Недавнее заявление президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о переходе на латиницу к 2025 году вызвало новую волну политических дебатов на тему языка в этой стране. Разговоры о переводе казахского языка на латинский алфавит идут с 1990-х годов, и в 2012 данный проект был заявлен в качестве долгосрочной цели. Казахстан в этой сфере следует примеру Туркмении и Азербайджана, где переход на латиницу прошел по большей части успешно, а также Узбекистана, где, несмотря на 20-летние усилия властей, процесс не был закончен и адаптированная к нуждам узбекского языка кириллица продолжает активно использоваться.
В Казахстане активно обсуждалось, чьему примеру стоит последовать и какой ценой дастся этот проект, отдаляющий новые поколения от огромного литературного наследия на казахском языке, накопленного с момента перехода на кириллицу в 1940 году.
Оправданием перехода на латиницу служит заявление о том, что этот алфавит более «современный»и лучше отвечает техническим нуждам. Также отмечается, что латиница нейтральна с культурной точки зрения. Но многие наблюдатели считают данный шаг попыткой оторвать Казахстан от советского и русского наследия. Именно так вопрос ставится среди части казахского националистского сообщества.
В России предлагаемая реформа была названа враждебным, антирусским шагом, который приведет к активизации эмиграции этнических русских из Казахстана. Таким образом, хотя реформа не затрагивает русский язык (что многие западные СМИ, похоже, не способны понять), она, тем не менее, снова поднимает вопрос о статусе и роли русского в современном Казахстане.
В 1989 году, после десятилетий упадка и маргинализации, казахский был объявлен в Казахстане государственным языком. Но русский сохранил статус официального «языка межнационального общения». На протяжении 1990-х бушевали споры о том, в какой степени следует возрождать использование казахского в государственных ведомствах и системе образования.
Затем, согласно принятому в 1997 году закону, за казахским был закреплен статус единственного государственного языка страны. Но на практике русский сохранил свои позиции в государственных учреждениях, а также в качестве самого распространенного языка межнационального общения в городах и доминирующего языка в СМИ. В более крупных городах на севере страны русский часто является родным языком даже для этнических казахов.
Но знание казахского сейчас является требованием для приема на госслужбу, и в стране предпринимаются усилия по повышению статуса и уровня преподавания казахского языка.
Согласно данным проведенной в 2009 году переписи населения, 99% этнических казахов и 74% жителей страны заявили о том, что понимают разговорный казахский. Хотя возможно, что некоторые из опрошенных приукрасили свои лингвистические способности, есть основания полагать, что показатели владения казахским значительно выросли. Примечательно, что если в 1989 году лишь 0,9% этнических русских заявили о владении казахским, то к 2009 эта цифра взлетела до 25%.
В то же время в 2009 году 94% жителей Казахстана, включая 92% этнических казахов, заявили о том, что понимают русский язык, что значительно выше, чем в 1989 году, когда этот показатель находился на уровне 64%.
В этой связи очевидно, что показатели владения казахским языком за последние 20 лет значительно выросли, но это произошло не в ущерб русском языку.
Ученые, занимающиеся исследованием того, что мы сейчас называем «литературой на английском», давно отказались от идеи о том, что английский язык является исключительным достоянием Англии или что британское государство обязано защищать англоязычное население по всему миру. И это неудивительно, учитывая доминирующее положение английского в качестве международного языка и число англоязычных стран. При этом следует отметить, что 70 лет назад в Индии шли дебаты по поводу роли английского языка очень схожие с теми, что сейчас имеют место в Казахстане относительно русского.
В случае с Индией, законопроекты о придании хинди статуса единственного государственного языка привели к акциям протеста и даже случаям самосожжения на юге страны. В конечном итоге, временный статус английского в качестве государственного языка превратился в постоянный, а владение английским стало одним из ключевых конкурентных преимуществ Индии в мировой экономике. Кроме того, пишущие на английском индийские авторы внесли значительный вклад в мировую литературу.
Хотя некоторым носителям языков народов Индии нынешнее положение дел не вполне по нраву, многие понимают, что считать английский чуждым элементом и пережитком колониального прошлого было бы чрезмерным упрощением. Английский в Индии стал родным, местным языком: сейчас им владеют 12% населения страны, что намного больше, чем во времена, когда Индия была колонией. Французский язык приобрел схожий статус в Западной Африке и странах Магриба, где им также сейчас владеет большее число людей, чем до обретения государствами этих регионов независимости. Исследователи теперь говорят о франкоязычной, а не французской литературе. В постколониальную эпоху в этих странах наблюдался литературный бум на обоих языках. И точно так же, как литература на английском языке значительно обеднела бы без произведений таких авторов, как Чинуа Ачебе, Салман Рушди и Арундати Рой, франкоязычная литература обогатилась за счет работ Ясмин Хадры и Тахара бен Джеллуна.
