человек на этой территории.


«Я никогда не боялась. Ни в одном месте за тобой так сильно не следят», — говорит Джейн Паю (Jane Paju), член дирекции фабрики.


Она рассказывает, что сегодня Neo Performance Materials производят редкоземельные металлы, металлические материалы и магнитную пыль. Заграницей спрос на это большой. Порт расширили, и канадские владельцы готовы делать инвестиции в Силламяэ и дальше.


«Самое большое количество людей, которое когда-либо работало здесь, это от пяти до шести тысяч. Сейчас здесь около 500 сотрудников, все русские за исключением десяти эстонцев. Но с годами они заканчивают работу, и привлечение нового квалифицированного персонала в Силламяэ стало большой проблемой», — говорит Джейн Паю.


В долгосрочной перспективе это ставит под угрозу их деятельность, а для населенного пункта, в котором живет менее 15 тысяч человек, закрытие фабрики стало бы серьезным ударом.


Здания Восточного блока в серо-коричневых цветах


Мы снова в Нарве и проходим мимо серых, бежевых и коричневых зданий восточного блока, разбавленных парой современных торговых центров с известными нам, шведам, названиями магазинов. Прежде чем вернуться в отель, мы прогуливаемся под небольшим снегопадом к реке и пограничному контролю. В одном из бастионов города мы знакомимся с Виолеттой Галкиной, 22, и Елизаветой Кругликовой, 21.


«Мы живем в Санкт-Петербурге и приехали сюда в гости к друзьям на четыре дня. Елизавета живет в Эстонии и сейчас учится. Я работаю в ресторане», — рассказывает Виолетта.


Они фотографируют на телефон и, смеясь, в ранних сумерках делают селфи на фоне реки, моста и русской крепости.
Мы следим за дорожным движением вдали, и серая холодная дымка растворяет очертания этого исторического места встречи. Здесь, у внешней восточной границы ЕС и НАТО, рукой подать до непредсказуемой России, которая своими впечатляющими высказываниями, смелыми действиями и военными операциями и учениями нервирует и давит на страны западного оборонного альянса.


В ответ сейчас солдаты и тяжелое вооружение двигается на восток, чтобы дать отпор российскому президенту Владимиру Путину. Цель заключается в том, чтобы аннексия Крыма и нынешняя война на востоке Украины не повторились здесь.
Однако многие эксперты предостерегают о спирали роста вооружений, а еще очень легко может произойти несчастье, если кто-то потеряет контроль — по ошибке или намеренно.


Большое русское меньшинство


В Прибалтике очень большое русское меньшинство. Как показывает история, для России это может стать поводом для действий. Одно ясно: без членства в НАТО и ЕС Эстония с ее чуть более 1,3 миллионов жителей, из которых четверть — русские, была бы легкой добычей.


О сложных отношениях между Россией и Западом много думала Валерия Логинова, когда жила в Нарве, но сейчас больше не думает.


«Сейчас меня больше волнует Брексит и то, куда мне податься, если меня выставят», — говорит 22-летняя девушка.


Она сидит за столиком в торговом центре Fama с сестрой Катриной Смирновой, 15 лет. Это их последний совместно проведенный день перед тем, как Валерия отправится обратно в Лондон.


В то время как Катрина не может и помыслить об отъезде — она хочет остаться и стать полицейским — ее старшую сестру мучают сомнения относительно того, что будет происходить после выхода британцев из ЕС.


«Я живу в Великобритании почти четыре года. Изучаю химию в Кембридже по направлению, которого здесь нет. Мне пришлось переехать. Принять решение было несложно. Я навещаю семью в Нарве примерно два раза в год».


На вопрос, хотела ли бы она вернуться домой и работать здесь, она отвечает неуверенно:


«Трудно сказать. Безработица высока, и для меня тут нет работы, думаю, лучше будет семью забрать с собой».


Их родители русские. У отца паспорт иностранца, а у мамы эстонское гражданство, она справилась с тестами, говорит Валерия. Это значит, что мама и старшая дочь должны получать визу, чтобы приехать в Россию.


