Господин председатель, уважаемые члены комитета. Благодарю вас за приглашение и за возможность продолжить дискуссию о влиянии в киберпространстве. Мое сегодняшнее выступление станет продолжением предыдущих показаний, которые я давал в специальном комитете сената по разведке. Там я детально изложил данные исследования, проведенного Эндрю Вайсбердом (Andrew Weisburd), Дж. М. Бергером (J.M. Berger) и мною, на тему российских попыток нанести вред нашей демократии путем воздействия через социальные сети. В ходе этой дискуссии я изложу новые детали и свои взгляды, так как с 2005 года изучают операции влияния с использованием киберпространства и помогаю американскому правительству в осуществлении его программ. Имея опыт работы в западных контртеррористических программах, я считаю, что мы должны извлечь множество уроков из наших усилий по ведению информационных войн и достижению в них успеха, и не повторять в будущем допущенные ошибки.
1) Чем влияние российского государства через социальные сети отличается от других попыток влияния на социальные сети?
Как я уже говорил 30 марта 2017 года, Россия последние три года проводит самую успешную за всю свою историю кампанию влияния, используя интернет, и что самое важное, социальные сети, через которые она выходит на зарубежную аудиторию и манипулирует ею. Свое влияние в социальных сетях распространяет не только Россия и другие государства. Алчные дельцы в погоне за наживой и рекламной прибылью проталкивают лживые и скабрезные истории; политические организации со своими агитационными материалами и сатирики ради смеха также стремятся влиять на аудиторию во время выборов. Однако их действия в онлайне существенно отличаются от поведения России. Ее хакерские атаки могут быть тайными, но она также проводит и открытые кампании влияния, используя компромат. Далее, Россия в ходе своих операций влияния использует полный набор мер и средств для достижения своих целей, и этим отличается от других игроков, пытающихся влиять на аудиторию.
Создавать, проталкивать, делиться, обсуждать, оспаривать (СПДОО). Эффективные государственные спонсоры в сфере влияния осуществляют все эти действия, остальные — только некоторые.
Создавать. Россия использует свои государственные средства массовой информации и связанные с ними конспирологические вебсайты для создания пропаганды по всему спектру политических, социальных, финансовых и сенсационных тем. Этот контент, большую часть которого составляют фальшивые новости или подтасованная правда, становится информационным оружием, нацеленным на определенные сегменты электората, на которые Москва хочет оказать свое влияние. Более того, хакерские взломы и кража секретов дают России ядерное топливо для информационных атомных бомб, которые доставляют к цели ее государственные СМИ и скрытые средства. Эта информация не только подпитывает российские государственные СМИ, но и дает пищу для рекламных приманок, которыми пользуются охотники за наживой и политические партии, еще больше распространяющие российские стереотипы и идеи среди западных избирателей.
Проталкивать. В отличие от других распространителей фальшивых новостей, Россия синхронно проталкивает свою пропаганду посредством большого количества СМИ и людей. Используя клонов и автоматические боты, которые, похоже, размещены по всему миру, Россия одновременно проталкивает и усиливает свою повествовательную линию таким образом, чтобы привлечь внимание ведущих средств массовой информации основного направления. Многие другие боты в социальных сетях тоже продвигают ложную и дезориентирующую информацию ради денег или в чьих-то политических интересах; но в их деятельности отсутствует синхронизация и повторы, в отличие от распространения пророссийского контента, и они обычно не лидируют, а идут сзади в распространении российских конспирологических теорий.
Делиться. Единомышленники, сторонники, агрегаторы (серые аккаунты) и скрытые агенты влияния (черные аккаунты) делятся материалами скоординированной российской пропаганды с важными узлами сети по принципу «один на один» или «от одного ко многим». Такая скоординированная деятельность имеет целью передать, усилить и запечатлеть в сознании отобранной категории избирателей влиятельный контент и его темы. Делясь информацией, они часто распространяют контент, привлекательный для левого или правого фланга политического спектра, а также любые антиправительственные и социальные темы проблемного характера. Зачастую этим занимаются охотники за прибылью и политические пропагандисты, стремящиеся добиться высокого уровня просмотров по узкому набору тем, предназначенных для еще более узкой целевой аудитории.
Обсуждать. Открытые сторонники России и завуалированные аккаунты выносят на обсуждение российские темы на длительный период времени, внедряя необходимые идеи и сигналы глубоко в сознание целевой аудитории. Такое согласованное обсуждение среди ничего не подозревающих американцев позволяет сделать невероятную и ложную информацию более правдоподобной. А вот боты, охотники за прибылью, сатирики и политические пропагандисты чаще проводят одноразовые операции по передаче сообщений, действуя по принципу «выстрелил-забыл».
