Голод в Исфахане был описан одним англичанином по имени С. Дж. Кирстен (S. G. Kirsten) в письме, датированном 24 апреля 1918 года и адресованного одному из его родственников в Великобритании. Вот что он писал: «Мне очень горько описывать происходящее сейчас в Исфахане. Тут жуткая дороговизна. Каждый день от голода умирают множество местных жителей-иранцев. Когда я каждое утро выхожу на улицу, то тут и там я вижу тела умерших, лежащие прямо на проезжей части. Многие готовят муку прямо из костей и съедают ее, многие едят падаль и погибают. Однако до сих пор от голода не умер ни один армянин, потому что у них есть родственники в Индии, которые высылают им деньги и помогают. Но если этот голод продлится еще несколько месяцев, то и из армян, несомненно, никто не останется в живых. Один харвар (примерно 300 кг — прим. пер.) пшеницы стоит 200 туманов, тогда как ранее то же количество едва ли стоило больше 15 туманов; литр масла, который раньше стоил 15 геранов (это старинная иранская монета, эквивалентная 1 риалу — прим. пер.), теперь стоит 7 туманов, а килограмм мяса, который прежде можно было купить за 8 геранов, теперь стоит 32 герана».
Голод и связанные с ним болезни в провинции Фарс также были ужасающих масштабов. Потери среди населения в городе Шираз были ужасающими. Вот что рассказывает другой очевидец, Мухаммад Али Джамал-Заде: «Первая мировая война почти закончилась (к осени 1918 года). В одну темную и мрачную осеннюю ночь три страшных и ужасных путника, каждый из которых был вооружен мечом и хлыстом, незаметно прошли через городские стены и проникли в город. Одного путника звали Голод, другого — «испанка», третьего — холера. Нападения их были безжалостными, и от их рук, словно листья осенью, падали множество бедняков, стариков и детей. Продовольствия не осталось, и людям приходилось питаться всем, что можно было съесть или хоть просто разжевать — всю городскую живность или даже одежду. Скоро в городе нельзя было найти ни одной кошки, собаки или вороны. Даже мыши вымирали целыми стаями. Листья, трава и корни тоже, подобно хлебу или мясу, шли в пищу. На каждом углу лежали мертвые, которых никто не убирал. Прошло некоторое время, и люди принялись поедать падаль. Время от времени трупы собирали, складывали на подводы и вывозили за пределы города. Там их складывали в ямы и засыпали землей. Все базары, лавки были пусты или закрыты, невозможно было найти ни доктора, ни лекаря, ни лекарств, ни снадобий».
Он приводит следующие данные: «Шираз с населением в 50 тысяч не досчитался 10 тысяч человек. Крайне стыдно писать об этом, но местные иранские чиновники спекулировали даже на саванах. Мы же были чрезвычайно заняты и заботились только о своих собственных людях, и были не в силах что-либо сделать для жителей города. Жители сотнями — в горе и отчаянии, падая и снова поднимаясь, — плелись в мечети, чтобы там умереть. Но и наши потери тоже были ощутимыми. Более 60 человек из наших людей, в том числе англичан и индусов, стали жертвами инфекционных заболеваний. Это была самая крупная наша потеря подобного рода. Наш командующий едва унес ноги от этих бедствий. Когда мы после выздоровления пришли его навестить, он одной фразой на французском языке описал происходившее: «Вымерла половина Шираза».
Сайкс, изложив то, что было приведено выше, спустя лишь одну страницу говорит о том, что та эпидемия «испанки», которая была распространена среди английских военнослужащих, якобы отличалась от той, которая была распространена среди местных жителей. Он также противоречит себе и пишет, что процент умерших среди англичан составлял «ничтожную» цифру в 2 %; инфекция «испанки» распространилась среди английских солдат в начале октября, но этот «другой» тип инфекции был не столь заразным, и поэтому число умерших от него составило только 2 %, тогда как в Ширазе — 18 %. Те, кто заболевал, были очень ослаблены болезнью и не могли выполнять тяжелую работу вплоть до полного выздоровления. Масштаб смертности за пределами города был значительно выше. И это также снижало возможную опасность выступления оппозиции (имеются в виду выступления племен против центрального правительства и против англичан — прим. перев.).
Но так случилось, что другим районом распространения «испанки» стал город Казвин, где в октябре 1918 года тоже было сосредоточено командование и штаб английских войск. Не случайное совпадение, не правда ли?
Совершенно очевидно, что так называемые «объяснения» Сайкса относительно очень маленького числа потерь от инфекций и заболеваний среди англичан — напомним, он связал это с тем, что инфекция среди англичан якобы отличалась от инфекции, поразившей иранцев — совершенно безосновательны. На самом же деле более высокая смертность среди иранцев связана с тем, что жертвы были ослаблены в результате недоедания, тогда как английские войска были хорошо снабжены продовольствием. И поэтому заболевшие среди иранцев не могли вести борьбу за жизнь, и она быстро покидала ослабленный организм. Те 10 тысяч умерших якобы от «испанки» на деле гибли от голода. Поэтому если пятая часть населения Фарса в течение месяца покинула этот мир, то это вовсе не относится к разряду неких «удивительных» и «необъяснимых фактов». Примерно половина населения Ирана голодала в период с 1917 по 1919 годы.
