По словам российского посла во Франции Александра Орлова «Россия готова сделать первый шаг вместе с новым французским президентом», чтобы «преодолеть взаимное недоверие, установившееся в последние годы».
Александр Орлов — это лицо России во Франции, тень Владимира Путина. Получив назначение на пост посла в 2008 году, Александр Орлов видел большое количество французских политиков в «бункере», как называют гигантское здание посольства расположенного в престижном 16-м округе Парижа. Говоря о своей «симпатии» к Жан-Люку Меланшону (Jean-Luc Mélenchon) и «дружбе» с Жан-Пьером Шевенманом (Jean-Pierre Chevènement), дипломат поддерживает прочные связи с правыми, в частности с Франсуа Фийоном (François Fillon), чье поражение на президентских выборах его сильно «удивило». Спустя 12 дней после победы Эммануэля Макрона, одного из самых яростных противников Кремля, Александр Орлов рассказывает в эксклюзивном интервью об отношении нового президента Франции к России, Башаре Асаде и об итогах президентства Франсуа Олланда).
— Чего вы ожидаете от Эммануэля Макрона?
— Россия хочет, чтобы он продолжил политику своих великих предшественников, таких как генерал де Голль и Франсуа Миттеран, когда Франция в полной мере играла роль великой мировой державы. Россия рассчитывает, что он проявит больше самостоятельности в принятии решений, чем Франсуа Олланд, оставаясь при этом приверженным традиционным альянсам. У меня такое ощущение, что Эммануэль Макрон может стать тем президентом, который оставит свой след в истории Франции. В его лице мы имеем дело с настоящим главой государства, блестящим, компетентным и умным. Он мне очень напоминает Франсуа Миттерана.
— Однако, во время своей предвыборной кампании, Макрон в своих выступлениях не пощадил ни Россию, ни Владимира Путина.
— Кампания была очень напряженной и, безусловно, повлекла за собой некоторые заявления, но в этом нет ничего экстраординарного. Макрон всегда был корректен по отношению к России.
— Вы жалеете об уходе в первом туре Франсуа Фийона, одного из самых пророссийских кандидатов?
— Я был удивлен его поражению, но я вижу, что у Франции есть настоящее желание обновления, сильная тяга к переменам. Эммануэль Макрон это воплощает.
— Какие вопросы в первую очередь Россия будет обсуждать с новым президентом?
— В первую очередь — Сирия. Я уверен, что мы сможем договориться с новым президентом. Он кажется более решительным, чем Франсуа Олланд, и это очень хорошо. В январе мы запустили переговорный процесс в Астане (переговоры между Дамаском и теми, кого Россия называет «вооруженными группировками» в Сирии) и уже добились прогресса. В частности в отношении создания зон безопасности. Теперь нужно это продвигать в Женеве, где Франция может сыграть важную роль.
— Может показаться, что главным образом именно Россия не готова к любым переговорам, систематически используя свое право вето в ООН и выдвигая предварительным условием каждого обсуждения поддержку Асада.
— Относительно Асада наша позиция предельно ясна — сирийский народ, а не другие государства, должен решать, каким будет будущее его страны. Франция и США зациклились на Асаде, при этом они все переубивали друг друга в Сирии. Нельзя всю вину сваливать на Асада. Сирийский президент, конечно, не ангел и не самый мягкий человек, но он по-прежнему пользуется широкой поддержкой населения.
— Это детский сад, это не серьезно. Таким образом, демократы США пытаются взять реванш. Они жаждут импичмента.
— Каково состояние российско-американских отношений?
— Еще очень рано об этом говорить. Но отношения не могут быть хуже, чем они были при Обаме. Авиаудар США по Сирии был сделан на основании сфальсифицированной информации. Этот шаг демонстрирует импульсивный характер Дональда Трампа, что для всех является не очень хорошим признаком. Но он способен вести переговоры. Встреча между президентом США и Владимиром Путиным состоится 7-8 июля на полях саммита G20 в Гамбурге.
— Каким образом можно перезагрузить франко-российские отношения, которые находятся в данный момент на самом низком уровне?
— Для этого нужна политическая воля. И как сказал Владимир Путин, нужно преодолеть взаимное недоверие, установившееся в последние годы. Также нам необходимо иметь общее видение будущего. Наши нынешние отношения, будь то с Францией или с ЕС, очень страдают от отсутствия общей цели и общей политической картины. Этой общей целью является создание экономического и общечеловеческого пространства между Россией и Европой, неотъемлемой частью которого наша страна является с незапамятных времен. С течением времени эта идея принимала различные формы: «Европа от Атлантики до Урала » генерала де Голля или «Европейская конфедерация» Миттерана. Какую бы форму ни принимала эта идея, она навсегда вписана в нашу общую историю. Так давайте сейчас заново учиться работать вместе, вести диалог, уважать друг друга, искать решения вместо того, чтобы стоять на своих непримиримых позициях. Россия готова сделать первый шаг с новым президентом Франции.
— Говоря о франко-российских отношениях, какова ваша оценка итогов деятельности Франсуа Олладна на посту президента за прошедшие пять лет?
— Оценка очень противоречивая. В начале срока Олланд проявил искреннее желание наладить личные отношения с Владимиром Путиным. Он сам мне сказал об этом после торжественной церемонии в Елисейском дворце в январе 2013 году. Затем, в силу внешних обстоятельств, отношения между нашими странами стали заложниками международных кризисов, в частности на Украине и в Сирии. На мой взгляд, Франсуа Олланду не хватило упорства для того, чтобы взять под собственный контроль внешнюю политику Франции. Он был непоследователен в своих решениях и часто менял курс. В экономическом плане результаты тоже очень скромные. Последние два года Франция занимала первое место в России по количеству иностранных инвестиций. Но с 2014 года наш товарооборот сократился почти вдвое. В значительной степени это произошло из-за европейских санкций (принятых в 2014 году из-за конфликта на Украине и продленных до июля 2017) и из-за падения цен на нефть, но это также является и доказательством нежелания двигаться вперед. Франция пожертвовала своими собственными интересами во имя европейской и трансатлантической солидарности.