Оспаривать. Ожесточенные дебаты в социальных сетях во время избирательного сезона — явление повсеместное и широко распространенное. Но российские игроки, проводя операции влияния, оспаривают точку зрения и идеи своих оппонентов неестественно долго и с характерными интервалами. Российские тайные агенты влияния осыпают своих оппонентов, медийных знаменитостей и экспертов критическими замечаниями и проталкивают избранные темы, лишая противников России поддержки той или иной целевой аудитории и ослабляя их политические позиции. Такая критика дает Кремлю дополнительное преимущество, потому что противники России начинают реже пользоваться социальными сетями. Другие игроки в социальных сетях на такое не идут.
Операции влияния по всем спектру: синхронизация белых, серых и черных усилий
В российских операциях влияния в киберпространстве налицо беспрецедентная синхронизация активных мер. Контент, создаваемый «белыми» СМИ (RT и Sputnik News), где присутствует компрометирующий материал, каким-то магическим образом порождает подтасованную правду и фальшивки, появляющиеся на конспирологических вебсайтах, которые отстаивают внешнеполитические позиции России, продвигают предпочтительных для Кремля кандидатов и выступают с нападками на оппонентов Москвы. Хакеры, критиканы и сайты-приманки быстро распространяют эту информацию среди иностранной аудитории, расширяя масштабы информационной кампании. Такие всеохватывающие информационные операции России в киберпространстве по уровню синхронизации, масштабам, повторяемости и скорости существенно превосходят самые успешные пропагандистские кампании «Исламского государства» (запрещенная в России организация — прим. пер.) последнего времени и любые избирательные кампании.
Операции влияния в киберпространстве добиваются успеха, когда в них вовлекают физических лиц, подталкивая их к действиям
Американцы одержимы социальными сетями, и в своей одержимости не замечают реальных игроков, которые содействуют проведению российских операций влияния в киберпространстве. К ним относятся «полезные идиоты», «попутчики» и «агенты-провокаторы».
«Полезные идиоты». Осуществляя вмешательство в американские, а теперь и в европейские выборы, Россия обхаживает и эксплуатирует «полезных идиотов». Это термин советской эпохи, относящийся к американским политикам, политическим организациям и представителям власти, которые непреднамеренно и сами того не подозревая, усиливают российское влияние на население западных стран, используя российский компромат и возникающие на его основе темы.
«Попутчики». В некоторых случаях Россия переманивает на свою сторону «попутчиков». Это советский термин, обозначающий людей, которые благожелательно относятся к российской идеологии, направленной против ЕС, НАТО и иммиграции. Целая армия альтернативных правых в Европе и Америке сегодня открыто проводит российскую линию в жизни и в онлайне, содействуя расширению масштабов российских операций влияния в киберпространстве.
«Агенты-провокаторы». Еще опаснее то, что Россия сегодня снова начала использовать «агентов-провокаторов». Это российские агенты и обманутые политические сторонники России, которые подталкивают других и занимаются сами незаконной тайной деятельностью по дискредитации политических оппонентов и по распространению лжи в киберпространстве. Американец, который открыл стрельбу в вашингтонской пиццерии, пал жертвой информационного вброса #PizzaGate, и это свидетельствует о том, что влияние в киберпространстве может привести к серьезным последствиям в реальном мире. Хотя эту кампанию нельзя напрямую связать с Россией, Кремль в настоящее время обладает возможностью воздействовать на американцев через социальные сети, превращая их в агентов-провокаторов и подталкивая их к тем или иным действиям, которые они осуществляют сознательно или неосознанно.
Все эти люди помогают России действовать в онлайне и вносить раскол в ряды западного электората, используя политические, социальные и этнические проблемы, и в то же время, правдоподобно отрицать причастность Кремля к этим действиям. В целом, российские организаторы операций влияния будут все чаще, больше и изощреннее использовать людские ресурсы при их проведении. Российская кампания в Крыму и попытка переворота в Черногории указывают на то, что Москва может использовать инструменты из реального мира и из киберпространства, чтобы переманивать на свою сторону ту или иную аудиторию. Действия «серых СМИ» и открытых сторонников России в Восточной Европе сыграли важную роль в оказании влияния на президентские выборы в США. При этом Россия сохранила возможность все правдоподобно отрицать.
Важно отметить, что и Америка тоже не защищена от такого проникновения, как физического, так и виртуального. Во времена холодной войны советские агенты вербовали американцев в целях применения активных мер. А в опубликованном недавно бывшим агентом MI6 Крисом Стилом (Chris Steele) досье на восьмой странице утверждается, что Россия использовала в США эмигрантов и связанных с ними людей для проведения наступательных киберопераций во время недавней кампании влияния на американские выборы. Эти данные пока не подтверждены, но если это правда, то используя таких агентов влияния в США, Россия сможет правдоподобно отрицать свою причастность, сохраняя при этом возможности для осуществления провокаций.
