В окнах домов, на автомобилях, детских колясках и дамских сумочках развеваются георгиевские ленточки — символ триумфа народа и военного патриотизма. Проходят парады и армейские праздники, в школах устраивают торжественные линейки, а в детских садах — «военные игры на открытом воздухе». Много пафоса, героизма, национальной гордости и демонстрации военной мощи. Страдания солдат, нищета мирных жителей, геополитические интриги и жестокость сталинского режима — все то, что могло бы бросить тень на идеальный образ Победы тщательно вычеркивается из содержания праздника. Россияне прославляют свой сказочный образ Великой Отечественной войны.
***
Писатель Виктор Ерофеев говорит, что россияне живут в альтернативной реальности, которую, конечно, создала для них власть, но которую они сами одобрили и приняли. Потребность в мифе родилась из изобилующего преступлениями прошлого, печального настоящего и мрачных перспектив на будущее. Люди, которые не могут справиться с действительностью, преклоняются перед мифами, которые приходят на замену невыносимой реальности. Ядром мифологического сознания выступает День Победы.
Поэтому многие жители России не только не знают, но и не хотят знать фактов, связанных со Второй мировой войной. Более 60% россиян не знают о секретных протоколах к пакту Молотова-Риббентропа или не верят в них, а лишь 13% считают решение о подписании этого договора ошибочным. Мало интересуются россияне и судьбами советских солдат: миллионов воинов, павших на территории современной России и не дождавшихся захоронения; пропавших без вести, которых ошибочно сочли дезертирами, а поэтому так и не реабилитировали. Мало кто осознает, что спустя три года после окончания войны Сталин, опасаясь «неуправляемого» потенциала возвращающихся с фронта солдат, прекратил отмечать Победу. Торжества вернули только в 20-ю годовщину окончания войны. Россияне также часто закрывают глаза на то, что ветераны сейчас зачастую не получают подобающей поддержки.
Отказ от фактов — это цена, которую приходится платить за прелести мифологической реальности, в которой россияне становятся такими, какими они хотят себя видеть: хорошими, важными, воюющими за мир.
Миф Великой Отечественной войны позволяет им почувствовать себя хорошими. Раз им удалось победить самое ужасное зло, каким был нацизм, значит, они сами стали воплощением его противоположности, превратились в справедливый народ, который умеет встать на светлую сторону истории. Эта идея касается не только Великой Отечественной войны, но и всех прочих конфликтов. В каждой войне, в которой участвует Россия, правда всегда на ее стороне. Поэтому каждый, кто воюет с российским народом, не прав по определению. В символическом смысле он встает на сторону «нацистов». Именно так было с «присоединением» Крыма и «освобождением» Донбасса: неслучайно оппонентов с другой стороны баррикады окрестили в Москве «фашистской хунтой».
Мифическое представление о Великой Отечественной войне позволяет россиянам почувствовать свою важность, преодолеть комплекс периферии, «отсталого государства на окраине западного мира». Ведь именно Россия освободила Запад от зла. Большинство россиян верят, что победа над фашистской Германией стала в первую очередь заслугой СССР и была возможна в том числе без помощи союзников. Они уверены, что своим сегодняшним миром Европа обязана геройству и жертвам их предков. Это дает современной России моральное право участвовать в принятии решений о судьбах континента и обязывает другие народы относиться к ней с должным уважением.
Наконец, миф Великой Отечественной войны наделяет россиян правом воевать за мир. Народ, который стольким пожертвовал ради мира, не может не быть миролюбивым. В российских домах, в политических речах и кинофильмах уже много десятилетий звучит заклинание «лишь бы не было войны». Значит, ради сохранения мира россияне имеют право обратиться к любым мерам, в том числе к насилию. Красноречиво звучит в этом контексте официальное название военных действий в Грузии в 2008 году: «операция по принуждению к миру».
***
Российские представления о Второй мировой войне могут вызывать чувство возмущения. Это особенно чувствуется в Польше, которая соприкоснулась с мрачной стороной российских военных действий. Однако деконструкция этих мифов нужна нам не для того, чтобы дать выход эмоциям, а для того, чтобы понять, с какой проблемой мы имеем дело, и как ее преодолеть. Предлагаю несколько выводов, которые нам следует принять во внимание.
Все то, что мы наблюдаем в наших регулярных отношениях с нашим большим соседом (неспособность критически оценивать свои действия, легитимизация военной агрессии, демонизация всех, кто осмеливается высказывать критику в адрес России) — это результат мифологического мышления, ядром которого выступает миф Великой Отечественной войны. Популярность этого мифа проистекает в первую очередь из того, что россиян не могут справиться со своим прошлым (в частности, признать собственные преступления) и выработать положительную концепцию будущего страны.
Российская фальсификация истории, которая вызывает в Польше столько эмоций, — это часть той же самой проблемы. Это не умышленный акт агрессии, направленной против поляков, а побочный эффект мифологизации прошлого с ее последствиями для современной России.
У Польши почти нет рычагов для того, чтобы исправить российское восприятие действительности. Россияне будут культивировать мифы до тех пор, пока сами не решатся снять розовые очки. В этом процессе, который может занять годы, если не десятилетия, огромную роль играют те немногочисленные представители российского народа, которые не поддались чарам сказочной версии действительности и стараются показывать правду о прошлом, сталкиваясь с сопротивлением государства и большинства сограждан. Европа и Польша должны оказывать этим людям самое активное содействие.
И, наконец, если мы заинтересованы в демифологизации российского сознания, нам следует постараться не отвечать на их мифы своими собственными: о польском мессианском мученичестве или смоленском теракте. Иначе мы окажемся в зазеркалье, в российском сказочном мире, где факты теряют ценность, а реальные проблемы закрывает пелена мифов. Таким образом мы не вернем россиян и Россию в действительность, а лишь расширим и упрочим пространство их мифического мира.
