11 мая 1987 года (чуть более 30 лет назад) этот немецкий офицер предстал перед судом во Франции по обвинению в преступлениях против человечества.
Автор книги «Охотники за нацистами» Эндрю Нагорски (Andrew Nagorski) в эксклюзивном интервью ABC делится своим мнением о данном деле.
«Я не испытываю ненависти к евреям. Совершенно нет, у меня есть друзья евреи в Ла-Пасе». Это была одна из самых гнусных фраз, которые Клаус Барбье (Klaus Barbie) по кличке «Лионский мясник» произнес во время одного из многочисленных допросов, которым его подвергли после задержания в 80-е годы. До этого он безнаказанно прожил на свободе после того, как отправил более семи тысяч человек в Освенцим и подверг разного рода пыткам тех, кого считал членами французского Сопротивления.
Один из самых кровавых палачей среднего звена Рейха мог провести всю свою жизнь так никем и не опознанным, благодаря помощи США в том числе. Именно эта страна завербовала его после окончания Второй мировой войны для борьбы с СССР, а в 1951 году помогла перебраться в Боливию, чтобы избежать поимки.
Несмотря на то, что правительства многих стран пытались помешать его работе, к счастью нашлись два «охотника», не пожалевших времени на его поимку. Речь идет о Беате и Серже Кларсфельдах. В течение более чем десяти лет эта супружеская чета следила за перемещениями Барбье по всему свету и, не обладая юридическими полномочиями для его отправки за решетку, сумели при помощи прессы организовать обличительную кампанию, в результате которой 11 мая 1987 года «Лионский мясник» предстал перед судом. Его история детально изложена в последней книге Эндрю Нагорски «Охотники за нацистами».
Из пастуха в волки
Николаус Барбье, больше известный просто как Клаус Барбье, родился 25 октября 1913 года в Бад-Годесберге (Бонн). По крайней мере, так утверждает Карлос Сориа (Carlos Soria) в своем произведении «Барбье Альтманн. Из гестапо в ЦРУ». Вначале этот мальчик из Рейнской области обучался в религиозном колледже, однако его мечты стать пастором испарились, когда в его жизни появилась НСДАП. Фигура Гитлера его заворожила.
Так, будучи еще подростком, будущий «Лионский мясник» вступил в «Гитлерюгенд». С этого началось его постепенное продвижение по карьерной лестнице. В 1935 году он стал работать в СД, а также стал членом СС. Вскоре также стал работать в гестапо.
В 1941 году его имя стало известно лидерам Третьего Рейха (Вторая мировая война уже началась), он был награжден Железным крестом за помощь в аресте в Голландии 1.400 преступников евреев. Возможно, по этой причине, а также в силу сложившейся репутации требовательного и жестокого офицера, в 1942 он был назначен начальником гестапо в Лионе, одном из центров Сопротивления, масштаб деятельности которого иногда преувеличивали.
«В 1942 году Барбье завершил свое полицейское образование, пройдя короткий курс борьбы с партизанами, и был откомандирован во Францию для организации специальных групп по борьбе с сопротивлением патриотических сил, поднявшихся на борьбу с оккупантами», продолжает автор. Там он стал одним из тех, кого сегодня мы назвали бы начальником среднего звена. Он не был командующим Люфтваффе как Геринг, или ответственным за Окончательное решение еврейского вопроса как Эйхман. Но если они непосредственно в убийствах не участвовали, то ему пришлось замарать руки кровью.
Пытки и зверства
В качестве начальника гестапо в Лионе, он занялся отправкой тысяч евреев в лагерь смерти Освенцим (или в транзитные лагеря типа «Дранси»). После Второй мировой войны американское правосудие обвинило его в насильственной отправке семи тысяч человек в лагеря смерти.
Но он стал известен не из-за этого. Кличку «мясник» он получил за жестокость, с которой он обходился с заключенными, которых обвиняли в принадлежности к французскому Сопротивлению.
Популярный писатель Хесус Эрнандес (Jesús Hernández) в своей книге «Бросая вызов Гитлеру» рассказывает о том, как этот кровожадный нацист пытал пленных, которые оказались в его руках.
«Барбье, чье ведомство располагалось в здании училища военной медицины, разместил в ней самый настоящий музей ужасов», пишет Эрнандес. По его словам, в помещениях для пыток стояли ванны с ледяной водой, столы с растяжками, газовые печи и даже аппараты для получения электрических разрядов. «Он также использовал специально натренированных псов, которых натравливал на узников», продолжает исследователь.
Используя эти страшные приспособления, Барбье вырывал ногти у пленных, используя раскаленные щипцы и, как повествует Хесус Эрнандес, «вкладывал их пальцы в дверные петли и несколько раз закрывал их до тех пор, пока не ломались суставы». В результате применения таких пыток скончался лидер французского Сопротивления Жан Мулен (Jean Moulin).