Наполовину русская, наполовину эстонка


«Я выросла на русской культуре и праздную русские праздники, — рассказывает она. — Я говорю по-русски со своей семьей и с друзьями. Но я и эстонка, я родилась тут и говорю по-эстонски. Я ощущаю себя наполовину русской и наполовину эстонкой.


Эстонское гражданство помогает Валерии ездить по Европе и учиться там. Это для нее играет большую роль. Но она не знает, чего ждать в ближайшие годы.


«Посмотрим», — говорит она.


Андерс Юнггрен (Anders Ljunggren) — посол Швеции в Таллине. Если случится невообразимое, и эстонцев оставят в одиночестве, их доверие к НАТО и ЕС будет навсегда потеряно, рассказывает он.


«Они очень хорошо чувствуют, что если есть угроза, то она направлена на весь ЕС и НАТО. Не могу сказать, что они ошибаются. Хорошо организованное сотрудничество в рамках Европы и НАТО очень важно для Эстонии».


Десять лет назад многие русские в Эстонии чувствовали себя чужими. Но сегодня произошла глубокая интеграция, считает Андерс Юнггрен.


«Тех, у кого нет эстонского гражданства, все меньше. Молодое поколение свободно говорит по-эстонски».


Есть политическая воля и стремление еще углубить интеграцию, рассказывает Андерс Юнггрен.


«В Нарвской области строится специальный языковой и культурный центр. Сейчас ведется дискуссия о том, чтобы разместить там больше государственной администрации. Сейчас также есть уверенность в том, что большинство русскоязычного населения в Эстонии чувствует себя хорошо.


Но существует и большая группа, которая по-прежнему получает практически всю информацию исключительно из России.


«Они живут в коконе, который в основном контролируется из Кремля. Вот почему эстонское правительство развивает русскоязычные телеканалы и передачи», — говорит Андерс Юнггрен.


По сравнению с Россией у Эстонии очень позитивное экономическое развитие. Оно говорит о том, что все будет благоприятно складываться и в дальнейшем.


«Трудно предположить, что в будущем что-то изменится. Что вызывает вопросы, так это прирост населения. В 1992 году в Эстонии жило 1,5 миллиона человек, а сегодня их 1,3 миллиона. Есть пессимистичные прогнозы, что трудоспособная часть населения уменьшится».


Серьезная задача


Для политиков это серьезная задача — справиться с экономикой и в то же время уменьшить эмиграцию благодаря конкурентным зарплатам и социальной поддержке вроде присмотра за детьми и доступного жилья, рассказывает Андерс Юнггрен.


«Но я настроен очень оптимистично, — говорит он. — До второй мировой войны у Эстонии ВВП на душу населения был на том же уровне, что и в Финляндии, почти такой же, как в Швеции. Я думаю, к этому можно вновь прийти, если они сумеют сохранить правовое государство, демократию, рыночную экономику и, конечно же, мир.


Эстония стала лучшей в Европе в рамках Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA). Эстонцы международно-ориентированы и лидируют в области IT. У них прекрасные предпосылки для создания хорошо развивающегося благоденствующего государства, считает Андерс Юнггрен.


«Я думаю, что мало кто хочет что-то менять», — говорит он.


Доля жителей, рожденных за границей, по большому счету такая же, как в Швеции. Промышленности и торговле не повредило бы увеличение иммиграции.


«Некоторые предприятия хотели бы расшириться, но не могут из-за нехватки рабочей силы. Я полагаю, большинство в эстонском парламенте захочет выступить за увеличение открытости».


За это выступает и Светлана Мухина в Силламяэ:


«Люди могут говорить на одном языке и при этом все равно не понимать друг друга. А я хочу поддерживать дружественные отношения со всеми, независимо от национальности и эстонских корней», — говорит она.


Сама она каждый день ходит в библиотеку по особой причине:


«Полистать газеты — это для меня как медитация. Умиротворяет».