В Казахстане и на Украине русский язык играет гораздо более важную роль, чем английский в Индии или французский в Африке, т.к. здесь для гораздо большей доли населения русский является родным языком. Кроме того, русский имеет давнюю историю в качестве языка литературы для казахских и украинских авторов, а не только для тех, кто считает себя русскими. Более того, на русском как на родном в Казахстане говорят представители крупных диаспор, в основном потомки народов, депортированных при Сталине — немцы, поляки, чеченцы и корейцы, а также примерно 30-40% этнических казахов. Это указывает на то, что люди, говорящие на русском как на родном, вероятно, по-прежнему составляют большинство населения Казахстана, хотя многие из них теперь освоили казахский и владеют двумя языками.
Влиятельность русского языка отражается и в СМИ, литературе, и в целом в сфере культуры. Казахстанские реалии нашли отражение в произведениях русской литературы советского периода, в частности в «Хранителе древностей»Юрия Домбровского, где действия происходят в Алма-Ате 1930-х годов. Самый, пожалуй, известный казахский поэт Олжас Сулейменов, во времена перестройки бывший инициатором и лидером народного движения «Невада-Семипалатинск», целью которого было прекращение ядерных испытаний в Казахстане, пишет исключительно на русском языке, и в некоторых своих произведениях рассуждает о том, каково это, когда русский является родным языком для представителя другой этнической группы.
Недавно я присутствовал на литературных чтениях произведений поэтов Ануара Дуйсенбинова и Канат Омар. Оба они пишут на русском, хотя и на казахстанскую тематику и с вкраплениями казахского языка. Также современными творящими на русском писателями являются Роллан Сейсенбаев, Дуйсенбек Накипов, Павел Банников, автор и режиссер Ермек Турсунов, и многие, многие другие. В Алматы работает Открытая литературная школа, а в 2015 году ведущий литературный журнал «Новый мир»посвятил целый выпуск казахстанским произведениям на русском языке. В Назарбаев Университете проводятся конкурсы поэзии на трех языках — английском, русском и казахском — и самое большое количество произведений подается именно на русском, а самым влиятельным источником вдохновения и литературным идеалом является, пожалуй, Сергей Есенин.
Я слышал, как студенты, в жилах которых нет и капли русской крови, и которые выросли в Шымкенте и Таразе — казахских цитаделях на юге страны — пылко и искренне говорили о том, как они любят произведения Булгакова, Тургенева и Пушкина. Для них эти произведения являются такой же частью их культурного наследия, как если бы они выросли в Санкт-Петербурге. Тем не менее, это не мешает им отдавать должное гигантам казахской литературы, таким, например, как Абай и Ауэзов. Точно так же 60 лет назад Нирад Чаудри и С.Л.Р. Джеймс могли писать о своей любви к английской литературе, и том, что они считают Диккенса и Теккерея своими авторами, при этом одновременно борясь с британским колониализмом в Бенгалии и на острове Тринидад.
Русский является в полной мере одним из языков Казахстана. Казахстанцы являются частью русскоязычной литературы, и в этой центральноазиатской стране сформировалась своя собственная особенная русскоязычная культура. В советские времена все это было распространенным явлением, и одни из самых ярких творческих деятелей нерусского происхождения, включая, например, Фазиля Искандера, предпочитали писать именно на русском.
Поэтому есть основания говорить о русскоязычном мире, простирающемся далеко за пределами Российской Федерации, причем представители этого мира не обязательно идентифицируют себя с Россией или являются этническими русскими.
Россия давно заявила о своем праве защищать интересы русского и русскоязычного населения даже за пределами своих границ. В случае с прибалтийскими государствами, где русский не признается в качестве официального языка, а русскоязычной части населения отказывают в праве на гражданство, у людей есть обоснованные поводы для недовольства. В то же время, Россия, подвергая сомнению суверенитет и языковую политику в Казахстане (где русский является официальным языком) и на Украине (где он признан в качестве языка меньшинств), наносит вред тем людям, которых она, по собственным заявлениям, пытается защитить.
Как отметил Владимир Кулык в отношении Украины, подобные неуклюжие и агрессивные действия Москвы укрепляют языковых националистов в их ошибочном мнении, что русский язык является внешней угрозой для казахского или украинского, а русскоязычное население подрывает «чистоту нации»или даже является пятой колонной. Результатом становятся контрпродуктивные действия, вроде введенного недавно на Украине запрета на ввоз книг из России или требований наиболее агрессивного крыла казахских националистов не просто возрождать казахский язык, а ограничить использование русского.
Если язык продолжит оставаться политическим орудием в руках обеих сторон, подобная напряженность сохранится, а жертвами станут простые люди, которые просто хотят говорить на языке, на котором воспитывались. Для снятия этой напряженности необходимо признать, что за пределами России сформировался русскоязычный мир, который в культурном отношении является русскоговорящим, но в политической сфере не обязательно следует в фарватере Российской Федерации с ее собственным литературным наследием и особенным мировоззрением.
Александр Моррисон является преподавателем истории в Назарбаев Университете в Астане. Также он является автором труда «Российское господство в Самарканде в 1868-1910 гг. Сравнение с Британской Индией»(Оксфорд, 2008 г.). Сейчас он работает над исторической книгой о российском завоевании Центральной Азии.