Автор книги «Охота на зло» («Hunting Evil») Гай Уолтерс (Guy Walters) в документальном фильме указывал, что Барбье при помощи шприца вводил кислоту в легкие пленных, чтобы посмотреть на их реакцию», а его любимым развлечением было выстрелить в затылок евреям, которых он заставлял забираться на самый верх лестницы. «Он испытывал особенную гордость, если тело проделывало полное сальто-мортале при падении», продолжает историк. Он дает беспощадную характеристику Барбье: «Он вел себя как мясник, рассматривая людей как мясо для разделки и опытов. У него не было никакой жалости».
Барбье приобрел жуткую известность не только из-за своего музея ужасов, но также из-за зверской расправы в местечке Изьё (Izieu). Там, в апреле 1944 года он приказал своим подчиненным захватить местный приют, в котором проживало 44 еврейских ребенка. 6 апреля, как рассказывает местный фермер (его рассказ можно прочитать в книге Нагорски), «немцы ударами загнали детей в легкие грузовики, как будто это были мешки с картошкой».
Ситуация была ужасающая. Когда один из них попытался бежать, немцы избили его прикладами винтовок. Судьба детей была печальной, их немедленно отправили в Освенцим, что было равносильно смерти. Это впоследствии подтвердил сам Барбье в одной из последующих бесед.
«Лионский мясник» вскоре отправил телеграмму, в которой сообщал о закрытии приюта для еврейских детей: «Сегодня ранним утром приют для еврейских детей в Изьё был ликвидирован. Мы арестовали в общей сложности 41 еврейского ребенка в возрасте от трех до тринадцати лет. Мы также успешно арестовали весь еврейский персонал: десять человек, пять из них женщины. Наличные деньги и ценные вещи не возвращались. Отправка в «Дранси» (перевалочный пункт на пути в Освенцим) состоится 7 апреля».
На службе США против СССР
После окончания Второй мировой войны Барбье удалось ускользнуть от органов правосудия стран-победительниц и, несмотря на то, что его два раза осудили заочно, поймать палача все никак не удавалось.
Вторая официальная новость о Барбье (до недавнего времени находившаяся под грифом «секретно») относится к 1947 году. Именно тогда США подготовили доклад о «Лионском мяснике» и возможности использования его опыта преследования евреев для охоты за коммунистами в Германии во время холодной войны.
Вот как охарактеризовал «Лионского мясника» один из руководителей контрразведки США Роберт С. Тэйлор (Robert S. Taylor): «Это честный человек, как в интеллектуальном, так и в личном плане, без нервов и страха. Убежденный антикоммунист и идеалист нацизма, считающий, что его идеи были преданы нацистами, находившимися у власти».
Как бы дико ни звучал этот доклад, тем не менее, он действительно существовал. Впоследствии, где-то в октябре, США решили, что Барбье необходимо завербовать для работы на американские спецслужбы с целью борьбы с коммунизмом. Прежде всего, в силу его опыта, но также и потому, что он слишком много знал об американской контрразведке, чтобы оставлять его в покое.
Начиная с того времени, «Лионский мясник» работал на американские спецслужбы против СССР и могущества Сталина. «Французское правительство пыталось установить местонахождение Барбье. Посол Франции в Вашингтоне и другие высокопоставленные лица обращались за помощью к госдепартаменту и Высокой комиссии США по Германии, однако американская контрразведка продолжала использовать Барбье», пишет Нагорски в своем исследовании.
Так продолжалось несколько лет. Судьба распорядилась таким образом, что в 1951 году бывший нацист лишился своих источников информации. Это обстоятельство, а также международное давление вынудили Белый дом обеспечить палача фальшивыми документами и доставить его в Геную, откуда он бежал в Южную Америку.
По ту сторону океана он мог бы жить тихой жизнью, однако известная пара охотников за нацистскими преступниками — Серж и Беата Кларсфельд — сумела установить местонахождение Барбье, к тому времени скрывавшемуся под фамилией Альтман.
Зная, кем он является на самом деле, они несколько раз съездили в Южную Америку, выслеживая его до тех пор, пока не добились выдачи изверга. Это оказалось непростой задачей, поскольку Барбье пользовался поддержкой боливийской диктатуры (с которой он открыто сотрудничал в подавлении оппозиции), а у Кларсфельдов не было никаких юридических полномочий для его ареста. И все же, при помощи пропагандистских и обличительных кампаний, а также смене правительства в Боливии они добились отправки «Лионского мясника» в Европу.
«Барбье предстал перед судом лишь в 1987 году и заявлял о своей невиновности вплоть до последнего дня. Его приговорили к пожизненному заключению за преступления против человечества, он умер в 1991 году в лионской тюрьме», добавляет Нагорски.
