Филиппид бежал без остановки все 42 километра. Он бежал буквально до последнего вздоха. По легенде (не содержащейся, впрочем, в текстах Геродота) этот греческий солдат был послан в Афины с сообщением о том, что персы разбиты при Марафоне, чтобы афиняне не сдали город. Едва выкрикнув эту весть и тем самым предотвратив готовящееся восстание персидских союзников, Филлипид упал замертво, где стоял. Эта история, записанная 600 лет спустя, возможно, не соответствующая действительности (зачем бежать, когда можно ехать верхом?), тем не менее говорит нам о том, насколько морфологизованы подобные эпизоды в Античности. Последующее прославление героических «марафонцев» в афинской литературе скрывает тот факт, что победа была весьма ограниченной и отсрочила поражение греков всего на несколько лет.
Война Запада против Востока
За десятилетие до спартанского самопожертвования в Фермопильском ущелье соперничество между Персидской империей и греческими полисами впервые выразилось в военном столкновении, Царь персов Дарий I, отец Ксеркса, в 492 году до н.э. совершил попытку вторжения на территорию материковой Греции, желая наказать Афины и Эритрею за то, что они поддержали восстание в персидских городах Малой Азии и Кипра. Персидские власти вели себя достаточно толерантно в этих ионийских полисах, хотя автократическая природа господства Дария и изменения в системе налогообложения рано или поздно грозили привести к мятежу.
Первый этап греко-персидских войн стал благоприятным для интересов персидского войска, которое вновь подчинило себе Фракию и принудило Македонию стать вассальным государством Персии. Но потом буря разметала близ горы Афон флот персидского полководца, отсрочив дальнейшие военные действия на год. Все области Греции выразили согласие подчиниться персам, сообщив о нем посланникам Дария, кроме Афин и Спарты, которые казнили послов в кинематографическом стиле «This is Sparta!».
Именно по причине этих казней Дарий объявил о начале второй военной кампании под командованием Датиса и Артаферна, целью которой было разрушить Афины и Спарту. Согласно легенде, персидский царь спросил: «Кто эти люди, зовущиеся афинянами?» И не удовлетворившись ответом, воскликнул «Великий бог! Дай мне возможность отомстить афинянам!» Флот, состоящий почти из двадцати тысяч пеших воинов и всадников, был собран в Киликии (на южном побережье Анатолийского полуострова) и двинулся, сея на своем пути ужас и разрушения, от острова к острову, пока не достиг Эритреи, которая была стерта с лица земли, а ее жители взяты в плен. Затем армия персов двинулась в Аттику и высадилась в Марафоне по совету бывшего афинского тирана Гиппия. Диктатор, свергнутый после недолгого правления спартанцами, укрылся при дворе Дария I. Когда персы пригрозили нападением на Афины, чтобы снова сделать правителем Гиппия, они прекрасно знали, что у старого тирана оставалось еще много сторонников в городе.
Узнав, что войско Дария высадились недалеко от столицы, молодая афинская демократия попросила помощи у Спарты (правильное название лакедемоняне, поскольку полиса Спарта не существовало), которая не сразу откликнулась, так как известие о нападении пришло в разгар карнавала. Старинный знакомый персов, Мильтиад, встал во главе афинской армии, имевшей всего 10 тысяч гоплитов, и предложил выйти на встречу врагу, несмотря на его колоссальное численное превосходство — 20 тысяч воинов, согласно Геродоту. Мильтиад рассудил, что выбранное Гиппием место в северо-западном районе Аттики не слишком подходит для крупномасштабной битвы, потому что долина разделена поперек ручьем, но зато идеально для того, чтобы фаланги гоплитов продемонстрировали свой потенциал.
Клич афинян
Гоплиты набирались из горожан, владевших небольшими сельскохозяйственными наделами земли, в случае необходимости защищать город, сами приобретали снаряжение (бронзовые поножи, шлем, выпуклый щит, кирасу, копье с двумя наконечниками и меч) и являлись на фронт. Их построение в форме фаланги делало их практически неуязвимыми: плотные ряды, защищенные высокими щитами, ощетинивались тремя рядами копий навстречу вражеской кавалерии. Правила гоплитов не поощряли индивидуальных подвигов вне строя, отряды лучников тоже были редким явлением. Недаром как раз накануне битвы при Марафоне были освобождены афинские рабы, из которых сформировали подразделения легкой пехоты, пращников и метателей копий. Кроме того, тысяча платеян (город Платея был верным союзником Афин) поддержали афинян в этом сражении.