2) Как американское государство может противодействовать операциям влияния в киберпространстве?
Когда речь заходит об американском противодействии операциям влияния, мы гораздо больше говорим, чем делаем. Когда США что-то делают в этом направлении, то их действия в лучшем случае оказываются неэффективными. А в худшем ведут к обратному результату. Хотя с 11 сентября Соединенные Штаты потратили на операции влияния сотни миллионов долларов, они не добились почти никаких успехов в противодействии «Аль-Каиде», ее детищу «Исламскому государству» и прочим связанным с ними джихадистским группировкам, которые ведут радикальную пропаганду и вербовку через социальные сети.
Политики и стратеги должны учесть эти неудачи, прежде чем мы окунемся в информационную войну с государственными силами по проведению операций влияния в киберпространстве и масштабных хакерских операций. Это гораздо более сложная угроза, чем все те террористические силы, с которыми мы сталкивались прежде. Пока кибернетическое влияние США чрезмерно сфокусировано на бюрократии и дорогих технических инструментах, к которым относятся системы мониторинга социальных сетей, не сумевшие предсказать арабскую весну, возникновение и усиление ИГИЛ, захват его боевиками Мосула, а в последнее время влияние России на американские выборы. Америка добьется успеха в противодействии российскому влиянию лишь в том случае, если радикально изменит свои нынешние подходы, четко определит, чего она хочет добиться со своей стратегией противодействия влиянию, а затем воспользуется услугами талантливых и компетентных людей, вырвавшись из оков технологий. Такая методология должна ставить во главу угла задачи, таланты, слаженность в работе и технологии — именно в таком порядке.
Задачи. Увидев, какими устрашающими возможностями обладает Россия, осуществляя вмешательство в американские президентские выборы, американские политики немедленно стали призывать к противодействию российскому влиянию в киберпространстве. Но США не следует проявлять поспешность в этом деле. У Америки и Европы нет ясного понимания того, что происходит в настоящее время. Для начала США следует установить цели и размах российских операций влияния в киберпространстве. Во-вторых, американские политики, политические организации и государственные деятели должны подтвердить свою приверженность фактам, а не выдумкам, восстановив доверие избирателей к себе посредством правильного общения и обратной связи. Они должны также отказаться от использования украденного из частной переписки американских граждан российского компромата в своей политической борьбе. В-третьих, США должны четко изложить свою политику в отношении Европейского Союза, Североатлантического альянса и иммиграции, которая в настоящее время скорее копирует политику Кремля, а не противостоит ей. И только после выполнения этих трех задач американское правительство сможет предпринять усилия по противодействию вызовам российской информационной войны, действуя через те ведомства и теми средствами, о которых я говорил во время своих предыдущих показаний.
Таланты. Тот факт, что Россия одерживает верх при проведении операций влияния в киберпространстве, объясняется не тем, что она применяет какие-то самые современные и изощренные технологии, а тем, что она использует очень талантливых людей. Успех России в информационной войне обеспечивает не искусственный интеллект, а вполне реальные люди. Вместо того, чтобы готовить в стране кадры киберагентов, Россия использует асимметричные методы, вовлекая в эту работу криминальное киберподполье. При этом она действует методами уговоров, принуждения и шантажа. Россия целенаправленно привлекает в своих ряды избранных людей, скажем, руководителей и агентов российской службы внешней разведки ГРУ (так в тексте — прим. перев.), которые 29 декабря 2016 года были внесены в санкционный список США. Кремль принуждает к работе в своих интересах и других людей, которые имеют доступ к сложным вредоносным программам, к технологиям хакерских взломов и к ботнетам.
У США есть свои талантливые и умелые люди, чтобы осуществлять кибернетические операции влияния, но они не захотят и не смогут использовать их против своих противников. Соединенные Штаты сосредоточились на технических специалистах, не сумев объединить их усилия с тактиками информационных кампаний и с аналитиками угроз. Более того, США в своих действиях по набору специалистов такого рода чрезмерно зациклились на разного рода допусках к секретной информации и на начальной подготовке, тем самым оставив за бортом многих умелых и талантливых людей. Те немногие, кто сумел пройти проверки, вынуждены работать в условиях жестких информационных ограничений в государственных учреждениях и пользоваться ограниченных набором средств. В результате США получают менее квалифицированные кадры специалистов по операциям влияния с ограниченными возможностями, и вынуждены обращаться к посторонним организациям, чтобы они по их заданию читали, сопоставляли и анализировали информацию из открытых источников в интернете. Большая часть квалифицированных специалистов по операциям влияния в киберпространстве работают в частном секторе, и этим людям не нужны никакие служебные допуски. Некоторые из них в то или иное время пользовались наркотическими веществами, и кроме того, им легче и проще работать дома, чем в казенном учреждении.