Эндрю Нагорски: «Старость не освобождает от вины»
— Как познакомились супруги Кларсфельд?
— Беата родилась в Берлине в 1939 году. Ее отец служил в вермахте. Пока она была маленькой, родители ничего не рассказывали ей о холокосте и военных преступлениях. Потом она отправилась в Париж по программе au pair, где познакомилась с Сержем, и они стали встречаться. После того, как Серж рассказал ей историю своей семьи, включая гибель отца в Освенциме, она стала принимать активное участие в выявлении нацистских преступников. Они полюбили друг друга, как и многие молодые люди, быть вместе означало начать новую жизнь, чтобы отправить нацистов на скамью подсудимых.
— Как они обнаружили Барбье?
— Барбье получил прозвище «Лионского мясника» неспроста. В качестве начальника Гестапо этого французского города, он был виновен массовых убийствах и пытках. После окончания войны лионский суд дважды заочно приговорил его к смертной казни.
Кларсфельды были очень встревожены, когда в 1971 году узнали, что прокурор Мюнхена прекратил расследование в отношении Барбье. Им пришлось оказать немалое давление на прокурора с тем, чтобы он возобновил дело. Прокурор был настолько поражен их упорством, что показал супружеской паре фотографию Барбье, проживавшего под чужим именем в Боливии.
Вскоре они установили, что теперь он живет под именем Клаус Альтман, и обратились к правительству Франции, чтобы оно потребовало его выдачи. В силу целого ряда событий, которые я описываю в своей книге, их усилия в итоге увенчались успехом. Барбье предстал перед судом, был приговорен к пожизненному заключению и умер в лионской тюрьме четыре месяца спустя. Многие другие нацистские военные преступники так и не ответили за свои злодеяния, но в этом случае справедливость, несомненно, восторжествовала.
— К какой категории охотников за нацистами принадлежали Кларсфельды?
— В своей книге я поясняю, что охотники за нацистами делятся на две главные категории. К первой относятся те, кто занимали официальные должности: судьи, прокуроры, следователи и тайные агенты (например, группа «Моссада», захватившая Адольфа Эйхмана). Они могли официально выступить с инициативой ареста и предания суду обвиняемых в совершении преступлений.
Другая категория — так называемые фрилансеры. В нее входят известный борец с нацистами Симон Визенталь (Simon Wiesenthal), франко-немецкая супружеская пара Беата и Серж Кларсфельды. У них не было официальных полномочий, чтобы кого-либо задерживать и передавать в руки правосудия, но они следили за преступниками, рассказывали об их преступлениях и о том, что им удалось избежать наказания.
Зачастую они призывали правящие круги поддержать их усилия с тем, чтобы военные преступники оказались на скамье подсудимых.
— Барбье был их единственной добычей?
— Нет. Серж и Беата Кларсфельды вышли на след бывших офицеров СС, проживавших в Германии, которые во время войны отправляли евреев из оккупированной Франции в Освенцим. Тогда они тоже предприняли все возможное, чтобы убедить немецкое правительство предать их суду.
— Они всегда действовали в рамках закона?
— Как ловят сбежавших нацистов?
— В некоторых случаях следователи давали советы независимым охотникам за нацистами, зная, что они будут более упорно их искать, чем официальные власти. В других, охотники за нацистами получали рекомендации из-за рубежа.
О местонахождении этого Эйхмана сообщил проживавший в Аргентине немецкий эмигрант еврейского происхождения (слепой), который направил соответствующее письмо Фрицу Бауэру (Fritz Bauer).
— Какая разница существует между местью и правосудием?
— В конце войны многие хотели отомстить тем, кто организовывал массовые убийства. Убийства, совершенные в беспрецедентных масштабах, с особой жестокостью и в рамках государственной политики. Но даже до окончания Второй мировой войны страны антигитлеровской коалиции приняли решение о судебном наказании преступников.
В ходе войн прошлого победители по своему усмотрению наказывали побежденных, кого-то казня, а кого-то превращая в рабов.
Не существовало понятия судебного процесса, улик и доказательств преступлений, которые должны были быть представлены суду с участием лучших адвокатов. Нюрнбергский и последующие судебные процессы были организованы именно на этой основе.
Мысль состояла в том, чтобы создать прецедент международного судебного разбирательства и использования судебных инстанций для того, чтобы рассказать миру об этих страшных преступлениях, которые нельзя было оправдать и рассматривать просто как последствия конфликта.
— Охотники за нацистами стремились к мести или правосудию?
— Вначале некоторые из них признавали, что трудно было преодолеть желание отомстить. Но эти судебные процессы помогли направить в правильное русло тот гнев, который испытывали многие люди. Судебные процессы помогли обществу понять значение правосудия.
