В будущее воскресенье французам предстоит решить судьбу не только своей страны, но и всей Европы. Прохождение кандидата от Национального фронта Марин Ле Пен во второй тур уже рассматривается как нечто очевидное. Если она победит, Франция во второй раз за менее чем годичный срок отдаст предпочтение закрытию границ и отказу от континентальной интеграции, которая характеризует Европейский союз (ЕС).
Следуя примеру Великобритании, Марин обещает провести референдум, чтобы добиться выхода Франции из ЕС. Но, даже если во втором туре она уступит нынешнему фавориту Эммануэлю Макрону, нетронутыми останутся силы, которые сделали ее приемлемым кандидатом для среднего француза, а ее партию, лишь несколько лет назад считавшуюся незначительной группкой расистов и антисемитов, одной из главных политических сил страны. Аналогичные явления привели к Брекситу и внесли свой вклад в победу Дональда Трампа в Соединенных Штатах.
Эти силы уже привели к власти авторитарные режимы правых в таких странах, как Венгрия, Польша и Чехия — и способствовали возвышению марксистского популизма в Греции и усилению наиболее радикальных левых течений в Испании и Великобритании. «Сегодняшняя Европа разваливается. Она становится с каждым разом все менее демократичной, переживает экономический застой, ей угрожают крайние силы всех мастей, начиная с антилиберальных левых и заканчивая авторитарными правыми, постепенно она выходит на когда-то немыслимую тропу войны, — пишет журналист Джеймс Кирчик (James Kirchick) в недавно вышедшей книге „Конец Европы. Диктаторы, демагоги и грядущий век обскурантизма" (The end of Europe — Dictators, demagogues and the coming Dark Age). — Брюссель оказывается для всех удобным козлом отпущения, которого венгерские неофашисты винят в проблемах Венгрии так же легко, как греческие неомарксисты — в проблемах Греции».
В своей недавней статье, опубликованной в Foreign Policy, Кирчик предложил читателям воображаемый сценарий событий 2022 года. Россия вторгается в Эстонию и на Украину. Венгрия, Польша и Словакия покидают ЕС. Блок крошится по мере того, как левые или правые националистические режимы стремятся демонтировать институты, возводимые на протяжении последних семи десятилетий — и континент вступает в новую эру милитаризма и региональных споров. Сам Кирчик признает, что эта гипотеза далека от нынешней действительности.
Но исключать ее вероятность не стоит. В своей книге автор сохраняет верность реалиям сегодняшнего дня, которые подстать любой фантазии. «Почти никто не верил, что Советский Союз развалится, пока этот момент не наступил, — говорит он. — Мы также заблуждаемся, считая само собой разумеющимся постоянство экономической и политической стабильности Европы. Это отнюдь не естественное состояние вещей». На протяжении более шести лет Кирчик работал корреспондентом на континенте, и все недавние кризисы известны ему не понаслышке.
В восьми главах своей книги он анализирует наиболее тяжелые недуги, которые поражают европейцев: экспансионизм России; ревизионистской авторитаризм Венгрии; амбивалентность Германии в отношении Восточной Европы; безответственная терпимость мусульманской иммиграции; возрождение антисемитизма во Франции; выход Великобритании из ЕС; экономический популизм в Греции; и борьба за европейскую душу на Украине, где впервые жертвами пали демонстранты, выступившие под флагом ЕС.
Хотя читатель может и не согласиться с позицией автора, Кирчику удается избежать идеологических ловушек и обрисовать точную картину того, что поставлено на карту: он указывает на возникновение радикальных инициатив в вакууме, оставленном политическим классом, главным образом партиями социал-демократического крыла, которые оказались не в состоянии отреагировать на трудности интеграции.
Именно в бывшем социалистическом электорате французский Национальный фронт и греческая СИРИЗА находят своих избирателей. Выводы Кирчика звучат пессимистично: «Мы, несомненно, являемся свидетелями конца Европы, какой мы ее знали на протяжении последних семидесяти лет: Европы как средоточия мира, стабильности, процветания, демократии и социальной гармонии». Автор сожалеет об ослаблении позиций и возможной кончине Евросоюза.
«Хотя найдется множество аргументов в пользу европейской интеграции, возможно, самым сильным из них является следующий: альтернативный вариант гораздо хуже, — пишет он. — Исторически Европа является не совокупностью суверенных и независимых государств, с легкостью ведущих торговлю и сотрудничество, но группой стран, жестко борющихся друг с другом за власть и имперскую экспансию. Несмотря на все утопические ловушки, ЕС по сути зиждется на отрицательных уроках. Его создание означало отказ от всего сделанного европейцами ранее и признанного ими ошибочным. Речь идет не об аргументе в пользу европейского федеративного супергосударства, в котором страны передали бы всю власть Брюсселю подобно тому, как американские штаты подчинились Вашингтону. Но, пока со всех сторон кричат о том, что европейцы якобы лишились „суверенитета" в пользу призрачных бюрократов, полезно будет напомнить, что, живя при наднациональной власти ЕС, они пользуются гораздо большими правами и свободами, чем в какой-либо другой период своей истории».
