Голодные бунты в Норрчёпинге в 1917 году вошли в историю как момент в современной истории, когда Швеция ближе всего подошла к революции. Конечно, на самом деле совсем уж близко Швеция к революции не приближалась никогда. Да и начались бунты даже не в Норрчёпинге, а в Вестервике.
Весна 1917 года пришла после тяжелой зимы, которая в свою очередь последовала за скудными урожаями 1916. Ко всему прочему, уже начались проблемы с импортом из-за развернувшейся полномасштабной войны с немецкими подводными лодками.
Настоящего голода в прямом смысле этого слова у нас не случилось, но многим людям было очень тяжело. Сравнительно консервативного премьер-министра Яльмара Хаммаршёльда (Hjalmar Hammarskjöld), отца Дага Хаммаршёльда (Dag Hammarskjöld), многие презрительно называли «министром голода». На самом деле это было довольно несправедливо, ведь Хаммаршёльд один из немногих осознал необходимость ввода политики пайков. Однако эта политика была далеко не однозначно успешной, правительство постоянно запаздывало с реакцией на развитие событий. К тому же, началось противостояние между городом и деревней, а также разросся черный рынок.
Некоторым казалось, что пришло время для радикальной политики. Русские показали дорогу! В феврале/марте люди в столице Петрограде восстали, принудили царя отречься от престола и отправились по пути революции.
Демонстрации и забастовки случались и раньше, но именно события в Вестервике задали тон. В понедельник 16 апреля множество людей оставили свои рабочие места и собрались на Большой площади. Синдикалист Франс Густафссон (Frans Gustafsson), больше известный как Красный Франс, воспламенил народные массы своими речами. Затем последовал взрыв.
Или, точнее, не последовал. Конечно, комбинация из «красных» речей и голодающих людей была взрывоопасной, но Красный Франс никого не призывал так или иначе взять правление в свои руки и еще меньше подстрекал к насилию. Если уж должна произойти революция, то ее нужно проводить упорядоченными методами! Красный Франс призывал к созданию комитета рабочих, который и был созван позже в тот же день. Требования к местным властям и правительству были смешанного характера. Они по понятным причинам крутились вокруг лучшего снабжения продовольствием, но затем за ними последовали и требования увеличить зарплаты и ввести восьмичасовой рабочий день.
Грабежей или другого насилия не происходило, лишь за несколькими исключениями. Прорывом стали сами тщательно подписанные автоматической ручкой общие требования, так называемая Вестервикская резолюция. Во вторник она была передана в муниципалитет и государственным властям. Политическая реакция была хорошей, например, снизились цены на еду. Помимо более щедрой социальной политики, местные торговцы также объединились в закупочные организации, чтобы получить возможность предлагать продукты лучшего качества по более низкой цене.
Во время русской Февральской революции солдаты прямо восставали против своего командования, и многие боялись такого развития событий в Швеции. В конце апреля в Стокгольме были организованы собрания сторонников революции для матросов, а также прошли демонстрации против воинской повинности.
Но никакой революции, как известно, не произошло, хотя и было несколько моментов, когда ситуация оказывалась на грани выхода из-под контроля. Что, например, могло произойти, если бы голодные бунты в Норрчёпинге получили бы другое развитие?
Вдохновленные событиями в Вестервике, множество фабричных рабочих отложили свою работу утром в пятницу 20 апреля. Большинство составляли, согласно информации в газете NT, молодые женщины, в первую очередь с прядильного и ткацкого производства Хольмена. Демонстрация, по оценкам, примерно из 1,2 тысяч человек собралась у ратуши, где спонтанно избранная делегация передала требования в отношении лучшей продуктовой политики губернатору Г.А. Бьёркману (G A Björkman). Еще одна демонстрация, состоявшая в основном из рабочих Грютской фабрики, передала похожие требования позже в тот же день.
Все прошло спокойно, и общественная реакция была доброжелательной, но когда пару недель спустя (3 мая) в Норрчёпинге кончился кровяной хлеб, люди разбушевались. Сначала почти четыре тысячи человек устроили демонстрацию в Йетэнге, а после этого примерно половина из них (в основном женщины) снова собрались у ратуши, где попытки губернатора Бьёркмана направить чувства в нужное русло потерпели провал.
Мишенью первой атаки стала пекарня Ульссона, которая очень удобно располагалась прямо рядом с Ратушной площадью, но полиции удалось спасти ее от разграбления. Однако нападали и на другие лавки и пекарни, например, на пекарню Торстенссона на Генеральской улице, которую очистили за две минуты. Немногочисленные и неподготовленные полицейские были вынуждены более или менее беспомощно на это смотреть. Позже толпы рабочих выдвинулись за город, чтобы «инвентаризовать» то, что есть в ближайших сельских хозяйствах, в первую очередь в поисках картофеля. В Норрчёпинге прошло еще несколько демонстраций, и несколько дней атмосфера в городе оставалась напряженной.
Но революции не случилось. Выдвинутые политические требования были скорее практического характера, и «красные» возмутители спокойствия мало что дали Норрчёпингу. Голодные бунты в первую очередь касались именно голода, это было выражения отчаяния, а не попытка силой захватить политическую власть. То, что полиция была вынуждена или сама предпочла действовать сдержанно, наверняка помогло успокоить ситуацию, а власти и предприниматели действительно постарались удовлетворить предъявленные требования. Небольшое число людей в конечном итоге предстали перед правосудием за грабеж и получили в наказание в максимум два месяца штрафных работ.
Вот так все прошло в Швеции, уже на тот момент долгое время обходившейся без демонстраций и отличающейся высокой степенью единения народа. Назвать ситуацию идиллической было бы несправедливо по отношению к тем, кто был вынужден ложиться спать голодным вечер за вечером, но в сравнении с другими странами политические манифестации в Швеции явно были гораздо более упорядоченными. Даже если кто-то в Норрчёпинге и занимался грабежом магазинов, кровопролития в принципе не было.
Большинство, конечно, не знали, что некий Владимир Ильич Ульянов, больше известный как Ленин, на поезде проехал по Швеции всего несколькими днями ранее бунтов в Вестервике и Норрчёпинге. Его целью были пока еще русская Финляндия, а затем Петроград. У Ленина не было времени подстрекать шведских рабочих, и он, конечно, правильно сделал, что не стал растрачивать свои силы! Немногие тогда прислушивались к «красной» агитации, а еще меньше занимались деятельностью, направленной на захват власти. На пути между Петроградом Вестервиком революция растеряла свой заряд.