Но инцидент с массовым голодом и эпидемиями в провинции Фарс — совершенно особый случай, ибо нельзя утверждать, что он связан с присутствием здесь русских или османо-турецких войск. В тот период времени юго-западную часть Ирана занимали английские войска, оккупировавшие эту территорию еще в ноябре 1914 года. Провинция Фарс была занята в начале 1916 года, и среди оккупантов не было ни одного русского или турецкого солдата. Они все были англичанами.
О положении Ирана в тот период
В октябре 1918 года капитан Фрэнк Фрейзер, представитель американской военной разведки, исполнял обязанности почтового цензора в Сиэтле в штате Вашингтон. Он вел прямую переписку с начальником военной разведки. В письме от 15 октября он писал следующее: «Я в дополнение к письму пересылаю доклад, который подготовил господин С.С. Бачелдер (C.C. Bachelder), представитель военно-торговой миссии в цензурном комитете, о текущем положении в Иране. Этот доклад, который также будет рассматриваться командованием, подготовлен на основании обмена письмами между цензурными комитетами Сиэтла и Сан-Франциско».
Название упомянутого доклада таково: «Донесение о текущем положении в Иране, составленное на основе переписки, перехваченной цензурными офисами Сиэтла и Сан-Франциско». Доклад — очень обширный и интересный. В нем говорится: «Переписка, попавшая в распоряжение цензуры, показывает, что антианглийские настроения (в Иране — прим. перев.) чрезвычайно сильны, а немецкая пропаганда пользуется большим успехом. Большая часть северного Ирана настроена доброжелательно в отношении Германии. Поговаривают, что в случае, если будет налажено снабжение и обеспечено надлежащее командование, многие готовы будут участвовать в войне. Имеются сторонники Германии и в Афганистане. Татары и население Туркестана (имеется в виду входивший в состав России Туркестанский край — прим. перев.) лояльны к Германии и Османской империи.
Один из журналистов даже высказал мнение, что немцы могут мобилизовать по меньшей мере миллион человек на Кавказе и на севере Ирана. И хотя нельзя сказать, что они — очень хорошие бойцы, они все же могут создать серьезные неприятности для англичан на юге Ирана и в Месопотамии. Мусульмане, в результате активной деятельности немцев среди них пребывают в убеждении, что немецкое оружие непобедимо.
Северо-западная часть Ирана уже готова идти за враждебными силами, и кажется, что нынешнее экономическое состояние всей страны подобно тому, что к настоящему моменту сложилось в России. Значительную часть страны занимают горы и пустынные пространства, на большей части осадки выпадают в недостаточном количестве и нерегулярно. Из-за примитивных методов ведения сельского хозяйства урожай едва-едва покрывает ежедневные потребности местного населения в продовольствии. Состояние дорог — весьма плохое, недостаточно и транспортных средств. Еще и по этой причине временами в разных частях этой страны случается голод: дороги плохи, а транспорта постоянно не хватает. Таким образом всякий раз, когда обычная жизнь вдруг ухудшается, это сказывается и на жизни всей страны в целом.
За два прошедших года осадков выпало чрезвычайно мало, и урожаи были скудными. К тому же войска турок-османов, России и Британии систематически устраивали налеты с целью изъятия больших объемов продовольствия для своего личного состава и скота. В ряде районов происходил самый обычный грабеж, и в итоге многое из запасов продовольствия оказалось расхищено. Кроме того, ввоз товаров из России через Каспий, а из Европы и Индии — через Персидский залив из-за войны практически прекратился. В результате значительно выросли цены на ввозимые товары. Еще более усугубляло ситуацию и то, что землевладельцы и коммерсанты не только прекратили поставку продовольствия на рынок, но еще скупали и прятали все запасы зерна и продовольствия, которое попадало в ним в руки. Как обычно происходит в таких обстоятельствах, дороговизна заставляла бедняков продавать все свои скудные запасы зерна и продовольствия. В результате спустя несколько месяцев ситуация для них складывалась катастрофическая. Такая обстановка царит и в других восточных странах, которые лишены «порядочного управления». В некоторых районах страны города снабжаются довольно хорошо, но бедняки при этом все равно голодают, поскольку не имеют денег на покупку продовольствия. Едва ли до следующего урожая и до начала нового аграрного сезона уровень благосостояния вырастет. Резко возрос и уровень заболеваемости, многие болеют тифом. Тиф и холера господствуют повсеместно».
Статья подготовлена службой новостей Kayhan