Силы персов в Марафоне под командованием Артаферна, племянника Дария, состояли из солдат разного происхождения, которые говорили на разных языках и не имели опыта совместной войны. Несмотря на количественное превосходство, недостаточная координация и более слабое вооружение являлись их слабым местом по сравнению с гоплитами. Плетеные ивовые щиты и короткие копья не спасали в рукопашном бою, а конница пасовала перед грозными рядами афинской фаланги.
Несколько дней обе армии держались оборонительной тактики. Расстояние между ними составляло полтора километра, что позволяло персам отчетливо слышать воинственные кличи афинян: «Ελελεσ! Ελελεσ!» (Элелеу, Элелеу). Захватчики не отваживались напасть на греков, которые укрепились за оградой священной рощи, посвященной Гераклу. А афиняне побаивались спускаться в долину, где они могли стать легкой добычей для иранских стрел. И снова мифологизированная версия указывает на Мильтиада как на сторонника скорейшей атаки, которой противостояли другие военачальники. Вероятнее всего, греки все же выждали по максимуму не из-за излишней осмотрительности, а в надежде на прибытие спартанцев.
11 сентября 490 года до н.э. (по греческому календарю) план Мильтиада восторжествовал, и он приказал гоплитам атаковать бегом, чтобы как можно быстрее преодолеть расстояние, отделяющее их от врага, и, таким образом, избежать его стрел. Маневренность была еще одним из преимуществ греческой пехоты. Современные авторы, правда, подвергают сомнению способность гоплитов быстро перемещаться на такое расстояние с таким тяжелым вооружением, не спутав ряды.
Что правда, а что миф
Основной силой персов были их лучники, которым не удалось блеснуть в силу внезапности нападения афинян, а также конница, которая отсутствовала в Марафоне, потому что Датис, второй иранский военачальник, отплыл со всеми всадниками в долину Фалиро.
В пехотном столкновении греки поначалу сдали в центре, но на флангах подавили всякое сопротивление противника. Тактика Мильтиада состояла в атаке с флангов, так, чтобы окружающий маневр гоплитов отрезал атакующее ядро персов. Это был успех. Афиняне весь день били врага, загнав его к вечеру в болото. Геродот оценивает потери персов в 6 тысяч 400 человек в сравнении со 192 погибшими греками. Однако Датис имел достаточно людей, чтобы на кораблях отправиться в Афины. Он прекрасно понимал, что в отсутствие защитников города персидского флота будет достаточно, что сторонники тирана Гиппия подняли восстание и сдали столицу.
И тогда гемеродром (так назывались профессиональные афинские скороходы) побежал из Марафона в Афины — 42 километра без остановки — чтобы сообщить афинянам о победе греков и возможном прибытии персов. Он успел крикнуть: «Радуйтесь, афиняне, мы победили!» и упал замертво. Это скорее легенда, чем действительность. Геродот не упоминает об этом обстоятельстве (у него Филлипид пробежал 200 км, чтобы просить помощи у спартанцев). Более того, другие авторы не сходятся даже в имени гонца: Лукиан Самосатский называет его Филлипидом, Плутарх — Терсиппом. Филолог Мишель Бреаль (Michel Bréal), вдохновленный этой историей, предложил Пьеру де Кубертену (Pierre de Coubertin) организовать забег под названием «марафон» в рамках современных Олимпийских игр.
В конечном итоге Датис укрылся в Фалиро с 10 тысячью воинов прежде чем вернуться домой, а сторонники Гиппия так и не подняли восстания. Был ли марафонский бегун причиной того, что Афины не пали? Почему Датис не решился атаковать город, когда его противники находились аж в сорока километрах? Известно лишь то, что мифы почему-то умалчивают о том, что в день сражения армия из 2 тысяч спартанцев прибыла в Афины, проделав более 200 км за два дня. Афинянам больше нравилась невероятная история про героического гонца, чем заслуги соседей, которые некогда были противниками.
Для персов поражение при Марафоне было всего лишь прологом к вторжению библейского масштаба, которое произойдет во времена Ксеркса и Леонида. Убежденные в том, что они могут завоевать континентальную Грецию, иранцы, зализав раны, предприняли новую попытку. После восстания в Египте (486 год до н.э.) и смерти Дария (486 год до н.э.), Ксеркс I собрал беспрецедентные в истории флот и армию «бессмертных». В то время как афиняне воспевали свою ставшую легендарной победу, умалчивая о том, что Персия по-прежнему была незыблемой державой, и что битва при Марафоне не была столкновение между кучкой греков с полчищами варваров, а победой за счет тактической ошибки завоевателей.
Почив на лаврах, Мильтиад попытался атаковать остров Парос в 489 году до н.э., воспользовавшись предположительной слабостью персов. Он вернулся без обещанной победы, но с раной, от которой вскоре умер. Одно дело было обороняться, и совсем другое — воевать на чужой территории. К такой войне Греция еще не была готова.
