Если бы лицам без гражданства было бы легче получить паспорт Эстонии, вопрос о большом русскоязычном меньшинстве исчез бы из международных сводок о нарушениях прав человека.
В Финляндии обсуждается вопрос о лояльности людей с двойным гражданством — российским и финским. Но насколько лоялен человек, у которого вообще нет гражданства?
После распада Советского Союза в Эстонии все еще проживает около 80 тысяч человек без гражданства, то есть почти 6% населения. В начале 2017 года новый премьер-министр Эстонии Юри Ратас (Jüri Ratas) заявил, что он готов сам лично дать гражданство всем проживающим в Эстонии с начала советской оккупации, если они будут готовы поклясться в лояльности Эстонскому государству.
«Это стало бы отличным подарком к 100-летнему юбилею Эстонии, который будет отмечаться в следующем году», — с восторгом пишет ведущее экономическое издание Äripäev в своей передовой статье.
Правительство Эстонии не придерживается единого мнения по этому вопросу, но откровение премьер-министра является признаком радикального изменения в общественных взглядах. Вероятно, будучи политиком, Ратас заранее убедился, что заявление не уменьшит его популярности.
25 лет назад в Эстонии было почти полмиллиона лиц без гражданства. Они, их родители, бабушки или дедушки приехали в Эстонию в период советской оккупации.
Часть уехала обратно, более 100 тысяч получили российское гражданство, и еще больше жителей сдало экзамен на знание эстонского языка для получения гражданства. Все же в Эстонии постоянно проживают десятки тысяч человек без гражданства, с так называемым «серым паспортом».
Родившийся и выросший в Таллинне писатель Андрей Иванов пишет в своем первом автобиографическом произведении «Зола»: «Город переставал быть нашим. Самым убедительным свидетельством нашей чуждости родному городу стал „alien's passport", который я получил в давке подобных мне „иностранцев". Давка за „серым паспортом" оставила неизгладимый след не только на психике, но и на брюках: какой-то придурок пришел с сумкой, набитой мальтозой. Он еле стоял на ногах — его удерживала только толпа. С того дня все как будто сорвалось с цепи, и мир, как бешеный пес, понесся по улицам, кусая всех подряд, распространяя безумие».
Не знаю, взял бы сейчас удостоенный государственной премии писатель Иванов эстонский паспорт. Мой знакомый из Нарвы, который ездит то на праздники в Петербург, то в Ригу на марафон, не очень-то к этому стремится. С серым паспортом негражданина можно без визы поехать и в Россию, и в страны Шенгенской зоны. Сейчас он с легкостью сдал бы экзамен на знание языка, который требуется для получения эстонского гражданства.
Гражданство с радостью бы получил муж моей подруги, которому как лицу без гражданства пришлось платить в Финляндии налог в 500 евро за первое разрешение на пребывание для того, чтобы он смог работать. У него нет времени учить эстонский язык.
Для кого-то отсутствие гражданства стало отождествляться с национальным самосознанием, которое несколько иронично описывает Иванов в романе «Зола»: «Я решил стать этим новым балтийским русским, который отказывается от всего. Я решил быть человеком, который выбирает „ничто" вместо „все". Человек, который не хочет, не может, не делает, не крутится, не вертится — и этим гордится».
Свежий обзор докладов международных организаций, занимающихся вопросами прав человека, свидетельствует о том, что вопрос большого русскоязычного меньшинства в Эстонии сводится к присутствию лиц без гражданства.
Организация Human Rights Watch в своем свежем докладе выражает Эстонии благодарность за прошлогоднее смягчение закона о гражданстве в отношении стариков и детей, но отмечает, что подростки оставлены без внимания. Управление Верховного Комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) отмечает, что гражданство отсутствует у 30% заключенных в Эстонии.
Эстония много времени уделяет отражению критики в отношении количества лиц без гражданства, особенно в связи с тем, что Россия постоянно муссирует этот вопрос. Это также явилось причиной того, что премьер-министр стал считать лиц без гражданства проблемой, которую надо решать.
Противники сомневаются в лояльности лиц без гражданства: от человека, который за 25 лет не выучил эстонского языка в такой степени, чтобы сдать экзамен на получение гражданства, нельзя ожидать лояльности.
В свое время русское население, выступавшее против независимости, выходило на демонстрации и бастовало. Они могли бы затормозить быстрое проведение реформ в Эстонии и препятствовать присоединению к западному блоку. В настоящее время многие лица без гражданства проявили лояльность уже тем, что остались жить и работать в Эстонии, страдающей от эмиграции.
По данным опроса, проведенного Министерством культуры Эстонии в позапрошлом году, более половины лиц без гражданства приняли бы гражданство Эстонии, если бы не надо было сдавать экзамен по языку. Это означало бы, что примерно 40 тысяч новых граждан приняли бы участие в государственных выборах.
Государственного устройства Эстонии они не изменили бы и даже вряд ли стали бы к этому стремиться.