Слаженность в работе. Россия добивается больших успехов в проведении операций влияния в киберпространстве, потому что научилась умело объединять усилия киберспециалистов, агентов влияния, разведчиков и дипломатов, сформировав слаженную и последовательную стратегию. Россия не зацикливается на бюрократических правилах, и для достижения намеченных целей использует методы конкуренции и дублирования в своей работе.
Между тем, американские усилия по противодействию российскому влиянию постоянно утыкаются в одну и ту же преграду бюрократических проволочек и государственного формализма. Идет ли речь о противодействии террористическим группировкам или государствам, правительство постоянно ставит не имеющие прямого отношения к делу задачи конкурирующим между собой бюрократическим подразделениям, которые в первую очередь стремятся выполнять свои прямые обязанности, а не работу по борьбе с влиянием в киберпространстве. При таком формальном подходе у нас никогда не будет ответственных организаций, обладающих необходимыми полномочиями и ресурсами для борьбы с киберпротивником. В перспективе необходимо создать специальную рабочую группу под единым началом, чтобы она могла вести работу по противодействию усиливающимся российским операциям в киберпространстве.
Технологии. На протяжении 10 с лишним лет я неоднократно замечал, как Соединенные Штаты покупают технологические средства для решения проблем влияния в киберпространстве, которые им не до конца понятны. Проводя такие закупки, государство чрезмерно зацикливается на аналитических пакетах для работы в социальных сетях, которые производят на свет совершенно непонятные графики и схемы с разноцветными линиями и точками. Многие из этих технологических продуктов совершенно бесполезная вещь или чистой воды фальшивка. Такие пакеты могут быть полезны в сетевом маркетинге, но обычно они только мешают пониманию сути влияния в киберпространстве и тех злонамеренных сил, которые прячутся в глубинах социальных сетей.
Чтобы выявить операцию влияния в киберпространстве, надо найти конкретную иголку среди кучи иголок, спрятанных в огромном стоге сена. Это хакеры и источники влияния, стремящиеся скрыть свою деятельность на просторах соцсетей. Основываясь на личном опыте, могу сказать: самые результативные технологии поиска и обнаружения хакеров и агентов влияния могут дать талантливые аналитики, которые сначала всесторонне выявляют намерения и методы работы злоумышленников, а затем создают автоматизированные программы, предназначенные для обнаружения этих деятелей. Американское правительство не должно покупать технические средства и создавать для аналитиков дорогостоящие и масштабные инструменты, которые быстро устаревают и становятся неактуальными. Вместо этого надо разрешить умелым и компетентным специалистам оперативно покупать или арендовать на рынке самые последние и лучшие разработки для работы в существующих и в новых социальных сетях, и для противодействия хакерским вредоносным программам.
3) Что может сделать государственный и частный сектор для противодействия операциям влияния?
В своих предыдущих показаниях 30 марта 2017 года я уже излагал свои рекомендации о мерах американского правительства по противодействию активным мерам России в интернете. Компании социальных сетей и ведущие СМИ должны восстановить правдивость нашей информации и доверие к ней, обеспечив чистоту наших систем. За тот месяц, что прошел с момента моего предыдущего выступления, частный сектор предпринял ряд важных шагов в этом направлении. Данную работу возглавила компания Facebook, которая продолжает свои усилия по сокращению количества распространяемых фальшивых новостей и только за прошлую неделю удалила из своей системы 30 тысяч фальшивых аккаунтов. Google включил в свой механизм поиска функцию проверки фактов в новостях и усовершенствовал поисковый алгоритм в целях удаления фальшивой и вводящей в заблуждение информации. На этой неделе портал Wikipedia запустил проект по проверке правдивости новостей и борьбе с информационными вбросами. Остается еще такой исключительно важных игрок частного сектора как Twitter, чья платформа по-прежнему активно и широко используется для распространения фальшивок в рамках операций влияния в киберпространстве. Я надеюсь, что они последуют примеру другие социальных сетей, так как их работа по выявлению и удалению распространяющих фейковые новости ботов и фальшивых аккаунтов может создать мощную преграду для России и помешать ей манипулировать и влиять на предстоящие выборы во Франции и в Германии.
В заключение хочу сказать следующее. Мы с коллегами выявили, установили и подтвердили факт усиления российских операций влияния в социальных сетях при помощи домашних компьютеров и нескольких кредитных карт. Операции влияния в киберпространстве могут показаться очень сложными в плане технического исполнения, но по своему замыслу и реализации они довольно просты. В борьбе Америки против российских активных мер в онлайне технологии и деньги не проблема. Проблема в людях и в созданной Америкой бюрократии, которая не дает нашей стране задействовать самых талантливых специалистов информационных технологий в борьбе против главных врагов нашей демократии.