Большинство охотников за нацистами вскоре поняли, что эти судебные процессы необходимы для того, чтобы, как сказал президент США Гарри Трумэн, «никто потом не заявил, что не было никакого холокоста, что все это выдумки и пропаганда!».
Даже когда убийцы многих тысяч людей не понесли заслуженное наказание, охотники за нацистами чувствовали, что выполняют свой долг.
— А были охотники за нацистами, которые действовали вне рамок закона?
— Да, были, и я привожу ряд примеров. Некоторые даже занимали официальные должности. Фриц Бауэр (Fritz Bauer), известный немецкий судья из ортодоксальной еврейской семьи, занимал должность генерального адвоката земли Гессен, когда получил информацию о том, что Адольф Эйхман скрывался в Аргентине под чужим именем.
Будучи немецким чиновником, он должен был бы проинформировать об этом власти своей страны. Но, зная, что среди немецких служащих было очень много бывших нацистов, он тайно проинформировал «Моссад», чем оказал серьезное содействие поимке Эйхмана. Его действия не укладывались в рамки немецкого правосудия.
— Охотники за нацистами совершали преднамеренные убийства?
— Ходило много слухов про убийства из мести. Мы также знаем, что Красная Армия мстила немцам по мере приближения конца войны. В отдельных случаях бывшие узники концлагерей также стремились отомстить своим палачам. Однако большинство охотников за нацистами никогда не участвовали в таких акциях.
После захвата Эйхмана появилось много историй о том, что «Моссад» проводил тайные казни нацистов. Большинство из них придуманы. Однако был один случай, который я подробно описываю в книге, когда агенты «Моссад» заманили «Рижского мясника» Герберта Цукурса в Монтевидео и убили его. Это был единственный случай.
— Почему значительная часть стран на несколько лет утратила интерес к поимке нацистов?
— Ответ простой — холодная война. Как только началось противостояние между СССР и Западом, обе стороны поняли, что должны отдать приоритет укреплению армии. А если говорить об СССР, то к этому надо еще добавить насильственное привлечение немецких ученых к осуществлению советских ракетных программ.
США и другие западные страны стремились заручиться поддержкой населения Западной Германии, но было очевидно, что судить нацистских военных преступников — дело чрезвычайно непопулярное.
— Кто-то из охотников за нацистов совершил противоправные действия?
— Я бы не стал это так называть. Были случаи, когда кого-то принимали не за того и обвиняли в преступлениях, которые он не совершал. Но это сильно отличается от преднамеренного совершения преступления.
Большинство охотников за нацистами, о которых я пишу, верой и правдой служили правосудию.
— Как Вы считаете, преклонный возраст может освободить нацистов от суда?
— Нет. Если бы кто-то пришел к вам домой, убил всю вашу семью и потом безнаказанно жил в течение многих лет, не думаю, что после его поимки ты бы сказал, что его не нужно отдавать под суд. Старость не освобождает от вины.
— Могут ли нацистские военные преступники оказаться за решеткой, даже если и 80, 90 или 100 лет?
— Могут, но это случается редко. В ходе двух недавних судебных слушаний по делу бывших охранников Освенцима, они были признаны виновными и приговорены к лишению свободы, но вполне возможно, что каратели не переступят порог тюрьмы, пока их адвокаты обжалуют приговор.
В других случаях, когда эти апелляции были утеряны, иногда виновных сажали под домашний арест или помещали в дом престарелых. Обычно именно так и поступали, полагая, что они недостаточно здоровы, чтобы отбывать наказание в тюрьме. Но главное состоит в том, что эти люди осуждены, то есть, ответили по закону за свои преступления. Это наш долг перед их жертвами, перед историей.
— Возможно ли помилование для нацистов, раскаявшихся в своих преступлениях, совершенных во время Второй мировой войны?
— Самое удивительное, что почти все, кто были осуждены за массовые преступления, никогда не раскаялись. Самое большее, на что они способны, так это оправдаться тем, что всего лишь выполняли приказ. К этой уловке прибегают и руководители Третьего Рейха, которых судили в Нюрнберге, и охранники концлагерей. Они не считают себя ответственными за свои деяния. Некоторые из обвиняемых на Нюрнбергском процессе вели себя откровенное вызывающе и выкрикивали антисемитские лозунги до тех пор, пока не оказались на виселице.
Один из выводов этой книги состоит в том, что человек несет ответственность за свои поступки, а фраза «я лишь выполнял приказ» не является оправданием. Даже в тоталитарном государстве у людей есть выбор. Те, кого отправляли охранниками в концлагеря, могли отказаться. Но это означало, что их пошлют на фронт. Не самый лучший вариант, но выбор все же существовал.
